Я учился жить... (СИ) - "Marbius" (книги бесплатно читать без TXT) 📗
========== Часть 17 ==========
Генка проснулся от щекотки. Чихнув, он приоткрыл глаза и был вынужден скосить их к кончику носа: почти уткнувшись в него, к Генке тянулся Локи, живо поблескивая темными бусинами глаз. Генка покосился вправо, влево, убедился, что он не просто один - он не слышал, ни когда Оскар встал, ни куда он делся, что было ему удивительно: он-то был уверен, что спит чутко; и, подхватив Локи, Генка устроился поудобней на постели. Зверек оживился, даже попытался рассказать что-то, а Генка гладил его и прислушивался к звукам в квартире.
Дверь в спальню открылась неожиданно: Генка не слышал шагов. Оскар осторожно заглянул в проем и, убедившись, что никого не разбудит, вошел. Локи тут же рванул к нему.
Генка смотрел на него почти с благоговением. В Оскаре действительно как минимум три четверти эльфийской крови: ни темных кругов вокруг глаз, ни общей помятости образа, ни томных движений - ничего, что бы указывало на бурную ночь. Зато на нем многоговоряще красовалась майка с высоким горлом, подтянутая почти к самому подбородку. Генка самодовольно ухмыльнулся: уж теперь не отвертится, неземное создание.
Оскар цыкнул на Локи и опустился на кровать рядом с Генкой. Локи мгновенно устроился рядом с ним и потянулся носом к его носу, радостно блестя глазами. Оскар механически погладил его, не отводя глаз от Генки; он склонил голову к плечу и приглашающе приподнял брови. Он явно хотел либо услышать приветствие, либо был готов ответить на вопрос. Взамен этого Генка, здраво рассудив, что все умствования подождут, подался вперед и потянул Оскара к себе. Локи, едва не оказавшийся в тисках тел, выскользнул, разразился возмущенной тирадой и стрелой метнулся к двери. Оскар, опешивший поначалу, позволивший Генке себя целовать, начал отвечать, а вскоре и вполне себе успешно перехватывать инициативу. Генка на периферии сознания отметил, как ловко им манипулируют, но удовлетворение от обладания вполне себе податливым телом, перемежавшееся с удовольствием от спарринга со вполне себе своенравным партнером, было велико, слишком велико, чтобы даже внимание на такие мысли обращать.
Локи вернулся, опасливо прижимаясь к полу, но убедился, что боевые действия закончились, он не должен оказаться на линии огня, поворчал немного и бросился к Оскару; тот поднял голову – Генке пришлось убрать руку, которая заблудилась в его волосах, вздохнул и стек с Генки. Локи забрался на Оскара и уткнулся мордочкой в его нос, чихнул и снова прижался к Оскару, забавно шевеля носом.
- Ишь ты, не нравится ему, - лениво протянул Генка, обвивая Оскара ногой.
- Запахи слишком резкие, - Оскар сел, посмотрел на него через плечо и улыбнулся. Одними глазами, рассеянно, и тут же отвел глаза.
Генка подложил подушку под голову и раскинул руки. Можно было бы дотянуться до спины, лениво подумал он, но смотреть было тоже бесконечно приятно.
- Ты завтракать собираешься? – Оскар оглядывал его бархатными глазами, и изящные ноздри его совершенного, с точки зрения Генки, носа время от времени подрагивали, словно он принюхивался.
- Всегда! – с готовностью отозвался Генка.
- Так может, соизволишь встать, заглянуть в душ и присоединиться ко мне на кухне?
Генка сел, глядя на него с любопытством. У Оскара замечательно получалась ироничная интонация: не высокомерная, ни жалящая, ни добродушная, чуть суховатая, едва уловимо манерная, и на предложение или вопрос, высказанные ею, можно было бы ответить и положительно и отрицательно, и оба варианта были бы уместными, и оба варианта не задевали бы ни одного из партнеров. Именно интонация скрадывала некоторую ядовитость слов. Именно с такой интонацией можно было бы произносить слова, как угодно мягкие, и не звучать сентиментальным. А еще слова Оскара подсвечивали лучистые глаза, с интересом смотревшие на Генку.
- Так может, присоединишься ко мне в душе? – игриво прошептал Генка, приближаясь к нему.
Оскар подался назад и усмехнулся.
