Вопреки (СИ) - Карпинская Настасья (бесплатные полные книги .TXT) 📗

Настасья Карпинская

Вопреки

Пролог

Когда раньше я от кого-либо слышала утверждение, что мир — это определенным образом настроенная и отлаженная система, я смеялась и откровенно стебала оратора сего монолога от того, что все эти разговоры мне казались не более чем поносом, слитым в мозги мнимым и незрелым личностям, озабоченным лишь поиском смысла жизни и света в пятой чакре левой пятки. В общем, бред сивой кобылы. Но жизнь порой замысловато тасует карты настолько, что сегодня я, стоя на балконе, вглядываясь в линию горизонта и темень ночного неба, выкуривая уже вторую по счету сигарету, думаю о том, что жизнь далеко не система. Это сумма систем самых разнообразных с индивидуальным набором правил, законов и принципов. И даже ситуация Юльки, которая ушла от меня сорок минут назад, — пример одной из таких хитроустроенных систем. Парадокс, но люди реально слепы, когда дело касается их собственной жизни.

Юльке изменил муж, и она приходила плакаться. Нет, она не просила помощи с жильем на время развода или посидеть с ее ребенком, пока она будет заниматься бумажной волокитой. Нет. Она просто приходила поныть, тупо по-бабскипоныть и не более. И ни о каком разводе речь даже не шла, а стоило мне ненароком об этом заикнуться, меня тут же чуть анафеме не предали и на костре не сожгли. "У меня сын", — это, видимо, должно было полностью оправдать ее жертвизм и неспособность взять ответственность за свою жизнь. Самое парадоксальное было в том, что Юлька не видела системы совершенно. Ее даже не напрягали собственные рассказы о том, что ее дед изменял бабке, а та жила с ним дальше, рожала ему детей, вытаскивала хлюпенькогомужичонку из чужих постелей, тащила пьяненького на себе через всю деревню и терпела. И что Юлькиной матери отец изменял, только при этом еще бухал, а когда прибухнет порой, поколотить пытался ее, пока сковородой или кочергой не выхватит по своей хребтине. Ее старшей сестре муж изменяет, — и это тоже ни для кого не является секретом. При всем при этом Юлька отчего-то свято верила, что ей-то ее благоверный будет верен. До сего дня, видимо. И самое печальное в этом не только мрачнеющая динамика отженщины к женщине в их семье, но и то, что через пару лет сама Юлька родит своему безрогому козлу дочь, и этой дочери лет через «…дцать" муж тоже будет изменять. Ибо программа заложена, а урок до сих пор не усвоен. Печально, что она не видит этого, и что с каждой ступенью подобные программы только усугубляются и искажаются, нанося непоправимый урон.

Эко как меня понесло. Сделала очередную затяжку и затушила сигарету в пепельнице. Все мы зрячие философы, когда дело касается чужой жизни, в своей же мы обычно беспросветно слепы…

Глава 1

— Катюх! — Сашка зажал меня в своих медвежьих объятиях, чуть ли не до хруста в ребрах, стоило мне выйти из вагона на перрон.

— Привет, неандерталец! — сдавленно пропищала в попытке нормально вздохнуть.

За время, что мы не виделись, мой брат стал настоящим мужчиной. Высокий, широкоплечий, возмужавший, но от этого еще больше казавшийся мне каким-то чужим. Хоть Сашка и был моим родным братом, но видимо разница в возрасте в целых десять лет ощутимо сказывалась на наших с ним отношениях. Он всегда относился ко мне, как к несмышленой глупой овечке, неспособной принимать самостоятельные решения, которая должна была во всем слушаться его, если рядом не было родителей. На почве этого у нас постоянно случались конфликты. Наверное, отчасти именно из-за этого я и решила пять лет назад поступать в институт не в нашем городе, а в соседнем, чтобы быть подальше от его постоянного, неусыпного контроля. За мной родители так не смотрели, как брат, и понимание этого раздражало еще больше.

— Я же любя, — Сашка, наконец, ослабил хватку, отпуская меня, и подхватил чемодан и сумку. — Решила наконец посетить родную землю?

- Учеба закончилась, пришла пора возвращаться.

— Да, брось ты! Неужели не хотелось остаться в большом городе?

— Не особо. Знаешь поговорку: “В гостях хорошо, а дома лучше»? Вот она точно про меня, — улыбнулась, для уверенности похлопав ресницами. Вот прямо дурочка дурочкой. Верь братец Иванушка, что Аленушка немного того.

— Понятно все с тобой, — усмехнулся Сашка, запихивая сумки в багажник своей далеко не новой Тойоты. — Там мама наготовила столько, что на добрую роту солдат хватит.

