Потрясти сахарное дерево (ЛП) - Вилгус Ник (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Гостиную заполнила диско-версия песни "Мы желаем вам Весѐлого Рождества".
Они демонстрировали уморительную хореографию, и я беспомощно хихикал.
Они оба так искренне и так естественно играли на публику, что не засмеяться было
невозможно. В другой жизни Джексон Ледбеттер мог бы быть поющей под
фонограмму дрэг-квин*. Ной подражал его движениям настолько точно, что это было
поразительно. Наблюдая за ними, можно и не понять, что Ной не слышал ни звука.
*Дрэг-квин — мужчины-исполнители, которые переодеваются в женскую одежду для
выступления в своих шоу.
Посреди песни они прожестикулировали некоторые слова и подбодрили нас
прожестикулировать слова им в ответ.
184
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
Затем они сделали несколько бальных движений, щедро присыпанных
дурачеством.
Они получили заслуженный взрыв аплодисментов, когда закончили.
Мама передала ещѐ эгг-нога, и водка начала пробираться мне в голову. К тому
времени, как мы попали на Всенощную, я с трудом мог пройти по прямой линии.
Глава 72
Визит от Санты
На следующее утро меня разбудил Ной, его глаза говорили, что уже Рождество.
Вставай! — настойчиво прожестикулировал он.
Я лежал в объятиях Джексона Ледбеттера в "главной спальне" в нашей новой
квартире, чувствуя его тѐплую кожу своей спиной.
Я покачал головой.
Нет, я не хотел вставать.
Пожалуйста? — умолял он.
Я снова покачал головой. Предыдущим вечером я выпил слишком много водки и
теперь расплачивался за это.
Я затянул Ноя на кровать и прижал к себе. Он терпел это около минуты. Затем
сел и скинул с нас одеяло.
Джексон вздрогнул и проснулся.
Уже Рождество! — счастливо прожестикулировал Ной. — Вставай!
— Который час? — спросил Джексон.
Был едва ли шестой час утра.
— Ты, должно быть, шутишь, — простонал он.
— Ты теперь родитель, — сказал я. — Вставай и выполняй свои обязанности.
Моя голова меня убивает.
Ной ущипнул меня за щѐку, стараясь заставить открыть глаза.
Я вылез из кровати и от холода накинул банный халат.
В объединѐнной гостиной/столовой Джексон поставил очень большую ѐлку,
совершенно точно задушенную рождественскими украшениями и гирляндами. Под
ѐлкой было больше двух дюжин подарков, и Ной был вне себя от предвкушения
узнать, что там. У него были подарки от Джексона, мамы, Тони и Кики, мистера и
миссис Уоррен, а также от меня.
Он был готов лопнуть.
Я уже сделал кофе, — нетерпеливо сказал Ной, когда увидел, что я направляюсь
на кухню.
"Благослови его маленькое сердце", — подумал я. Я налил себе и Джексону кофе
и отнѐс его в гостиную. Мы сели на полу перед ѐлкой, пока Ной разрывал упаковки
своих подарков. За короткий срок Ной обнаружил набор комиксов, пару «Найков», о
которых неоднократно просил, несколько новых маек, свитеров и джинсов, очень
дорогую железную дорогу от бабушки и дедушки, фигурку Железного Человека,
которую я нашѐл в магазине в центре города, и, последнее, но определѐнно не менее
важное, новый Xbox One, за счѐт Джексона. Это шло вдобавок к различным
рождественским подаркам и всему остальному, что включало новый фильм о
Супермене.
Санта Клаус в этом году расстарался.
185
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— И есть кое-что ещѐ, — сказал Джексон, доставая очень маленькую коробочку
и протягивая еѐ мне.
— Мы договорились, что не будем ничего друг другу покупать, — отметил я. Я
был уже в долгах из-за своей бестолковости, и даже еще не пытался купить что-нибудь
действительно милое для мужчины моей жизни.
— Это не рождественский подарок, — сказал он, его глаза блестели.
— Мой день рождения только в феврале, — отметил я.
— Это не именинный подарок.
— Что это?
