Свет и печаль - Берристер Инга (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Если в этом все дело, то почему он сам не приехал испросить моего благословения, а прислал тебя?
Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения Сьюзен. Она почувствовала, как в душе стремительно нарастает раздражение. Бороться с ним было уже невозможно. Лицо Сьюзен стало пунцово-красным. Глаза загорелись бешенством. Нрав отца никогда не засыпал в ней. Резко отодвинув от себя тарелку с недоеденным салатом, она встала.
— Возможно, потому что я не признаю за тобой права командовать мной. Равно как и не нуждаюсь в твоем благословении на свой брак!
— Но без моего одобрения передача ему прав на распоряжение оставленным тебе наследством невозможна. Это воля отца. Так черным по белому написано в завещании. И, пожалуйста, не говори мне, будто твой избранник женится на тебе и без наследства. Мы оба знаем, что это не так. А, Сьюзен? Не понимаю, почему тебе все же не попробовать найти мужчину, которому действительно было бы все равно, получишь ты наследство или нет? Мужчину, который захотел бы жениться на тебе, а не на твоем банковском счете? Может, ты просто боишься, что такого человека нет на свете?
Ларри тоже встал и, опершись на стол обеими руками, нервно барабанил по нему пальцами.
— Не поэтому ли ты уцепилась за Роули и разыгрываешь из себя послушную дочь, стремящуюся свято исполнить волю покойного родителя? Неужели ты чувствуешь себя настолько ущербной? — Брат замолчал, не докончив фразы. Потом зло посмотрел на сестру и, как бы обессилев, сказал: — Это же так, Сьюзен! Разве я не прав?
Она смотрела на него, с трудом сдерживаясь, чтобы не разразиться потоком ехидных и оскорбительных слов. Несправедливость Ларри ошеломила ее. Наконец она заговорила. Сквозь ее голос прорывались слезы.
— Нет, Ларри, все это совсем не так!
Сьюзен подняла руку, чтобы смахнуть покатившуюся по щеке каплю. Но, увидев в глазах Ларри циничную насмешку, вслед за которой последовал демонический хохот, она сделала полшага вперед и со всего размаха ударила его ладонью по лицу. Голова Ларри на мгновение откинулась назад. Что он сделает в ответ? Но Ларри лишь с горечью посмотрел на сестру.
— Не бойся, Сьюзен. Я не отвечу тебе тем же. Хотя ты этого заслуживаешь. — Он улыбнулся одними губами, но уже без насмешки. — Будь я на твоем месте, то не слишком бы сожалел о сделанном. Но задал бы себе вопрос: что меня так задело, что я ударила такого близкого мне человека? Ты хочешь, чтобы я сам же на него и ответил? Изволь. Тебя оскорбило, что мои слова были чистой правдой. Ты не смогла ее вынести. Но от этого правда не перестала быть правдой. Ну, а теперь скажи мне: у тебя с этим Роули были близкие отношения?
Неожиданный вопрос сбил Сьюзен с толку. Она растерянно посмотрела на брата. Через мгновение гордость взяла свое. Сьюзен неестественно громко засмеялась, после чего совсем тихо сказала:
— Право, Ларри, я не понимаю, какое тебе до этого дело?
— Возможно, что никакого. Но ты все же ответишь мне. Так как обстоят у вас дела?
Сьюзен долго смотрела на брата. Потом повернулась и молча пошла к дверям. На пороге она на мгновение остановилась.
— Я иду к себе в комнату, Ларри. И не вижу никакой пользы от такого разговора. Завтра утром я уеду.
— Не получив моего согласия на брак?
— Если ты по-прежнему настаиваешь, я должна буду поговорить с адвокатом. Он не хуже нас с тобой знает все пункты завещания. Полагаю, он согласится, что ты ведешь себя совершенно безответственно.
— Шантаж? О’кей! Ты, судя по всему, и впрямь хочешь заполучить этого Роули. Ты что, действительно не представляешь дальнейшей жизни без этого человека? Скажи мне об это прямо!
На какое-то мгновение Сьюзен почти решилась сказать Ларри то, чего он упрямо требовал. Но тут же гордость и природное отвращение ко лжи взяли свое. Она холодно произнесла:
— Мне нравится этот человек. Я уважаю его. И верю, что вместе мы сможем создать хорошую и прочную семью. Но если говорить о любви в полном и высоком смысле этого слова, то такого чувства к нему у меня нет.
Глаза Ларри сердито блеснули, а лицо стало каменным и жестким.
— Ах, он нравится тебе? Как ты боишься жизни, Сьюзен.
