Любовь с московским акцентом - Монакова Юлия (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
…Три часа спустя у Люськи закончились все имеющиеся с собой кассеты для диктофона. Было выпито еще несколько чашек кофе, и беседа велась уже без записи и фотосъемки, а просто из интереса. Люська с Димой трещали без умолку, как заведенные, обо всем на свете. Скучающий до изнеможения Михаил потерял, наконец, всякое терпение и сказал, что им пора возвращаться в редакцию. Люська, опомнившись, взглянула на часы и залилась краской.
— Боже мой! Уже половина четвертого! Какой кошмар!..
Она в смятении встала с дивана. Дима торопливо поднялся следом. На его лице читалось неприкрытое огорчение.
— Вам уже пора уходить? — спросил он.
— Давно пора, у меня куча дел в редакции, — уныло протянула Люська, расстроенная не меньше, чем он. — Жаль, что ты так и не успел прочесть мне своих стихов… — как раз за минуту до этого они разговаривали о поэзии, и Дима признался ей, что сам иногда пишет стихи.
— А вам в самом деле хотелось бы послушать? — спросил он недоверчиво.
— Конечно, хотелось бы! — кивнула Люська. — Но времени уже нет…
Они с Михаилом направились к выходу, а Дима пошел следом, провожая их. Дверь личного кабинета Азимова, до этого плотно прикрытая, неожиданно распахнулась, и продюсер появился в проеме в тот самый момент, когда они проходили мимо. Не удостоив Люську с Михаилом даже взглядом, Юрий Васильевич бросил коротко:
— Дима, зайди ко мне.
— Ага, сейчас, иду, — торопливо отозвался Ангел, уже по-джентльменски помогая Люське надеть куртку. Азимов снова скрылся в кабинете.
— Ну, не буду тебя еще больше задерживать, — Люська улыбнулась. — Спасибо огромное за разговор, было безумно интересно.
— Ага, мне тоже! — с жаром откликнулся Дима. — Обычно все журналисты задают такие скучные и одинаковые вопросы, а с вами было очень здорово! Я даже забыл, что я на интервью!
Люська зарделась от его похвалы, хотя, в принципе, знала за собой это качество — умение быстро расположить к себе даже незнакомого собеседника. Ей не раз делали комплименты на этот счет, но почему-то услышать это от Димы было особенно приятно. Возможно, потому, что ей и самой доставила удовольствие эта беседа.
— Пока, — она слегка обернулась в дверях.
— Подождите! — вдруг, словно решившись на что-то, позвал Дима. — Я тут вот что подумал…
— Что? — остановилась Люська.
— Если вам… ну, если действительно интересны мои стихи, то… они у меня все в тетрадке записаны, я мог бы вам их… ну, мы можем когда-нибудь встретиться, я бы притащил их с собой, вы бы почитали, или бы я сам вам вслух почитал, но все равно надо встретиться еще раз… — невнятной скороговоркой забормотал Дима, сам, видимо, жутко смущаясь.
— Почему нет, — улыбнулась Люська, слегка, впрочем, опешив от такого предложения. Дима Ангел предлагает ей встретиться? Это будет свидание? Или она ничего не поняла, и дело тут действительно всего лишь в стихах?..
— Правда? — обрадовался Дима. — Тогда оставьте мне свой номер, я вам позвоню, и договоримся!
Люська достала визитную карточку, написала на обратной стороне номер мобильного телефона и протянула Диме:
— Буду ждать звонка. Только с условием…
— С каким? — насторожился Дима.
— Раз уж ты разрешил мне звать себя на «ты», то и ко мне тоже обращайся запросто. А то от твоего «выканья» я себя бабушкой чувствую…
— Договорились, — Дима засмеялся, а затем посмотрел на ее визитку. — Людмила Малахова… Так вас… тебя Людмила зовут?
Люська тоже рассмеялась:
— Хороший вопрос после нескольких часов беседы, ты не считаешь?
— До этого как-то не пришло в голову поинтересоваться, — признался Дима. — Значит, Люда…
— Можно просто «Люся», — разрешила она. — Так меня в основном все друзья зовут.
— Люся? Класс! — это имя пришлось Диме страшно по душе. — Хорошо, Люсь, я тебе на днях позвоню!
Они с Михаилом вышли из подъезда, миновав охрану, и зашагали к метро. Некоторое время прошло в молчании, а затем Миша обиженно произнес, подражая Люськиному голосу:
— «Можешь звать меня Люся, так меня все друзья зовут!» С каких это пор Дима Ангел — твой друг?
— Ой, просто не люблю, когда меня зовут «Люда», мне это имя не нравится, — отмахнулась Люська.
