Училка недобитая (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" (серия книг .TXT) 📗
нужно было избрать самый мерзкий способ?
Гадко, низко, противно и… захватывающе. Самое обидное было в том, что Антон ещё чувствовал
кожей чужие прикосновения, жадные, грубые, возбуждающие. Неправильно! Это грязно, неестественно, пошло. Нет, гомофобом блондин никогда не был, но переходить в голубые ряды и в
мыслях не было. Сколько он себя помнил, ему всегда нравились женские линии и изгибы, запах, мягкость, голос — всё. Бурный секс с какой-нибудь крошкой не мог быть заменён чем-то другим. С
какой стати тогда он сам жался к здоровому мужику, тёрся об него, лез в штаны и готов был отдаться
прямо на лестничной клетке? И вчера он задёргался именно потому, что почувствовал собственное
возбуждение, необъяснимое, непонятное, пугающее. Оказавшись дома, парень ещё долго приходил в
себя, стоя под ледяным душем. Что всё это значит? Затягивающее нездоровое желание, животная
похоть, вожделение — почему? Савкин бесил его с самого первого дня встречи, его самоуверенность
чувствовалась в каждом жесте и взгляде, его насмешки доводили до белого каления, и Антон спешил
ответить тем же, что вызывало ухмылку на губах шатена. Злит, бесит, раздражает и притягивает, как
магнит. А та ночь, когда на его глазах эта крашеная пидорская сучка отсасывала у Савкина, никак не
хотела стираться из памяти. Затуманенный тёмный взгляд из-под полуопущенных век, поднимающаяся от напряжённого дыхания широкая грудь, пальцы, грубо сжимающие волосы, приоткрытый рот — Глеб выглядел фантастически, что совсем не укладывалось в голове школьника, никогда не воспринимающего мужчин, как объекты желания. И дело было вовсе не в том, трахают
тебя или ты, а в том, что изначально, в любой позиции, в любом проявлении, это слишком
неправильно и неестественно.
Спасением из этого засасывающего болота казалась почему-то Маша Кленова. Милая девочка с
добрыми глазами, которую хотелось оберегать и защищать. Рискнуть? Попробовать? Но ведь она не
конфета, которую можно полизать и выбросить, если не понравится. С любой другой Тимошин бы
так и поступил, но она... Совесть грызла изнутри, противно клацая зубами и шипя. Или
удовлетворить собственное тёмное желание, чтобы заглушить вспыхнувшую страсть? Один раз не…
да? Нет, даже одного раза хватило бы, чтобы почувствовать себя испорченным, испачканным и
использованным. Гордость не позволит.
Антон болезненно поморщился и поднялся с кровати. Весьма глупо тратить прекрасный воскресный
день на самокопания, ведь можно провести время более приятно. Взяв с тумбочки телефон и набирая
на ходу Дашу, он вышел из комнаты и заперся в ванной.
Даша — глоток свежего воздуха, способный заставить забыться.
***
— Подъём! — Глеб без стука ворвался в спальню Ани. Ник отпрянул от девушки, стреляя глазами, полными ярости, в прервавшего их студента. Девушка натянула повыше одеяло и засмеялась:
— Савушка, напомни, почему я разрешила тебе остаться на ночь?
— Потому что я любовь всей твоей жизни! — плюхнувшись с разбегу на кровать, шатен оскалился
во все тридцать два.
— Бля, — Алишеров мучительно простонал, — ты чудовище!
— Третьим возьмёте?
— Пошёл вон! Я не дам тебе прикоснуться к моей заднице! — старшеклассник чуть не упал на пол, дёрнувшись.
— А чего это ты так сразу распределил роли? — Савкин сощурился.
— По твоей похотливой физиономии понятно, что тебя волнует явно не Анькина задница!
— М, сладкий, ты такой проницательный!
— Глеб, вали отсюда! — Валеева хохотала, откинув голову на подушку.
— Неа, если я уйду, вы будете предаваться разврату. Не могу позволить.
— Отвали! — Никита, перегнувшись через практикантку, толкнул студента.
— Как грубо, сладкий.
— Ещё раз так меня назовёшь, и я тебя…
— Что? — в глазах шатена плясали чёртики.
— Убью!
— Какие школьники пошли наглые, — покачав головой, Савушка поднялся. — Хватит валяться, завтрак готов.
— Ты прелесть, милый, — Аня мягко улыбнулась.
