Беглая невеста - Алюшина Татьяна Александровна (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Ну, вы прекрасно понимаете, что такое в восьмидесятые годы молодые художники, имевшие только талант и принципы. И то и другое приходилось оплачивать их родителям, так же как и растить и воспитывать их дочь. Ну а кто, как не они?
Нет, Вася с Верой ни в коем случае не были убежденными захребетниками! Ни боже упаси! Они на самом деле талантливые, даже очень, и объездили всю страну вдоль и поперек, изучая самые отдаленные уголки, много рисуя, общаясь с разными людьми, влюбляясь в свою страну и в уникальных самобытных людей, запечатлевая этих людей в портретах.
Василий Федорович потом несколько книг напишет по своим дневникам того периода, с рассказами охотников, нефтяников и колхозников, иллюстрируя их своими зарисовками и портретами. Кстати, книжка получится востребованной, невероятно красочной и интересной. И отец с мамой несколько альбомов печатных выпустят со своими рисунками страны. Но все это будет потом, в другом времени, в другой жизни, а тогда…
Это очень здорово, просто классно, что родители Веры и Васи понимали и поддерживали своих детей в меру сил, и верили в их талант, и взяли на себя воспитание ребенка. А казалось бы – простые люди, что они могли понимать в художественном искусстве и верить, что дети пробьются. Папины родители, бабушка Аглаи Ирина Юрьевна Богуш, всю жизнь проработала директором детского садика, а дедушка Федор Васильевич – строителем. У них имелась дачка в шесть соток с малепусеньким аккуратненьким домиком, на которой Глашка провела все свое летнее вольное детство, принимая в огородничестве единственное участие – снятие и потребление урожая. Бабушка с маминой стороны, Стрельникова Нина Владимировна, тоже всю жизнь проработала архивариусом в Ленинской библиотеке, попросту библиотекарем, а вот дедушка… это отдельная история.
В соответствии с советскими законами Глашка получила фамилию мамы. Дед Григорий Павлович всегда посмеивался – продолжательница рода. Она этого не очень в младенчестве понимала, но не спорила.
С родителями маленькая Глашка виделась редко, когда они приезжали из очередной поездки, да и тогда большую часть времени проводя вне дома, с друзьями. Но, странное дело, ее нисколько это не обижало и не расстраивало, всем своим детским сердцем она чувствовала и знала, что ее любят все – и родители, и бабушки с дедушками, а что еще надо? Она никогда не ждала от родителей больше, чем они могли дать. Почему так получалось, никто не знает, но вот не имела девочка Глаша к родителям ожиданий и претензий, воспринимая их такими, какие есть, со всеми их заморочками.
Ну, например, лет с трех Глашка начала рисовать. Она «творила» на всем, что попадалось под руку, и могла делать это часами, не отвлекаясь ни на что. Бабушкам с дедушками пришлось в обеих квартирах – Богушей и Стрельниковых, где Аглая жила поочередно, в соответствии с их графиками работы и жизни, – разложить листы бумаги, карандаши, фломастеры, краски везде, в каждой комнате, в кухнях и даже в ванных, бывали и там инциденты. Родители же, просмотрев рисунки малолетней дочери, вынесли вердикт – дарование есть, а талант под вопросом.
Дружным коллективом бабушки-дедушки Богуш, бабушки-дедушки Стрельниковых и уж тем более четырехлетней к тому времени Глашки вердикт был проигнорирован, и ребенок продолжил свои занятия. Родители и сейчас считают, что у дочери талант так себе, немного выше среднего, невзирая на уже две состоявшиеся, пусть и очень маленькие, выставки ее офортов и карандашных рисунков.
Ну и что? Аглая не парилась, конечно, у них свой взгляд на творчество и искусство и на ее работы, да и амбиций стать известным художником у нее не имелось, что, кстати, косвенно подтверждало диагноз: «талант под вопросом». Таланту, как известно, всегда требуется кудысь пробиться, что-то вроде живчика-буравчика.
Ага, самое время про талант.