И тут же окинул мою костлявую фигурку оценивающим взглядом:

— Пора тебя откармливать, совсем исхудала. Или траву жуешь, на диетах всяких сидишь?

— Нет, веганство — тема не моя, Саш, просто «не в коня овес». Я никогда формами не отличалась, не то, что ты, — и снова этот взгляд наивной дурочки, так понравившийся моему братцу. Купился, расплывшись в одобрительной улыбке.

Что за тяга у него к глупым и безмозглым бабам. Я эту его фишку еще лет в пятнадцать заметила, все девки у него были туповатые. Да и в жены себе выбрал экземпляр, не обремененный большим количеством серой жидкости в черепной коробке. Я не плохо отношусь к его жене, но и иллюзий по отношению к ее мыслительным способностям не питаю. Ленка симпатичная, миленькая, заботливая мать троих моих племянников, младшему из которых нет еще и полугода.

— Как Лена, дети? — спросила, усаживаясь в машину.

— Нормально. Севка, правда, засопливил на днях. На дачу ездили в выходные, вот он и накупался вдоволь в озере. Теперь у бабушки торчит.

— В ссылку к бабуле за непослушание?

— Нет. Лена переживает, чтобы мелкого не заразил. С этим-то лбом здоровым уже понятно все, где что болит скажет, а Мишка, если заболеет, то и не поймешь, что его беспокоит, орет да орет, хоть на ромашке гадай. Катюш, сейчас заедем в одно место на пять минут, — произнес брат, заставив меня напрячься от предчувствия какого-то пиз**ца, и он конечно же не заставил себя долго ждать.

Следующая его фраза выбила весь воздух из моих легких, точнее имя, прозвучавшее так обыденно и таким оглушающим набатом отозвавшееся в моей голове:

- Мне только квитанцию отдать Ромке, он мне по старой дружбе иногда бензин подгоняет по талонам. У них в конторе просто учет строгий с этим, и надо до трех часов успеть завезти.

Сашка что-то еще говорил про то, что таксует иногда, что зарплату урезали, нес какой-то бред про новую систему начисления. Но мне уже пофиг было на его треп. Система дала сбой, выдавая рефлекс на прозвучавшее кодовое слово: «Роман Калинин». Мое помешательство в тяжелой форме, моя первая любовь, жестокая и непроходящая. С*ка… Как же я надеялась, что меня отпустило. Не случилось, увы… Все, как и четыре года назад, время ничего не изменило, как бы я не пыталась его забыть. Внутренности сворачивало узлом, а пульс сбоил при одном звучании его имени. Мой случай был шаблонным и нелепым. Можно сказать, попсовая классика жанра — влюбиться в друга своего брата. Я бы с радостью посмеялась над этим, только дело в том, что мне давно не пятнадцать, а он далеко не старшеклассник. И рисунки сердечек в девичьем дневнике цветными гелевыми ручками с признаниями в любви уже не котируются ни в одной из систем. Мы все повзрослели, наши игры стали жесткими и продуманными, зачастую ставящие под удар благополучие не только свое, но и своего окружения. Возраст — это не только число в паспорте, это ответственность, возлагаемая на собственные плечи, состоящая из обязательств перед родными, близкими и любимыми.

— Катюш, ты чего задумалась? — Сашка вырвал меня из собственных мрачнеющих с каждой секундой мыслей.

— Устала, — повернула в его сторону голову, растянув губы в фальшивой улыбке. — Знаешь, вроде ничего не делаешь в поезде, а дорога выматывает.

Вот и прозвучала первая ложь. А первая ли? Сколько раз я так отмахивалась и лгала на протяжении всех этих лет? Даже отказывалась приезжать на праздники, зная, что семья Калининых всегда в полном составе присутствует на всех семейных посиделках. Мать Ромки, тетя Лида, была моей крестной и давней подругой мамы, а он сам — лучший друг моего брата, поэтому у меня и шанса не было его не встретить. Все эти пять лет я пыталась его забыть, выкинуть из своей головы, отвлечься, переключиться на других мужчин, даже отношения пыталась построить, только все быстро заканчивалось, и я возвращалась на исходную. Последние полгода, даже казалось, что отпустило, что больше не болит, что мысли уже не крутятся вокруг его персоны, но эта иллюзия развеялась практически по щелчку пальцев, стоило брату вскользь упомянуть его имя. И вот я снова, как ужаленная в пятую точку излишним уровнем гормонов девочка-подросток, подпрыгиваю на кресле от нетерпения его увидеть хотя бы на долю секунды. Идиотка. Патологическая.