Роковое чувство (СИ) - Дягилева Лиса "Helcesa" (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— То есть это всё было, — утвердительно произнёс он. — Теперь понятно откуда все эти мысли и знания. Подопытным был некий Катце?
— Подопытным? — повторил Минк — словно примеряя это определение к человеку, из-за которого Рауль Эм слишком часто выходил из себя и принимал сумасбродные решения. И это он еще когда-то говорил Ясону про то, что связь с Рики порочна? — Да, тебе лучше будет называть его так. Не волнуйся, Катце свое место знает, и молчать будет. Что-то еще тебя беспокоит по этому поводу?
Эма беспокоило слишком многое, но он не видел причин раскрывать это перед Ясоном сейчас. Нет, не потому что не доверял — просто потому, что сомневался в том, что сможет точно и корректно высказать это. Вокруг него образовалась своеобразная коалиция: Ясон и Катце. Минк тайно от Матери сделал ему нейрокоррекцию по его же просьбе, а Катце пообещал молчать. Из-за влияния блонди и боязни расправы или же по личным причинам — этот вопрос пока оставался открытым. И исходя из слишком эмоциональных взглядов монгрела, Рауль склонялся к последнему варианту.
— Только то, что ты совершаешь ту же ошибку, что и я, — Советник странно посмотрел на Первого Консула, но не стал продолжать и, поднявшись из кресла, коротко пожелал: — Будь осторожнее. Со своим монгрелом в том числе.
— Узнаю бывшего Рауля, — без тени раздражения ответил Ясон и тоже поднялся с кресла, надевая пальто и явно намекая, что ему пора. — Только знаешь, я не смогу отказаться от Рики и не хочу делать этого, даже если он мне будет стоить репутации и должности. Ты сделал свой выбор, я — свой, и значит, все правильно. Спокойной ночи, Рауль. Пусть твои сны будут расчетливыми, серно-белыми, и не эмоциональными.
Минк вышел за дверь, оставив Эма в гордом одиночестве.
Федералы одержали верх. Сидя в своём кабинете в Эос, Рауль Эм смотрел в одну, одному только ему известную точку на своём рабочем столе. С момента взрыва в Дана-Бан прошло два дня, и срочно собранный конгресс около часа назад вынес почти единогласное решение об ограничении власти Юпитер, а значит и всех блонди. Бывший Советник не знал, что ждёт в его скором будущем, да это было сейчас и не так важно. Само осознание, что Первый Консул пожертвовал ради этого мальчишки всем, выводила из себя, и хотя внешне Рауль бы идеально спокоен, внутри него кипела злоба. Ясон Минк пожертвовал не только собой, о нет. Он пожертвовал всеми ими — Эмом, Юпитер, всей системой. И этого его бывший друг не мог простить.
— Простите, к вам посетитель, — молодой фурнитур склонился в поклоне и замер у порога. — Господин Катце просил узнать: сможете ли вы принять его сейчас?
Появление фурнитура вывело блонди из задумчивого состояния. Сначала он хотел отказать, но вспомнив последний разговор с Ясоном, почему-то передумал и просто кивнул.
Катце выглядел неважно: осунулся, под глазами залегли тени, вид у монгрела был измотанный. Поклонившись, он прошел в комнату и остановился в трех шагах от Рауля — именно в этом кабинете Эм когда-то сломал ему руку, отсюда же ссылал его в Раная-Уго. Теперь эти воспоминания казались далеким забытым сном.
— Простите, если я не вовремя, господин Эм. Я осмелился придти, чтобы поговорить с вами о делах господина Минка, — в глазах монгрела блеснула слеза, но не сорвалась с ресниц. — Я слышал о решении Конгресса… Мне очень жаль…
— Ближе к делу, Катце.
Рауль спокойно смотрел на монгрела, но внутри его по-прежнему жёг огонь. «Подумать только, — мысленно блонди сильно поморщился, — из-за него я мог поступить аналогично Ясону. Какой бред!»
— Что за дела были у Ясона Минка с тобой?
Не такой ледяной встречи ждал монгрел. А на что надеялся? Ни на что — просто никак не мог смириться с потерей любимого, а теперь еще и с потерей хозяина… Нет, почти друга. Человека, который был всем в его жизни и ей самой.
