Предателей не прощают (СИ) - Коваленко Мария (читать онлайн полную книгу TXT, FB2) 📗

Предателей не прощают

Марья Коваленко

Глава 1. Питер

Города как люди. С женским названием — гостеприимные и открытые, с мужским — холодные и безразличные.

Питер невзлюбил меня с первой минуты.

Стоило сойти с поезда, кто-то толкнул мой чемодан в стену, и все содержимое вывалилось на грязный перрон.

Наверное, это был знак. Если бы я знала, что произойдет дальше, собрала бы вещи и купила обратный билет. К сожалению, с даром предвидения были проблемы, поэтому осознавать весь масштаб нелюбви пришлось на собственных шишках.

Первая досталась в университете…

Чтобы пробиться в деканат, приходится пройти сразу несколько испытаний. Вначале меня наотрез отказывается впускать охрана… Просит показать, что лежит в чемодане. Потом на лестнице останавливает какая-то важная дама. Десять минут она читает лекцию о том, что до первого сентября еще неделя и студентам нечего делать в учебном корпусе. Ну и на добивание уже у порога деканата местный профессор принимает меня за уборщицу и требует прямо сейчас вымести мусор из-под его стола.

На объяснения, кто я и зачем явилась, уходит еще десять минут. За это время удается выяснить, что с документами на перевод из Тюменского университета действительно все в порядке. Я зачислена на третий курс геологического факультета. Однако в сопроводительном письме заместителя декана почему-то нет ни строчки про общежитие, о котором мы договорились месяц назад.

— Мне жаль, — пожимает плечами секретарь. — Ничем не могу помочь.

— Но… Мне нужно где-то жить…

— Обратитесь в организационный отдел. Сейчас они вряд ли найдут свободное место, но вас поставят в очередь нуждающихся. Может, после зимней сессии что-нибудь освободится.

— После сессии?.. — Стискиваю зубы, чтобы не застонать.

— Такой регламент. — Секретарша достает из верхнего ящика стола целую коллекцию лаков для ногтей и кивает в сторону выхода.

Вторую шишку «подарили» родственники…

Когда я добираюсь до квартиры тетки, единственной родственницы на весь Питер, становится ясно, что проблемы с общежитием были цветочками.

— Уехали они! На юг вчера укатили. До конца месяца не жди, — второй раз повторяет соседка, худощавая дама лет пятидесяти.

— Но как? Мама звонила им позавчера… Тетя согласилась, что я поживу у них неделю или месяц.

Оглядываюсь на дверь теткиной квартиры, пустой трешки с красивым номером «99».

— Вопрос не ко мне, милочка! — Соседка демонстративно зыркает на часы. — О чем вы там договаривались, как и с кем… Нет их, и все!

— А может быть, они ключи где-нибудь здесь оставили?

Бросив многострадальный чемодан, я спешу к квартире. В надежде увидеть ключи поднимаю коврик. Молясь про себя: «Ну пожалуйста!» — ощупываю холодные металлические откосы.

Результат печальный. Ключей нет, зато на безымянном пальце теперь кровоточащий порез.

— Никто в здравом уме не станет оставлять ключ без присмотра или давать его чужому человеку, — поцокав языком, произносит соседка.

«Откуда ты только взялась такая наивная?» — читается на ее лице.

— Мне больше не к кому идти…

Еще дома, в Тюмени, мы с мамой постарались предусмотреть любой форс-мажор. Я заранее договорилась с деканатом об общежитии, а мама связалась с двоюродной сестрой и попросила приютить меня на какое-то время.

Все просто обязано было быть хорошо! Но реальность, кажется, решила размазать тюменскую студентку о питерский асфальт.

— Если идти не к кому, значит, надо было сидеть в своей провинции и не дергаться! — без всякого намека на сочувствие сообщает соседка.

— Я в институте учусь. Перевелась. Лучшая студентка на курсе… — Не знаю, зачем это рассказываю. Наверно, чтобы отвлечься от желания разрыдаться.

— Вы тут все через одну лучшие, — закатывает глаза дамочка. — Как медом в Питере намазано. — Всем своим видом демонстрируя, что разговор закончен, она шагает за порог квартиры.

— И что мне сейчас делать?..