— Открой и узнаешь.
Это была коробочка для украшений. Это-то я знал. Она была слишком маленькой
для чего-то другого. Но что за украшение? И зачем ему покупать мне что-то настолько
дорогое, когда он знает, что я не смогу ничего купить в ответ?
Я закусил губу и открыл коробочку.
Это было кольцо.
Простое, но, тем не менее, очень красивое золотое кольцо. Массивное, тяжѐлое
на вид, явно дорогое.
— Что это такое? — спросил я.
— Я хочу, чтобы ты вышел за меня замуж, Вилли Кантрелл, — сказал он.
— Чего?
Он встал на колени, забрал коробочку из моих рук и протянул мне кольцо.
— Ты выйдешь за меня?
Я нервно рассмеялся, думая, что это просто шутка, но он был очень, очень
серьѐзен.
— О чѐм ты? — спросил я.
— Ты выйдешь за меня замуж, Вилли Кантрелл?
— Ты же знаешь, мы никогда не сможем пожениться, — взволнованно произнѐс
я.
— Мы можем поехать в Бостон и заключить гей-брак в любое время, когда
захотим, — отметил он. — Поэтому я спрашиваю еще раз: ты выйдешь за меня? Ты
будешь моим мужем остаток моей жизни? Ты позволишь мне быть отцом Ноя?
Должно быть, это водка замедлила мой мозг, или Рождество и наблюдение за
тем, как счастлив Ной, но это застало меня врасплох, это внезапное предложение, эта
внезапная серьѐзность.
Мы, конечно же, шутили о том, чтобы пожениться. Временами мы даже говорили
об этом всерьез. Но до меня никогда не доходило, что мы можем на самом деле
пожениться, можем пройти к алтарю в церкви и принести свадебные клятвы. И до
меня определѐнно никогда не доходило, что кто-то такой, как Джексон Ледбеттер,
захочет сделать такое со мной, из всех возможных людей, которые так добровольно
бросились бы в ноги янки.
— Я не знаю, что сказать, — признался я.
— Нет, знаешь, — ободряюще произнѐс он.
— Ты хочешь пожениться? — недоверчиво спросил я. — В смысле,
действительно пожениться?
— Я люблю тебя, но иногда ты такой глупый, — с улыбкой сказал он. —
Конечно, я хочу пожениться. И если ты скажешь "да", я буду самым счастливым
человеком во всѐм мире, и я всегда такой рядом с тобой и Ноем. Ты увидишь. Ты
никогда не пожалеешь о том, что будешь моим мужем. Я тебе обещаю.
— Это совершенно новый уровень ухаживаний, — сказал я.
186
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Это то, что надо, — сказал Джексон. — Теперь в игре я рискую по полной, так
ведь?
— Но я не могу этого сделать, — сказал я, отталкивая кольцо.
— О чѐм ты?
— Это, должно быть, какая-то шутка, — ответил я.
— Это не шутка. Я люблю тебя. Это так сложно понять?
— Мы не можем пожениться. Это даже незаконно.
— Законно в некоторых штатах, — отметил он. — И когда-нибудь это будет
законно и здесь.
Еще немного, и я расплачусь. И это не будут слѐзы счастья.
— В чѐм дело? — спросил Джексон, пододвигаясь и кладя руку мне на колено.
Ной тоже заметил моѐ несчастье и подобрался ближе, глядя на меня с
замешательством.
Что такое, папа?
Я вытер глаза, пытаясь скрыть слѐзы, чувствуя себя до одури шокированным.
— Что такое? — надавил Джексон.
Я убил настроение момента. Убил насмерть.
— Знаю, я выхожу и борюсь за права геев, — сказал я, — но я борюсь за
младшие поколения. За детей. Я борюсь там не за себя. Я никогда не ждал никаких
прав, не в моей жизни.
— Какого чѐрта? — произнѐс Джексон.
— Я знал, что ты не поймѐшь.
— Я пытаюсь, — сказал он. — Но не улавливаю.
— Здесь, на юге, ничего не меняется, — сказал я. — Ты этого не понимаешь?