— Любовь моя, всё для тебя.
— Я вам не мешаю? — злобное рычание брюнета вызвало дружный хохот двух друзей.
— Алишеров, успокойся уже, — рыжуха потрепала парня по волосам.
— Не парься, сладкий, ваши с Нюткой задницы от меня не пострадают. В поле моего зрения попал
другой объект.
— Я счастлив!
— Кто это? — Валеева приподнялась на локте.
— Всё тебе скажи.
— Глеб!
— Жду обоих на кухне через пять минут, — подмигнув, студент вышел из спальни.
— Он придурок, — Ник устало вздохнул.
— Ты просто не знаешь его. Вы с Антоном судите слишком поверхностно, не пытаясь узнать
человека.
— Ты решила испортить мне утро упоминанием о Тимошине?
— Не могу понять, почему вы так ненавидите друг друга?
— Я не ненавижу его, я его уважаю. Но не бывает двух правителей на одной земле.
— Сколько пафоса! — Аня усмехнулась. — Поднимайся, иначе он вернётся.
— Я этого не переживу!
Глеб с довольным лицом поджидал голубков на кухне.
— Молодцы, минута в минуту!
— Не хотелось снова делить с тобой постель, — Ник плюхнулся на стул и пододвинул ближе чашку
с кофе.
— Боишься, что не сдержишься и променяешь Нютку на меня?
— Меня сейчас вырвет, заткнись.
— Ты отвратителен, — Савкин закатил глаза.
— Я? Это мне говорит тот, кто пялит потных волосатых мужиков? — Алишеров скривился.
— Буэээ, — студента перекосило, — сладкий, как ты груб!
— Захлопнитесь оба! — Аня стояла возле окна, выпуская в форточку тонкие струйки сизого дыма.
— Пусть он не клеит меня!
— И не мечтай, самонадеянный пупсик, — шатен растянул губы в улыбке.
— Прекрати прицеплять мне пидорковатые клички!
— Мой юный гомофоб, успокойся и пей кофе, пока он не остыл.
— Если ты заткнёшься, я даже омлет съесть смогу, не проблевавшись.
— Солнышко, поучи этого грубого мужлана манерам, — нарочито писклявым ломанным голосом
студент обратился к подруге.
— Милый, если ты ещё раз так исковеркаешь свой голос, меня саму стошнит. Ты напоминаешь мне
этим Ярика.
— Кто такой Ярик? — Никита встрепенулся.
— А, это подстилка Глеба, — Валеева затушила сигарету и, подойдя к столу, устроилась на коленях
своего ученика.
— Зато сосёт отменно, — после слов Савкина школьник едва не выронил чашку из рук.
— Заткнись! Оставь грязные пидорские подробности при себе! Моя психика будет искалечена!
— Ты просто не пробовал.
— И не собираюсь! Подкатывай свои мохнатые яйца к кому-нибудь другому! Ань, спаси меня от
этого чудовища! — Ник уткнулся носом в плечо хохочущей девушки.
— Смотри, ты упустил такой шанс, — Глеб откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. —
Второй раз предлагать не стану. Умолять будешь ведь.
— Заткнись! Сука, извращенец!
— Ой, не могу! — Аня заливалась смехом. — Савушка, прекрати шокировать ребёнка, имей совесть.
— Кто ребёнок? — старшеклассник ущипнул практикантку за задницу, и она, возмущённо
вскрикнув, пихнула его локтем в бок.
— Родной, лучше скажи, на кого ты нацелился на сей раз? Я его знаю? — оторвавшись от ученика, рыжая пристально посмотрела на друга.
— Нют, я не хочу говорить об этом, — Савкин мгновенно стал хмурым и сосредоточенным.
— Не даёт? — Алишеров злорадствовал.
— Если бы только в этом дело было, — криво усмехнувшись, шатен встал из-за стола. — Ребят, я к
Артёму поеду.
— Ещё одна подстилка?
— Ник, замолчи, — девушка шикнула. — Это его сын.
— Э? Как это?
— Не знаешь, как дети делаются? — студент немного наклонил голову и прищурился.
— Знаю, но ты же гомик!
— Эх, ты всё-таки хам. Ладно, бывайте, — кивнув, Глеб вышел в коридор, быстро обулся и, захлопнув за собой дверь, практически бегом спустился по лестнице, не дожидаясь лифта. Да, к
