Имбецил (СИ) - "Alinkina" (читать бесплатно полные книги TXT, FB2) 📗
Дима взирал на воробья в своих руках, который прямо на глазах покрывался алыми пятнами, и лыбился, параллельно беззастенчиво ощупывая такое приятное тело. Одуван спохватился и, чуть ещё раз не навернувшись, дёрнулся в сторону из рук.
- Ванна и душ в твоём распоряжении, - довольно осклабился Димон, стараясь не мурлыкать и не спошлить, а это было для него трудно, особенно когда он ощутил в руках манящее тело, а принимая душ, уже представил как он и в каких позах имеет одуванчика.
Видимо всё же что-то проскользнуло в тоне Димона, потому как одуван нахохлился и насторожился, являя на свет особь дворянских кровей с вызывающе-недоверчивым взглядом и приподнятым подбородком.
Дима расплылся в ехидной улыбке.
- Или ты передумал и хочешь и дальше пачкать всё вокруг себя?
Одуван нахмурился, но вздохнув, посмотрел на свои пыльные джинсы и руки. От Димона не ускользнуло, что руки парень рассматривал воровато и быстро их спрятал, но он успел заметить на светлой коже вспухшие красные пятна, как после ожога крапивы.
- Что с руками? – как ни в чём не бывало спросил Дима, складывая руки на мощной груди.
Только сейчас Паша заметил, что викинг принял душ, распространяя вокруг себя аромат гель-душа, и был в брюках, но босиком.
Пожав плечами на вопрос мужчины, Паша, вспыхивая который раз за день от неловкости признался:
- Аллергия на древесную пыль.
Вдаваться в подробности и рассказывать, что у него нежная кожа, ему не хотелось, не по мужски это, да и вопрос хозяин квартиры задал скорее всего из-за пятен. Мало ли он заразен и притащил какой лишай? А ведь ему в душ идти нужно уже срочно, иначе зачешется до смерти, а кожа уже вспухла и зуд усилился.
- И чего не лечишься? Ты же столяр вроде? – спросил так же вроде невзначай Дима, изучая и сканируя парня, но без удивления.
- Столяр-резчик. – С каким-то ревностно обидным тоном исправил Диму одуван, на что тот только хмыкнул. – И это не лечится. Достаточно принять душ и смыть пыль.
Кивнув, скорее для себя, Дима проводил одуванчика в ванную комнату, мысленно облапав его задницу, и вышел, радуясь, что замок в дверях в ванной давно не работает и только создаёт видимость закрытой двери, а полотенце он не выдал и так смущённому до нельзя одувану. Будет повод зайти и принести его, а заодно и проверить, так сказать, не только на ощупь – так ли хорош одуван, как в его фантазии и представлении, но и глазами. Скинув наконец опостылевшие брюки и натянув удобные спортивки на голое тело (не ходить же вечно в зажатом состоянии? Его яйца любят комфорт и простор), Димон решительно направился на кухню искать домашний телефон, чтобы заказать еду на дом. Идея заказать еду пришла ему в душе. Судя по одувану, он бы отказался от кафе или ресторана. Его вид тоже сыграл свою немаловажную роль. Димон не был ханжой, но тянуть пацана в грязных пыльных шмотках куда-то, даже в затрапезную забегаловку он не видел смысла. Одуван зажмётся, если раньше не спрыгнет с темы, и будет отмалчиваться, а ему это не надо. Засмущать пацана можно и дома. Он ведь так мило краснеет!
Вспомнив алые пятна на белой коже, Димон завёлся и, схватив полотенце из шкафа пошёл рассматривать соблазнительное тело. Всё же хорошо, что в ванной душевая кабина с прозрачными стёклами, а пар всё равно не скроет желанное тело от жадных, жаждущих чужого тела глаз.
Весь план Димона шёл отлично, просто великолепно. Он тихо проник в ванную комнату, и его не заметил Паша из-за шума воды, а вездесущий, заполнивший местами кабину пар послужил отличным прикрытием, до тех пор пока одуван не смыл с головы большую шапку пены, с которой он был почти стопроцентно похожим на одуванчика, и не смыл случайно направленным дождиком со стеклянных стенок конденсат.
Димон, как подросток, с дебильной маньячной улыбкой мявший свой член, даже вида не подал, когда на него из-за стекла уставились два испуганных огромных глаза. Он просто прикрыл свою эрекцию полотенцем и, сделав вид лёгкого смущения (на сколько ему это удалось, а это не удалось под хищным развратным оскалом!), радостно и стараясь, чтобы не слишком похабно, пробасил:
- А я тебе полотенце принёс!