— На черном рынке волнения, но если вы захотите продолжить дело Ясона Минка я скажу людям, что у них нет повода волноваться. Рынок — это хорошее вложение денег. Даже если Танагура лишилась патента на торговлю пэтами, это еще не значит, что часть основного дохода перейдет в руки федералов. Если вы согласитесь возглавить рынок, господин Эм, мы сможем по-прежнему контролировать оборот продаж и основную часть кредитов. Для вас — это безбедное существование. Федералы не остановятся на ограничении Юпитер — они ее попытаются уничтожить. Нам обоим это известно. Ну, что скажете?
— Щедрое предложение.
Взгляд блонди скользил от лица монгрела до коленей и обратно, словно рассматривая интересную вещь и пытаясь определить: сколько же та на самом деле стоит.
— Почему вы пришли с ним именно ко мне?
Катце резко шагнул вперед — так, чтобы совсем близко, и заглянуть в эти зеленые холодные глаза, нечаянно коснуться кончиками пальцев сьюта, вдохнуть Его запах.
— Разве ты не знаешь ответа на этот вопрос, Рауль? Я понимаю, что это был твой выбор, но сейчас, — монгрел тяжело дышал и нервничал, но к Эму не притронулся, лишь сумасшедшая нежность в его глазах пылала откровениями, — я не могу позволить, кому бы там ни было, погубить то немногое, что у меня еще осталось. Более покорного и преданного слуги в эти смутные времена вам не найти. — Катце отошел на шаг, надеясь, что Рауль не станет акцентировать внимания на его первых словах. — Я сделаю все, что прикажете, и даже больше, только позвольте мне остаться с вами, господин Эм.
Зрачки блонди расширились, закрывая собой изумрудную радужку, но он тут же отвернулся и встал с кресла, отходя от Катце к окну. Почти прикосновение — это было слишком болезненно и как-то горько.
— Я был прав, — почти иронично произнёс он, кривя губы в подобие усмешки, — молчать тебя заставляет далеко не страх. Но тогда что? Личные эмоции? Чувства? Что, Катце?
Эм снова посмотрел на рыжеволосого монгрела и презрительно скривился:
— Неужели после тех экспериментов вы ещё хотите находиться рядом? Или тогда вы притворялись, а на самом деле вам понравилось быть рабом и выполнять работу пэта?
Несколько секунд монгрел не мог ничего сказать, а просто с ужасом смотрел на Рауля.
— Я могу быть даже ковриком для ванной, — сквозь слезы усмехнулся он, и голос дрогнул. — Кем будет необходимо.
Катце отошел к окну и прикрыл глаза — видеть такого Рауля было невыносимо.
— И как там у вас называется это чувство? — Эм внимательно смотрел на монгрела, чувствуя, что начинает терять над собой контроль. — Кажется, любовь?
Блонди откровенно усмехнулся и сам приблизился к Катце почти вплотную, неотрывно смотря в его лицо.
— Чем больше я думаю над этим, тем больше мне кажется, что это вирус. Вирус, который проникает в кровь незаметно и за малое время отравляет её своим ядом, заставляя жертвовать ради себя всем. Даже тем, что тебе не принадлежит. Быть слабым, смешным. Ты хочешь быть таким, Катце? — вкрадчиво поинтересовался Эм, и в глубине его глаз светилась ненависть.
Катце тонул в этом ледяном изумрудном блеске — шел на дно даже не пытаясь выплыть. Он проглотил вставший в горле ком и вопреки всякой логике и осторожности, протянул руку к щеке блонди, но в последний момент остановился, так и не прикоснувшись.
— Когда-то ты очень хотел, чтобы я был именно таким, Рауль, — тихо ответил он, кусая сухие губы. — Чтобы я был таким только для тебя, и я был… Я помню нашу последнюю ночь в Сазане… Ты превратился в саму нежность и не казался мне ни слабым, ни тем более смешным. Я не стану докучать тебе рассказами о нас — о том от чего ты бежал, я просто хочу быть рядом… Хотя бы до тех пор, пока буду полезен тебе. Неужели я так много прошу, Рауль?
Блонди протянул руку в перчатке и, преодолевая отвращение, сжал пальцы на шее монгрела, притягивая его почти вплотную к себе. Злые зелёные глаза сощурились, практически гипнотизируя взглядом и не давая шевельнуться.
— У тебя был шанс освободиться от блонди раз и навсегда. От тех, кто унижал тебя много раз. От тех, кому всегда было наплевать на тебя, твою жизнь и чувства. От тех, для кого ты был лишь предметом, который можно использовать по своему усмотрению, а затем просто выкинуть. Но ты остался.
