Мой домовой — сводник (СИ) - Горышина Ольга (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Сообщения Тоня присылала короткие. Обрывала фразы кнопкой "ввода" — всего сообщений набралось одиннадцать… Черт возьми, у меня день рождения тоже одиннадцатого числа. В апреле! Не того кота Бегемотом назвали…
Отвечать я не стала, убрала на телефоне звук и закрыла глаза. Не только беды ведь приходят вместе. Может, и радости шляются скопом: у Аришки новая работа, у меня — новая квартира. Почему бы и нет?
На встречу я одевалась с такой же тщательностью, как если бы шла на собеседование. Не деловой костюм, конечно, но узкие брюки и трикотажную блузку под итальянский классический кардиган я носила не каждый день. На мне подобное смотрится слишком официально, а если повязать еще и шелковый шарфик, то вообще пшик… Остается от моего настоящего образа. Прямо-таки леди с аккуратным дневным макияжем и зализанным хвостом, который не испортит даже шапка. Я этой мамашке обязательно понравлюсь. Другой вопрос — понравится ли мне квартира и предложение хозяйки. Хорошо бы, чтобы этого Романа там не было.
Вышла я заранее, чтобы пойти пешком, не вспотеть и суметь отполировать в подъезде ботинки. Пришлось звонить в домофон: номер квартиры, к счастью, не состоял из двух единиц и не был пятидесятым. Голос хозяйки мне понравился. Щелчок дверного замка я услышала еще на лестнице. Поднималась я снова пешком, так и не решив, стоит ли произносить слова соболезнования. Однако все решилось с первого взгляда: черная юбка, черная кофта и темные бусы говорили о трауре. Я тут же пожалела о бордовом кардигане и ярком шарфике.
— Спасибо, — ответила хозяйка сухо на мои тихие слова и предложила войти.
Меня ждали тапочки. Вот дела! И я сразу отметила перемену в квартире. To ли лампочки вкрутили более сильные, то ли занавески распахнули, то ли я не нервничала, как тогда, забирая кота.
Зинаида Николаевна пригласила меня на кухню. Небольшая по размеру, но аккуратные светлые пластиковые шкафчики визуально дарили кухне пару лишних квадратных метров. Ремонту лет десять, а то и больше, но ветхости не чувствуется. У окна стоит кофеварка, а в ней чашечка кофе, от которого я не отказалась, хотя меня даже не спросили, с сахаром мне или без.
Сама хозяйка выглядела достаточно ухоженной, но не из разряда тех, о ком принято говорить, денег куры не клюют. Видимо, в их семье квартирный вопрос имел иной, не денежный, эквивалент совсем не из-за несметного достатка.
— А вы откуда, Ирина, в наш город приехали?
Опаньки… Никогда не думала, что выгляжу провинциалкой или имею какой-то говорок.
— Я здесь родилась.
Хозяйка не выказала особого удивления. Оно не прозвучало и в ее ответе:
— Просто Роман сказал, что вы сейчас что-то снимаете.
Я кивнула.
— Моя сестра с мужем и детьми живет с родителями, а я отдельно, а сейчас мы с молодым человеком решили снять что-то побольше…
Этот Роман явно и про Вадима доложил, потому что удивления снова не последовало.
— Про побольше и пойдет разговор.
Зинаида Николаевна наконец села на стул. На фоне окна она выглядела молодой пиковой дамой. Тощая и осанистая. Точно бывшая балерина. Нет. Ногу не отставляет, а это, кажется, болезнь всех бывших танцовщиц.
— Вы ждете ребенка?
Я вздрогнула. Непроизвольно и довольно заметно. Этого мне только не хватало! Месячные у меня отсутствовали из-за противозачаточных таблеток и только… От неожиданности вопроса я только и смогла, что отрицательно мотнуть головой.
— To есть вторая комната вам не критична на данный момент?
А, может, она бывший милиционер? Из детской комнаты милиции, например. Я готова была заерзать на стуле от такого допроса.
— На самом деле именно из-за дополнительной комнаты мы и ищем двушку, — начала я прямо. Она чего-то не договаривает. Значит, бразды разговора в свои руки должна брать я. — Я преподаю английский детям и мне хотелось бы давать частные уроки на дому.
— Вы учитель?
Я кивнула.
— Какое совпадение, я тоже, — впервые улыбнулась Зинаида Николаевна. — Только преподавала в школе русский и литературу. А у моего сына по обеим дисциплинам четверки. По литературе вообще с натяжкой. За грамотность пять, за содержание два. И никаких поблажек от коллег. Говорили, зрительная память не так важна, должен знать правила… С английским у него та же проблема была. Только говорить умел… Вам такие ученики попадались?
