Тили-тили-тесто, жених и... ээ... невеста? (СИ) - "lolita when its dark" (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Перед глазами темнеет и я выпадаю из реальности. Мышцы сводит судорога. Взрыв эмоций… это самое лучшее, что было в моей жизни!
По всему телу разливается блаженная нега, и какое-то время стою, прижимаясь к парню, дышу ему в затылок. Хорошо…
Но всё хорошее, как известно, быстро заканчивается.
Приходит реальность, а вместе с ней и понимание того…
Что. Я. Отодрал. Своего. Друга. В. Ебаном. Школьном. Сортире.
Девчачьем. Сортире.
Выхожу из обмякшего тела, поворачиваюсь к нему спиной и пустым взглядом смотрю на свои руки, все измазанные в смазке и сперме. Что я наделал?...
Зачем? Как? Какого хера?...
Кажется, парень почувствовал эту неожиданную перемену во мне.
- Андрей, я…
- Помолчи, пожалуйста, – не хочу ничего слышать.
Тянет то ли блевать, то ли биться своей тупой башкой о стенку. Твою мать, чем я думал?! Хотя прекрасно понимаю, ЧЕМ именно я думал.
Я будто бы вынырнул на поверхность, будто бы проснулся после долгого яркого сна.
Но самое ужасное то, что мне самому ПОНРАВИЛОСЬ. Понравилось трахать парня в задницу.
Но... но ведь один раз не пидорас, да?...
Или нет?...
Мне нужно побыть одному.
Быстро натягиваю на себя брюки, даже не удосужившись вытереть член от семени. Не глядя на Саню, открываю дверь и, подхватив рюкзак, молча выхожу из кабинки. К удивлению, «друг» не пытается меня остановить. А каково ему?... Выметаю подобные мысли. Он сам этого хотел. А я… я… я, блять, нихуя не знаю, что я.
Знаю только, что хочу сейчас оказаться как можно подальше отсюда.
Какого чёрта я тут разглагольствовал о великом бисексуализме? Да еще и так спокойно?...
Прежде, чем хлопнуть последней дверью, мне показалось, что я услышал едва различимое «я так и знал». Наверное, послышалось.
Глава 8
На следующий день Саньки в школе не было. И на следующий после следующего. И на следующий, который следует после следующего следующего. И сегодня его тоже нет, хотя пятница всегда была его любимым днем недели. Где это видано, чтобы наш Александр Всезнающий пропустил пару своего любимого английского? Наталья Григорьевна же в нем души не чает, носится с ним, как с писаной торбой, а он и рад. Ну, во всяком случае он этого заслуживает, в отличие от меня…
Достали уже спрашивать, что с ним случилось. Почему они все, как один, уверены, что если мы с ним друзья, то я должен быть в курсе всего, что происходит с этим оболтусом? Ну, ладно, сдаюсь. По идее, действительно должен. Но я элементарно не могу заставить себя прийти к нему домой, даже для того, чтобы проведать и убедиться, жива ли еще его бренная тушка. Хоть я уже, в принципе, перебесился по поводу своих проблесков гомосексуализма, посмотреть Саньке в глаза – выше моих сил. И дело даже не в том, что мне просто стыдно, я не представляю о чем нам с ним теперь разговаривать. Вчера, скачав с какого-то сайта порнофильм одной довольно известной студии, я убедился в том, что женское тело по-прежнему не утратило для меня своей привлекательности, однако гей-порно вызвало внизу живота не менее бурную реакцию. Это отчасти утешает. А как у Сани? Он тоже "на два фронта"? Или он у нас только по парням?
В том, что я и есть причина его отсутствия, сомневаться не приходится. Таких совпадений не бывает… признаться, моя совесть уже начинает потихоньку разъедать меня изнутри. Я понимаю, что было по-свински оставлять затраханного парня одного в том гребанном сортире, но в тот момент мне, правда, надо было побыть одному, собраться с мыслями. Особенно меня испугало то, насколько подобный секс пришелся мне по вкусу… чего уж греха таить, от добавки я бы не отказался. Это было как какое-то наваждение. Но так приятно к нему прикасаться…
Я не знаю, что мне делать, теряюсь в собственных выводах. С одной стороны – он парень и все такое, подобные отношения вряд ли долго продлятся, да и порядком лучше забыть об этом маленьком происшествии побыстрее и продолжить жить как прежде. А с другой – кто сказал, что ничего не выйдет?...