Отчаяние прибивает к полу. Чтобы не рухнуть, сажусь на чемодан и обхватываю голову руками.

— Ты это… На улице думу думай, — взявшись за дверную ручку, бросает соседка. — У нас приличный дом. Бомжей отродясь не было. И не будет! — убежденно добавляет она и громко хлопает дверью.

От безнадеги опускаются руки. Я не знаю, что делать и куда идти.

Сил держаться хватает только до первого этажа. Когда выхожу на улицу, слезы подступают к горлу, и единственное, что я успеваю, — достать из кармана салфетку.

Словно волшебный ответ сверху, вместе с ней пальцы цепляют помятую записку от Валентины, соседки по вагону. Она всю дорогу рассказывала, какие в больших городах холодные люди. Тяжело вздыхала, слушая мой рассказ о переводе в питерский вуз и местных родственниках. А во время нашего последнего чаепития сунула в руки листок со своим номером телефона.

Тогда я не поняла смысла этого жеста. Питер казался сбывшейся мечтой. Но сейчас… Смахнув первые слезы, дрожащей рукой набираю заветные цифры.

Глава 2. Фея-крестная

— Алло. Кто звонит?

От глухого голоса Валентины по лицу расползается глупая улыбка. Случайная попутчица еще ничем не помогла, однако на душе уже легче. Хоть кто-то не чужой в этом городе.

— Это Ева. Мы ехали с вами в поезде из Тюмени. Вы дали мне свой номер, — тараторю я так быстро, будто у Валентины включен секундомер.

— Геолог! Ты, что ли? — ахает она.

— Эколог, — смущенно поправляю ее. — Я.

— Точно! Будущий спасатель наших лесов. Если к тому времени их окончательно не продадут или не спалят.

— Надеюсь, что нет.

— Надейся. Ну а звонишь ты чего? Хотя постой! Дай угадаю! Общаги нет, а тетка не открыла дверь.

— Она в отпуск уехала. С семьей, на месяц.

— Сказочница, мать ее. Ханс Кристиан Андерсен. В юбке.

— Не знаю… — Взглянув на окно теткиной квартиры, я замечаю то ли силуэт, то ли тень. — Неважно. Мне нужно какое-то жилье… Возможно, надолго. И работа.

— Боюсь, ни геологом, ни экологом я тебя нигде не устрою, — вздыхает Валентина. — Честно говоря, вообще не знаю, где они нужны.

— Я на все согласна! Могу еду готовить или за детьми смотреть. Что угодно!

— К нянькам здесь требования как к профессорам! С едой тоже проблем нет. Из любого ресторана доставят хоть бутерброд, хоть фуа-гра.

— А уборщицей? — хвастаюсь за последний вариант, как за спасательный круг.

Валентина еще в поезде хвалилась, что подрабатывает в каком-то агентстве, которое занимается уборкой. Тогда я особо не вслушивалась, теперь жалею.

— Уборщицей можно, — неохотно соглашается она. — Если руки испачкать не боишься, то этой работой я тебя точно смогу обеспечить.

— Я буду самой лучшей уборщицей. Клянусь!

Желудок урчит от голода, но я не обращаю внимания. У меня будет работа! И возможно, крыша над головой.

— Геолог-геолог… Эх! Ладно, адрес пришли. Чтобы не заблудилась, вышлю сейчас за тобой своего Толика. Он отвезет в один недорогой хостел на окраине, там у меня сестра работает. Пустит тебя, горемыку, без предоплаты.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — Я готова прыгать от счастья. — А работа?

— Будет тебе работа. Завтра вместо меня выйдешь, у богача одного приберешься. Для первого раза самое то.

— Только один дом? — Сердце бьется так быстро, словно хочет вырваться из груди.

— Там такой домина… Работы часа на четыре, а то и больше. К счастью, хозяин вечно в разъездах. Приставать никто не станет. Спокойно уберешься и решишь, надо оно тебе дальше или нет.

Глава 4. Золушка

Когда после моего разговора с Валентиной звонит мама, решаю врать и об общежитии, и о тетке. Правда не сделает маму счастливее, а поводов для тревоги у нее хватает и так. После того как папа тяжело переболел воспалением легких, именно на маму легла вся работа по дому и забота о лежачей бабушке.