Однажды произошел небывалый случай, что-то вроде руки провидения: папа Вася Богуш пришел забирать свою дочь-второклассницу из школы. Последним уроком у нее была физкультура, где папа и столкнулся с физруком, который в восторженных тонах принялся убеждать его в несомненных дарованиях дочери:
– Вы должны понять, что у Аглаи дар, талант! Она настолько одарена, она самородок в легкой атлетике! Вы обязаны срочно отдать ее в какую-нибудь секцию к грамотному тренеру, а лучше в спортивную школу!
Папа Вася настолько вдохновился пламенной речью, что тут же пересказал ее всем родным, закрепив твердым решением немедленно пристроить ребенка в спорт.
Родители пошли дальше предложений физрука и на следующий учебный год, после многочисленных тестов и проверок у известных тренеров, Глашку зачислили в школу-интернат олимпийского резерва страны. Дедушка Григорий в это время находился в длительной командировке и помешать беспределу родительскому не смог. Он единственный, кто понимал, что ожидает внучку, и единственный, кто был категорически против. Но к его приезду поздняк было метаться, ребенок уже попал! А родители пребывали в твердой убежденности, что поступили правильно, обеспечивая единственному чаду прекрасное будущее.
Так в возрасте девяти лет Глашка оказалась в интернате.
Кто-нибудь знает, что такое спортивная школа-интернат? Ну, кроме тех, кто это проходил?
Там учатся дети, у которых обнаружились выдающиеся способности в том или ином виде спорта, которых отдали туда родители по разным личным причинам. Как правило, причин бывает три.
Первый тип родителей – это те, кто убежден в таланте своего ребенка и искренне и изо всех сил старается помочь ему реализоваться. Эти родители детей навещают чуть ли не каждый день и забирают на выходные домой при любой возможности. Вторые – это те, кто мечтает за счет своего ребенка реализовать свои собственные амбиции и хоть таким образом стать известным, богатым и знаменитым. Их много, уж поверьте, таких гораздо больше, чем первой категории – те вообще в меньшинстве. И третьи, которые просто тупо желают отделаться от детей. Пусть хоть таким образом: и социум не осудит, и перед соседями и друзьями можно порисоваться – мол, мой ребенок в школе олимпийского резерва учится, и перед самим собой не так стыдно! Круто ведь, ребенок – будущий чемпион!
Кстати, насчет выходных, которые по правилам считались обязательными днями отдыха. Ага! А как же страна без будущих олимпийцев, отдыхающих по выходным? Что-то из серии: а если завтра война, а мы не подготовившись?
За любой проступок, за любой сбой в результатах, за любое выкладывание не в полную силу на тренировках ребенка оставляли в интернате и гоняли все выходные на внеплановых тренировках. В общем, мало кто посещал дом родной, только те, кто приспосабливались или умели подлизаться к тренерам. Таких тоже хватало.
Аглаю невзлюбили с первого дня ее поступления в школу. Хотя «невзлюбили» – это не совсем верное определение. Она полностью и напрочь выпадала из системы – сверстники просто не знали, как к ней относиться: изничтожить, как всякого непохожего на них, игнорировать или дружить-предружить? И на то имелись веские причины.
Ну, во-первых, имя – это Аглая проходила и в садике, и в школе: за имя ее третировали разнообразно, но без особого усердия, ограничиваясь вариациями от глупых прозвищ до неприличных вариантов, заканчивалось это, как правило, быстро и без душевных терзаний с ее стороны.
А вот во-вторых, на нее позападали все мальчики. Хотя на что там было западать?! Худая, длинная, без намека на грудь, ноги, как у Бемби, – больше, чем все остальное тело. А вот проблески будущей девичьей красы имелись в прямом смысле на лице – его чуть удлиненный овал украшали огромные, какие-то нереальные серо-голубые глазищи в обрамлении черных загнутых ресниц, пухлые губы, брови такими соболиными дугами и копна непослушных блондинистых, оттенка липового меда волос, – пожалуй, и все, что могла предъявить к мужскому интересу Аглая Стрельникова в свои девять лет.
Хватило. И для влюбленности мальчиков, и для ненависти девочек.
Еще один подпункт – большинство из ребят находились в интернате с первого класса, а Глаша пришла сюда в девять лет, в третьем классе, тоже выделилась, считай!