Но предрассудки останавливают. Я же вижу, как в нашем обществе относятся к однополым парам. Их не то, что не любят, их просто-напросто презирают. У них нет ни прав, ни уважения, они не могут себе позволить никаких публичных проявлений чувств, ибо большинство руководствуются правилом: «Не имею ничего против пидарасов, пока они не попадаются мне под нос». И как я объясню родителям, что мне нравится парень, да еще и мой друг детства, которого они знают с пеленок? Тем более что мой отец еще два года назад дал мне понять, что сделает со мной, если узнает, что моя ориентация ясно-голубого цвета. А вот матери, наверное, плевать, главное, чтобы её чадо было счастливо…
Вот с такими вот мыслями я сейчас просиживаю штаны на лавочке в местном парке. На улице жуткий мороз, ледяной ветер бьет в лицо, закручивая маленькие снежинки. Зимой в пять часов вечера небо уже приобретает темно-синий оттенок с отливами фиолетового, так что уличные фонари горят тусклым желтым светом, заставляя снег мерцать и переливаться. Вокруг почти никого нет, шумных детишек уже давно позабирали заботливые родители, поить горячим чаем и откармливать сытным ужином. Только время от времени по еле виднеющимся среди сугробов аллеям проскальзывают тени одиноких фигур или влюбленных парочек. До слуха доносится шум дороги, но благодаря гордо возвышающимся соснам невозможно даже определить в какой стороне горизонта она находится.
Несмотря на пронизывающий до костей холод, мне тепло и уютно. Образно говоря, естественно. Ведь для меня это место уже как родное – в далеком детстве мы с Санькой проводили здесь дни напролет. Летом мы прятались от солнца под листвой деревьев, играли с местной ребятней в Казаки-разбойники, только-только учились кататься на велосипедах. Помню, как однажды этому хвастуну купили ролики… о боже, да он там себя чуть ли не повелителем песочницы возомнил! Не удерживаюсь от смешка. А вот осенью мы на этих самых дорожках собирали опавшие листья и разбрасывали по всему парку, выводили их погулять, так сказать… вечно на нас все дворники орали. В ноябре месяце мы с ним каждый раз, наплевав на крики родителей, топтались по всевозможным лужам, обмазываясь грязью с ног до головы. Зима – то вообще отдельная тема. Картонки, колеса машин, санки… мы ничем не брезговали, чтобы лишний раз съехать с горки, распугав всех мамаш с маленькими детьми. От нас шугались, как от прокаженных, ибо знали, что, когда мы вдвоем, в нас словно просыпаются мелкие пакостные бесята.
А однажды, когда я с Санькой был еще в первом классе, нас напросился выгуливать его отец, дядя Коля. Видимо, мужчина решил взять на себя нелегкую миссию по просвещению молодых умов, и принялся рассказывать нам, что такое секс и с чем его едят. И любовь начал описывать как нечто возвышенное. С умным видом пытался втолкать в наши маленькие тупые головки, какое это счастье – иметь (во всех смыслах этого слова) близкого родного человека! И мы обязательно поймем, что это именно он, как только увидим его, причем, обязательно захотим закрепить наши узы. А я каак выдам: «Ну, значит, я женюсь на Сане!». Кажется, мужчина тогда чуть колой не подавился… а глаза мальчишки так и заблестели! И заявляет такой: «Так это я что, девочкой буду? Неее, давай ты будешь девочкой, а я мальчиком!» Это стало нашим камнем преткновения на всю следующую неделю. Как не пытался дядя Коля заставить нас забыть об этой идее, мы все ровно твердо решили, что когда вырастем, мы сыграем пышную свадьбу и уедем далеко-далеко в Африку. Там мы заведем себе много маленьких Саньчиков и Андрюшечек (на этом месте дядя Коля, как правило, хватался за голову и начинал рвать на себе волосы), и будем ездить верхом на больших желтых жирафах! Мы даже сплели себе священные обручальные браслеты из шнурков от новеньких кроссовок… вот ору-то было…