- Сначала завтрак, - извиняющимся голосом произнес он.
Генка издал смешок и потянулся. Оскар оглядел его, но уже с другим интересом, словно прикидывал, как выстроить свет и какой ракурс выбрать. Генка самодовольно ухмыльнулся и подмигнул. Оскар хмыкнул и потянулся за штанами.
Завтрак был радикально континентальным. Генка радостно смел с тарелки всю ветчину, которой изначально было не так много, подумал и съел весь сыр, хотя не особо его жаловал, присмотрелся к круассанам, декоративно возлегавшим на блюде в центре стола, поколебался и решительно взял один – придется есть, чтобы не оставаться голодным. Оскар смотрел на его варварство с вежливым интересом, неторопливо поглощая один-единственный, да с медом, даже без масла. Этого Генка понять решительно не мог, накладывая масло. Зато кофе был хорош, подумал он и рассыпался в комплиментах. Оскар усмехнулся.
- Да и волосы у меня тоже хорошие, - с непередаваемым выражением на лице отозвался он. Уголки его губ подрагивали от с трудом сдерживаемой улыбки.
Генка ухмыльнулся и пожал плечами, нисколько не смущаясь. Ему как крупному физически активному мужику, да после физически активной ночи по штату положено быть голодным. Почему Оскар не был мучим голодом, хотя тоже ночью не в бирюльки играл, оставалось для Генки загадкой. Не иначе как нектара вкусил.
- Да нет, волосы у тебя шикарные, - ухмыльнулся Генка. – А кофе и правда хорош. Опять же салфеточки красивые. Жалко только, букета нет. Можно было бы и по его поводу что-нибудь комплиментарное отвесить
Оскар захохотал.
- В следующий раз исправлюсь, - пообещал он, отсмеявшись.
Генка посмотрел на стол.
- Заодно и меню подправить не мешало бы, тебе не кажется? – весело спросил он. – Я могу поучаствовать.
- Поучаствовать? – заинтересованно спросил Оскар. – Только поучаствовать? Не совершить?
Генка внимательно изучал его, по-прежнему улыбаясь.
- А ты как хочешь? – после затянувшейся паузы спросил он. – Мне участвовать или как?
- Я не был бы против обоих вариантов. Ты можешь заботиться о завтраке и принимать участие в обеспечении ужина, - подумав, сказал Оскар и беспечно пожал плечами.
Генка заинтересовался. Завтрак, начавшийся чуть ли не на рассвете, плавно перетек в ланч; Оскар рассказывал Генке, что ему нравится готовить разные экзотические блюда и по этому поводу он записался на очередной семинар, который и состоится сегодня вечером. Генка делился с ним своей любовью к загородному отдыху, рассказывал о вылазках в тесной компании и чуть ли не с пеной на губах начал доказывать,какие дрова лучше всего подходят для какого мяса; Оскар слушал его зачарованно, подозревая, что Генка оттачивает на нем свое риторическое мастерство, чтобы применить оное в качестве изящной прелюдии к дружескому мордобою в скором времени. Время от времени Оскар застывал, прислушивался и срывался с места. Генка следовал за ним и наслаждался воспитательными сценами, которые тот устраивал с невероятным артистизмом. Злости на Локи, который снова что-то погрыз, развернул, опрокинул, где-то застрял или куда-то забрался, хватало у Оскара на две минуты, не более, а затем Локи возвращался, подбирался к нему, обнюхивал, поднимался на задних лапах и забирался на руки, и Оскар привычно гладил его и морщился, когда Локи щекотал своими усами его нос. Генка попытался скормить ему кусок сахара, и Локи был бы не против, но взгляд у Оскара был таким… многообещающим, что Генка бережно вернул кусок на место и смирно уселся. Он даже руки на коленях сложил и попытался поглядеть на Оскара невинными глазами. Получилось так себе, Оскар закатил глаза и опустил Локи на пол.
- Не закармливай его, - сухо сказал он Генке и чуть помягче продолжил: – Этот паразит у Плюшкина добавки выпросит, и будет просить, что характерно, хотя и наелся до отвала пять минут назад.
Генка покосился на Локи, сидевшего на полу на задних лапах, сложившего передние перед собой и преданно глядевшего на него. Кажется, Оскар знал, что говорил. Генка смиренно кивнул.
