Двое (СИ) - "Villano" (первая книга .TXT, .FB2) 📗
— Donʼt worry be happy, — сказал я ему.
И повел вниз по Басманной, останавливаясь у памятных табличек на домах, разглядывая витые фонари и ограды, представляя себя эдаким денди из 19 века, а Ромку — князем на государевой службе. Парадные выезды, горничные, балы, литературные салоны — неспешная жизнь дворянства, овеянная славой былых дней.
— Я так давно здесь не был, — сказал Ромка, когда мы добрались до угла со Старой Басманной, и потащил меня направо. — Ты знаешь, здесь же дом дяди Пушкина. Тот еще был господин. Если б не он, хрен бы нам столько поэтов и литераторов прилетело.
— Зайдем? — послушно двинулся за ним я. — Чего-то я подмерз.
— Зайдем, — согласился Ромка. — Говорят, его отреставрировали в 2013 и музеем сделали. Интересно глянуть, чего наворотили.
Я даже приотстал на пару шагов, чтобы моськой своей довольной всю малину не испортить. Казахи? Алматы? Ага. Ну да. Ромка — москвич до мозга костей. Просто забыл, что это такое — любовь к родному городу. Я строил коварные планы, но едва переступил порог небольшого двухэтажного дома, как все на свете вылетело у меня из головы, оставляя только прошлое. Наше прошлое. Великое. Славное. Военное и поэтическое. Благородное. Родное.
Оно замерло на вешалке в прихожей темно-серой шляпой-цилиндром. Оно просочилось звуками в великолепно сохранившемся столе-пианино из красного дерева. Оно снисходительно смотрело на нас из портретов неизвестных господ, улыбалось из зеркал, подмигивало бутылями и интриговало собранием книг в простых, но до зубовного скрежета благородных шкафах красного дерева, полных под завязку. Оно пряталось в портьерах на окнах и грело каминами. Оно жило и затягивало в свой омут нас.
Мы вышли из особняка в глубокой задумчивости. Я приобнял Ромку за талию и повел по Старой Басманной вперед, перебирая дома, вспоминая все, что знал о них, и придумывая то, чего не знал. Мы дошли до большой красной церкви, что построили во времена Екатерины Великой, снег повалил так, что в паре метров ничего видно не было, а Ромка неожиданно остановился, дернул меня на себя и поцеловал, согревая мои замерзшие губы своими.
— Серж, ты чудовище, — сказал он пару минут спустя, когда от долгого поцелуя у меня затекли скулы.
— Чего это я чудовище? — улыбнулся я.
Увидел его глаза и расплылся в улыбке победителя. Ха! Ха-ха!!! Я великий интриган, черт возьми! Я победитель по жизни!!!
— Ты отговорил меня от переезда, не сказав о нем ни слова, — тяжело вздохнул Ромка, обнял меня за плечи и потащил в сторону машины дворами.
— То есть ты от меня с предложениями пожить в Алматы отъебешься? — решил уточнить я.
— Да.
— И сам туда на полгода жить не поедешь?
— Да.
— Я молодец, — не удержался я.
Ромка расхохотался, шлепнул меня по заднице, придавая ускорение, и проурчал так тихо, что я едва услышал:
— Да.
21.04.15
====== 27. Секрет ======
Комментарий к 27. Секрет Группе “Секрет”, Максу Леонидову, Катерине и Блондинке посвящается))))
Концерт был в самом разгаре, когда все пошло не так, как планировалось. А с другой стороны, мы с Ромкой были бы не мы, если бы это замечательное мероприятие прошло без происшествий.
Удача за нас, мы уберем их на «раз»,
И это без сомнения так,
Нам дышится в такт, и ускоряет наш шаг
Блюз бродячих собак
Ромка танцевал в кресле, орал во всю глотку и с великим патриотизмом на лице следил за происходящим на сцене. Я сидел рядом, отбивал ритм ногой и пялился на него. А сидящая по другую сторону от Ромки блондинка никак не могла решить, куда смотреть: то ли на брутального кабана Макса Леонидова, что стоял на сцене прямо перед нами, то ли на не менее брутального лося Ромку, что сидел рядом и то и дело задевал ее плечом. Я вообще не понимал, как он в кресле уместился. Их в Крокус Холле явно не для таких, как он, ставили.
Cубботний вечер. И вот опять
Я собираюсь пойти потанцевать.