Тонкая белая ладошка, стремительно прикрыла срамное место за стеклом, а потом лицо одуванчика скривилось, он заморгал и убрав руки с паха, быстро стал под струи душа, чтобы начать нещадно тереть глаза. Он не смыл до конца пену с волос, заметив размытую фигуру, и теперь за это поплатился – мыльная, едкая химическая пена стекла по лбу, по мокрым ресницам и «забралась» в широко распахнутый глаз, намереваясь в лучшем случае выжечь, в худшем ослепить парня.
Димон не стал стоять в стороне. Повинуясь странным инстинктам он кинулся к душевой кабинке, открыл её и схватил парня, выволакивая его под яркий свет и пытаясь понять что с ним случилось. Ошалевший, ослеплённый едкой дрянью одуван стал отбиваться, скользя, как по плиткам, так и в руках мужчины, до тех пор пока губы Димона не накрыли глаз, в который как раз и попала пена, чтобы начать высасывать, в прямом смысле этого слова, химическую дрянь. Паша обмяк от шока, а когда Димон сплюнул в последний раз на пол гадкую на вкус едкую дрянь, Паша смог открыть красный, воспалённый глаз. Видел парень плохо. Это было видно сразу: зрачок расширился на всю радужку, по белку виднелись полопавшиеся мелкие капилляры, и то и дело он моргал и смотрел по разным сторонам фокусируясь, будто прогоняя что-то. Зрение Пашу подводило, и всё казалось размытым пятном, но вырвав свою ладонь из большой грубой, сжимающей лапы, парень закрыл ею страдающий глаз, чтобы не тревожить его, и посмотрел вторым, нормальным глазом на Димона, который сейчас с кривой ухмылкой рассматривал его, сидя прямо на полу и поддерживая второй рукой за талию.
- Мне мама так в детстве делала, - проговорил довольно, как кот, мужчина, разглядывая лицо одуванчика, на что Паша моргнул и сжал губы.
- Убери. Руки. – Произнесено это было Пашей так, что Димон от растерянности даже бровь приподнял, не то что убрал руки. Он-то помочь хотел.
- Выйди. – Скомандовал спокойно, но властно одуван.
Димон, посмотрев на нахмуренную, влажную светлую бровь, светлую с голубыми прожилками вен ладошку и поджатые губы, полностью убрал руки от костлявого, мокрого, возбуждающего тела, разводя их в стороны.
Одуван, поняв что лежит на коленях заёрзал и, отлепив наконец ладонь от пострадавшего глаза, кое-как встал на ноги и, не смотря на мужчину, залез обратно в кабинку, попытавшись хлопнуть дверцей, но не вышло.
Димон ошарашенно встал с колен и хотел уйти, как сказали, но затормозил и поняв что не так, развернувшись, приблизился к кабинке и распахнул её, получив в лицо тёплую, бьющую струю из дождика.
- Вот блядь! – зашипел Димон, закрывая лицо и, не дожидаясь пока уберут струю, прорычал, тыкая пальцем куда-то вверх: - Шампунь стоит там!
Дверью Димон хлопнул от всей души, вытирая с подбородка и носа капли. Захотел помочь называется! Его спортивки полностью намокли, что сзади, что спереди, и теперь мерзко липли к коже. Тёплая вода быстро остывала на одежде и холодила, особенно гадко было в районе паха, где нежного, возбуждённого члена касалась эта мокрая холодная ткань. Как только спортивки Димона с ненавистью улетели в сторону, раздался настойчивый звонок домофона. Плюнув на всё, Димон пошёл к домофону в чём мать родила. Он был злой, и поэтому даже если бы сейчас и вышел из ванной одуван, ему было бы плевать. Он даже хотел, чтобы он вышел. Пусть увидит, ведь не просто так у Димы случился приступ эксгибиционизма вкупе с приступом нудизма?! В конце концов, это квартира Димона, и он как хочет, так в ней и ходит!
Звонившим оказался курьер, и как бы ни был зол Дима, ему пришлось идти и напяливать на себя первую попавшуюся одежду, а именно широкие гавайские ярко голубые с белыми пальмами шорты.
Курьер если и удивился одежде хозяина – виду не подал (у них и не такое встречается), взял деньги, пересчитал, дал расписаться, отдал объёмные контейнеры и отбыл, дежурно улыбнувшись. От пластмассовой улыбочки курьера Димона перекосило, и он вспомнил про странного и уже пугающего одувана. Но ведь тем интереснее, не правда ли?