Сьюзен снова переполнило негодование.
— Если и так, то не ты ли в этом виноват? Да, у меня нет уверенности в будущем. С тех пор, как после гибели отца ты потратил столько сил, чтобы выставить меня из родного дома или выдать меня замуж. Выдать за кого угодно. Только не говори, что ты заботился о моем материальном благополучии. Ты просто стремился любой ценой сбыть меня с рук. Потому что хотел поскорей жениться на Милдред. Вот тогда я действительно испугалась. И знай, что если бы не постоянное давление с твоей стороны, я постаралась бы найти достойного человека и полюбить его по-настоящему. Именно так, как ты вдруг от меня сейчас начал требовать. Но боюсь, что поздно. Теперь я уже почти уверена, что не способна на подобную любовь.
Сьюзен не думала, что Ларри ее слушает. Он смотрел в окно, стоя спиной к ней. По его напряженной позе можно было догадаться, какие душевные муки переживает сейчас брат. Ему было не до Сьюзен. Скорее всего, Ларри даже забыл о ее присутствии.
Тихонько выскользнув из кухни, Сьюзен поднялась на второй этаж, закрылась в спальне и долго думала о взрыве страстей, который вызвало здесь ее появление. Как же сильно Ларри любил Милдред! Сьюзен никогда еще не видела брата таким злым и подавленным. Дрожь пробежала по всему ее телу при одном воспоминании о прикосновении к его холодным, влажным ладоням. И об ответной реакции Ларри на ее пощёчину. Как он взглянул на нее…
Ложиться спать еще рано. Но спускаться вниз Сьюзен тоже не хотела. Это грозило новым спором, который может окончательно выйти за все рамки приличий. Она подумала, действительно ли в состоянии исполнить свою угрозу и пойти к адвокату. И так ли жаждет Сьюзен выйти замуж за Роули, чтобы ради этого бросить столь серьезный вызов брату. Конечно, Ларри вел себя безобразно. Он был решительно не прав в своем предубеждении против ее жениха. Роули с точки зрения покойного отца действительно идеален как жених. Но все же бурное объяснение с братом пробудило в душе Сьюзен сомнения. Что именно так восстанавливает Ларри против Роули? Она принялась бесцельно бродить по комнате из угла в угол. Остановив взгляд на старом книжном шкафу, открыла его. Там, как и прежде, в безукоризненном порядке стояли ее книги. Сьюзен вспомнила волшебные часы, которые проводила над ними в детстве и ранней юности. Нижняя полка была отведена книгам для взрослых: Первую из них, в кожаном переплете, Сьюзен подарил Ларри в день ее тринадцатилетия. Она бережно взяла книгу с полки и открыла на первой странице. В углу была надпись: “Дорогой Сьюзен в день ее тринадцатой весны от нежно любящего Ларри”. Какими драгоценными казались ей некогда эти слова! Чтобы уберечь их от посторонних взглядов, Сьюзен ни разу не показала книгу ни друзьям, ни родителям. В тот же день отец подарил ей симпатичного щенка, за что был награжден горячим поцелуем. Затем Сьюзен поцеловала Шейлу, которая тоже что-то ей подарила. Настала очередь Ларри. И тут Сьюзен почему-то почувствовала себя очень неловко. Она смутилась, и Ларри сам по-братски поцеловал сестру в щеку. Сьюзен невольно закрыла глаза и вдруг отчетливо услышала, как стучит ее сердце. А Ларри обнял ее и слегка привлек к себе. И тут она с каким-то новым для нее волнением почувствовала совсем близко его сильное тело. Сьюзен поставила книгу обратно на полку. Почему столь незначительный инцидент так глубоко врезался в ee память? И какие чувства к Ларри жили в ее сердце уже в то время? Она любила его, любила как своего брата. Даже, пожалуй, обожала. Как брата?) Вроде бы. И все же в этих чувствах было нечто большее, чем просто сестринская привязанность. Нечто такое, с чем юная Сьюзен уже тогда не могла бороться. Сейчас, в свои двадцать четыре года, она не видела в этом ничего постыдного. Ларри всегда был очарователен. Могла ли Сьюзен в возрасте, когда в девочке начинает просыпаться женщина, не обратить на него внимания? Не сознавая истинной природы своих эмоций, не понимая себя до конца. Довериться тогда ей было некому. Разве что с Шейлой можно было бы поговорить на эту тему. Но ведь Шейла была матерью Ларри! Приходилось молчать, чувствуя, как тебя все глубже затягивает непонятная трясина.