Я надеваю штиблеты и галстук — шнурок,
Я запираю свою дверь на висячий замок.
На улице стоит ужасная жара,
Но я буду танцевать буги-вуги до утра.
Я люблю буги-вуги.
Народ вокруг оживился до невозможности, кресла заскрипели под напором танцующих в них поп, я окончательно включился в общее веселье и принялся подпевать в голос. Брюнетка слева от меня случайно уронила мне на колени бутылку с водой, а Ромка в очередной раз задел блондинку плечом, наконец-то это заметил и немедленно наклонился к ней с извинениями… засмеялся… склонился еще ниже… Бля, Казанова хренов! Я замыслил недоброе и повернулся к брюнетке, держа бутылку с водой так, чтобы она могла разглядеть мою правую руку без обручального кольца на пальце. Макс с Николаем создали необходимый антураж, и я пошел на приступ, подпевая им во все горло:
Мне плевать на дождь и тьму,
Но мне понять бы самому,
Для чего я здесь и почему.
Дворы пусты, свели мосты
И лишь коты со мной на ты.
Моя любовь на пятом этаже
Почти где луна.
Моя любовь, конечно, спит уже
Спокойного сна.
Моя любовь на пятом этаже.
Я отдал бутылку брюнетке и склонился к ее уху:
— А ты на каком этаже живешь?
— На первом, — улыбнулась она.
— Легко заменить «пятом» на «первом», правда? — подмигнул ей я. — Песня практически про тебя.
— Почему это? — склонилась ко мне брюнетка.
Я как бы по делу приобнял ее за плечи (не слышно же ничего, че) и ткнулся носом в ее ухо. Она поежилась, но отодвигаться и не подумала. Ха! Бинго!
— Потому что твоего поклонника с тобой рядом нет. Где он?
— Где? — подыграла мне брюнетка. Хм, зачет! Обожаю умных женщин!
— Наверняка сейчас спит без задних ног. Ему ж под твоими окнами до утра сидеть, а это не так уж и просто.
— Серьезно?
— Поверь мне, я знаю, о чем говорю, — голосом опытного специалиста сказал я. Она рассмеялась.
— И часто ты под окнами сидишь?
Макс сел за клавишные и ответил за меня:
Когда луна наденет свой ночной колпак,
Когда внезапно я пойму, что все не так,
Когда растает дым последних сигарет,
Когда в карманах денег нет,
Когда плевать на этикет,
Когда закат уступит место фонарям,
Когда мосты дадут дорогу кораблям,
Когда мне станет все равно,
Что, может, вы с другим давно,
Я постучу, и вы откроете окно.
Припев мы пели с ней вместе, обнявшись и качаясь из стороны в сторону. Ромка мысль подхватил, обнял меня, а заодно и свою чертову блондинку. Сучок.
А утром вы раздвинете гардины,
Арина-балерина,
На завтрак — чашка кофе и малина,
Чао, Арина!
Прощай, ключи положишь на рояль.
Макс загнул концовку, я выразительно посмотрел на Ромку и получил точно такой же взгляд в ответ. Ха! Ревнует он. Ну да, конечно. Не я первый начал! Не мне и заканчивать.
Мой приятель — беспечный ездок.
Чемпион пустырей, он всегда одинок,
Он живет невпопад,
Без оглядки назад,
Направление — только вперед!
Газ до отказа — он непобедим!
Сначала газ до отказа, а там поглядим.
И кто его знает, где шаг через край.
Газ до отказа, одной ногой в рай!
Я подпел с небывалым энтузиазмом, старясь касаться плеча брюнетки своим так, чтобы Ромка это заметил. Она мысль уловила и прилипла ко мне намертво. Ое-е-е-е! Умница!
— Огребешь ведь, — нагнулся к моему уху Ромка.
— Посмотрим, — хмыкнул я и протянул ему руку. — Спорим, ты сорвешься первым и приползешь просить прощения за свое неподобающее поведение!
День в солнечном огне в суете
Погас, сделав не цветным кино
Ты прошептала мне в темноте
И я почти поверил, но
В жарких странах где рассветы
В океанах прячут лето
Твой дышит прибой не для меня, прощай
Капитаны слышат звезды
В их обман поверить просто
Твой остров чужой не для меня, прощай
— Не дождешься, — ухмыльнулся Ромка, стискивая мою руку так, что я чуть не взвыл. — Время Х — час ночи.