— А мне ты не сказала, чтобы я звал тебя Люсей, — надулся фотограф. — А ведь со мной ты знакома уже целых два дня! Разве я еще не успел стать тебе другом?
Люська расхохоталась:
— Господи, я и не думала, что для тебя это так важно! Ну хорошо, зови меня тоже Люсей, разрешаю!
— А мне свой телефончик оставишь? — хитро спросил Михаил.
— Это еще зачем? — нахмурилась Люська.
— Ну, мало ли… Вдруг мне что-нибудь срочно понадобится у тебя спросить, — невинно хлопая глазами, отозвался он.
— Перебьешься! — фыркнула Люська. — Если тебе так срочно что-то понадобится, ты всегда можешь спросить у меня прямо в редакции — забыл, что мы вместе работаем?
— Все понятно, — горестно вздохнул Миша. — Ты — фанатка Димы Ангела, и как это я сразу не догадался!..
Люська засмеялась, но ничего ему на это не ответила.
…Полтора года назад она провожала Жанку на вокзал после совместного празднования Нового года. Находясь под большим впечатлением от бурной столичной жизни, подруга клятвенно заверила Люську:
— В самое ближайшее время я увольняюсь с работы и еду к тебе! Будем снимать квартиру вместе, хоть вздохнешь спокойно без своей воинствующей коммунистки. Да и вообще, вдвоем-то легче, не говоря уж про то, что веселей! Я думаю, что смогу найти здесь какую-нибудь работу, пусть даже не по специальности…
— Конечно! — с жаром поддержала ее Люська. — Я пока поищу варианты с жильем, а ты сразу сообщи мне, когда уволишься, чтобы я могла рассчитать, с какого месяца мы можем поселиться вместе.
— Ну, считай, что в конце января я уже по-любому буду свободна, — усмехнулась Жанка, — так что долго тебе скучать без меня не придется…
Они торопливо обнялись (проводница уже выгоняла провожающих из вагона) и попрощались «до скорого». Жанка сдержала свое обещание — уже первого февраля девчонки вдвоем заселялись в однокомнатную квартиру возле Лосиноостровского парка…
Дом был старый, обветшалый и обшарпанный, и в самой квартире давно не делали ремонта — допотопные обои кое-где порвались и висели клочьями, деревянные полы ужасающе скрипели, обшивка дивана лопнула во многих местах, обнажив неаппетитные тряпочные внутренности… Но девчонкам (особенно Люське) это их съемное жилище казалось настоящим раем — ведь здесь они были сами себе хозяйки! Вернее, настоящая хозяйка у квартиры все-таки имелась — пенсионерка весьма моложавого вида, со стильной короткой стрижкой, в узких брючках и с маникюром. Она сказала девчонкам, что не собирается их напрасно беспокоить, будет приходить только раз в месяц первого числа за деньгами. Однако поставила при этом два важных условия:
— В квартире, чур, не курить! Только на балконе. И с мальчишками здесь у меня не спать.
— …Только на балконе, — шепотом докончила Жанка, делая Люське многозначительные глаза, и та едва сдержалась, чтобы не захрюкать от смеха.
— Ну, то есть, если у вас есть постоянные женихи — это ладно. А разных кобелей сюда водить не разрешаю, это не притон, — строго закончила хозяйка.
Первые месяцы девчонки, в общем-то, отлично уживались друг с другом. Иногда, разумеется, возникали небольшие разногласия из-за того, кто первый пойдет в ванную и кому готовить завтрак, ну так как же без этого?.. Самой главной проблемой, с которой они столкнулись, обзаведясь съемным жильем, было другое, а именно — паломничество многочисленных друзей и знакомых из их родного города. С провинциальной непосредственностью они сваливались на голову, как снег, и радостно заявляли: «А мы у вас недельку-другую поживем! Слава богу, теперь есть, к кому в Москву ехать!» Поначалу Люська с Жанкой еще пытались всем вежливо улыбаться и проявлять гостеприимство, даже если раньше с этими людьми у них были весьма поверхностные отношения. Каким-то образом их московские телефоны узнавали бывшие одноклассники (класс первый-второй), соседи по двору… Люди, которых они с большим трудом даже припоминали, почему-то решили, что Люська и Жанка им чем-то обязаны. Спустя некоторое время девчонки стали вежливо, но решительно отказывать в гостеприимстве. И хотя многие начали поджимать губки: «Что, москвичками стали? Зазнались?» (ой, как же Люська ненавидела это!) — подруги были непреклонны. Хорошими для всех все равно не станешь, а вот нервы потреплешь себе порядочно, думала Люська. Единственным человеком, которого они всегда были рады видеть у себя в гостях, была их землячка и одноклассница Алина, которую они подговаривали тоже переехать в столицу насовсем, но она пока все еще сомневалась.