— Такое ощущение, что сейчас все такие. Зубрежки и так в школе достаточно. Я учу даже совсем малышей. В группе, через игру… Без всяких правил…
Я замолчала, потому что Зинаида Николаевна скучающе отвернулась к окну.
— Комнату мамы я хочу закрыть, — начала она резко и сухо. Голосом советской учительницы. — У меня нет сейчас сил разбирать ее вещи. Да еще и сорока дней не было. Да и вообще, чтобы вы могли пользоваться комнатой в качестве спальни, там нужно делать капитальный ремонт. Здесь, как видите, — хозяйка смотрела теперь на кран, — мы сделали ремонт маме на семидесятилетие. В большой комнате тоже новые обои и хороший диван. В стенке есть шкаф. На двоих места маловато, но если бы вы могли пока пользоваться кладовкой, я была бы вам премного благодарна. Я поставлю туда временный шкаф. Может, вы в Икее такой видели, железные прутья и тряпка…
Я просто кивнула. Для поддержания беседы, так сказать. Судя по всему, хозяйка для себя все решила, а я еще не была уверена, что мне хорошо будет здесь в качестве жильца.
— Ванная тоже более-менее в порядке. Там есть стиральная машина, а здесь… — Зинаида Николаевна, точно пава, махнула рукой в сторону шкафчиков. — Куча всякой бытовой техники в коробках. Внук бабушке на каждый праздник что-то этакое для отмазки дарил, а она все складировала. Открывайте и пользуйтесь, пожалуйста. И да…
Хозяйка резко поднялась и отвернулась, спрятав руки на груди. Говорить о деньгах ей, видимо, было тяжело и неприятно.
— Роман должен подъехать минут через десять. Надеюсь, паспорт у вас с собой.
Она не обернулась, и я ничего не сказала. Тишина должна была служить положительным ответом.
— Это не договор. Вернее, договор, но скорее между нами… Не знаю, как он там все это оформит… Ну, чтобы всем было ясно, что вы живете здесь с нашего разрешения. Пока никаких денег не надо платить. А потом… Роман говорил про двадцать тысяч. Я думаю, для вас это слишком большая сумма, — она обернулась с извиняющейся улыбкой. — Я хотела сказать, для молодой семьи. Сойдемся на пятнадцати. К тому же, тут будет ремонт и нам надо будет как-то плясать вокруг да около… Кстати, Ирина, что с котом? Ему нашли хозяев?
В этот раз я действительно чуть не подпрыгнула от неожиданности и выдала, не подумав:
— Его как раз сейчас должны забрать…
Я надеялась, что не врала. Ну кусил Тоню кот… Так и его, наверное, покусало ее стадо…
— Это хорошо, — Зинаида Николаевна снова уставилась в окно, но не села на стул. — Я говорила маме не брать больше кошку. Наш первый кот прожил двадцать четыре года. Просто удивительный был кот. Жаль только, что у моего сына развилась на кота жуткая аллергия. А он постоянно к нему лез. Вернее, оба лезли, что он, что кот. Даже позволял таскать себя за хвост, хотя был по размерам чуть ли не в два раза больше ребенка. Так что, знаете, Ирина, о чем мы с вами договоримся?
Я снова вздрогнула. От этих резких скачков в беседе меня реально начало колотить.
— Вы въедете в квартиру одиннадцатого апреля…
Я аж зубы стиснула — что за проклятое число!
— Как раз все сроки пройдут. Я ключи вам сейчас отдам, две пары. Не хочу больше сюда приходить, но пришлю уборщиков, так что, прошу, до середины апреля ничего из вещей сюда не приносить, хорошо?
Я кивнула.
— Мама до последнего жила сама. Папа умер, когда мне всего десять лет было. Говорила, что пока может за собой ходить, будет жить, потом…
Зинаида Николаевна отвернулась, чтобы вытереть глаза.
— Ни к врачам не ходила. Ничего. А потом я настояла. Маму забрали в больницу. Промучили там десять дней. И домой выписали с четвертой стадией рака желудка. К себе ее забрала, до последней минуты рядом сидела. Все не могла понять, как она сумела скрыть от нас такую болезнь. Знаете, Ирина, — женщина в черном обернулась уже почти без слез. — Я вот так же хочу. Со светлой головой и сильными руками до последнего дня. Не хочу быть для кого-то обузой.
