Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Тот неожиданно вскинулся и отрапортовал:
— Да завсегда. Если сумеешь оторваться от слежки, то мои парни из тебя за четверть часа последнего забулдыгу сделают. Костюмчик попроще, беретик да в свином загоне поваляться — мать родная не узнает, не только ассасины.
— Роберт, вам придется позаботиться о том, чтобы применить умения мистера Тёрнера безопасно и разумно, — вполголоса заметил Хэйтем.
— Подумаю, — отчеканил мистер Блессингтон. — С одной стороны, «Кольцо Калпера» контролирует Вашингтон. С другой — мистер Кенуэй-младший. Но как только Вашингтон выйдет из игры, у нас появятся возможности. А до тех пор нужно будет прикинуть, какое поле для деятельности имеет стратегическое значение. Такого немало, шпионы везде нужны. Жалко, что мистер Тёрнер у нас один.
— Зовите меня Эндрю, — вдруг мрачно буркнул Тёрнер. — Не очень хочется валяться в свином загоне, но дело есть дело. Что же касается нынешней деятельности «Кольца Калпера», то она не слишком разнообразна. Так скажем, «внешняя» деятельность связана с Вашингтоном и никакой полезной нагрузки не несет. Вашингтон стал последнее время слишком… нервным, видит заговоры везде, и множество людей проверяют и перепроверяют кипы переписки и прочей лишней информации.
— В самом деле? — проницательно сощурился Хэйтем.
Мистер Тёрнер поглядел на него открыто:
— А это относится к уже другой, «внутренней» деятельности «Кольца Калпера». Вашингтону деликатно преподнесли информацию о том, что официальная версия о смерти мистера Ли от лихорадки — ложна. Теперь главнокомандующий полагает, что мистер Ли погиб насильственным путем — и не без оснований подозревает в этом того, кто угрожал лично ему.
— Получается, эта змеюка сама себя за хвост укусила, — хрипло рассмеялся мистер Дербишир, с видимым наслаждением отхлебывая из кружки. — Я имею в виду, это тайное «колечко».
— М… Да, — вдруг ляпнул Хэйтем. — Даже символично, если вспомнить про Уробороса и само понятие Кольца.
— Пейте-пейте, — поспешно посоветовал мистер Рутледж опешившему Дербиширу. — Это упоминание о древнем мифе, которое…
— А-а-а, — протянул соратник. — Ну, пока вы сказки обсуждаете, я и впрямь выпью.
— Про Братство — всё? — не очень элегантно, но емко уточнил мистер Блессингтон.
— Не совсем, — вклинился Хэйтем. — Частные данные, которые есть у меня, наводят на мысли, что мастер-ассасин сейчас ведет активную переписку со Старым Светом. Вероятно, с Британией или Францией. Или с обеими державами.
— Это неудивительно, — вклинился Рутледж. — Мы тоже ведем крайне активную переписку и с Британией, и с Францией. С Францией — открыто, как и с Испанией, и с Голландией. С Британией переписываюсь, в основном, я.
— И я, — вздохнул Хэйтем. — Но до этого еще дело дойдет. Что же касается деятельности Братства на этих берегах, то либо она временно замедлилась, либо меня умело дезинформируют.
Шэй едва не фыркнул. Звучало очень красиво, а на практике все выглядело куда как прозаичнее. На последнем письме от Коннора, на задней стороне, где конверт был скреплен печатью, бледно и едва заметно отпечатался адрес с внешней стороны другого письма. Сам адрес разобрать не удалось, даже с помощью огня и зеркала — воск печати помешал, но вот «Лондон» виднелось отчетливо. А в самом письме было столько подробностей о жизни в Дэвенпорте, что можно было предположить, что Коннор не в Нью-Йорке…
Тамплиеры переглянулись, и Блессингтон на правах председателя принял решение:
— Примем за рабочую гипотезу.
Хэйтем кивнул с весьма довольным видом. Кажется, его все устраивало.
Мистер Блессингтон вдруг усмехнулся, слегка неловко:
— Сейчас мне бы следовало с умным видом спросить, что происходит на юге, где ныне обретается английский флот, но поскольку самому мне об этом, наверное, известно больше, чем вам, я расскажу. Вы наверняка все понимаете, что флот Британии сейчас… в сложном положении. Парламент принял решение о прекращении наступательной войны, но у английского флота нет преимуществ перед французами, испанцами и пиратами, которых полно в тех водах. Стало быть, они не могут не нападать — или сами станут добычей. А потому, надо сказать, они ведут себя… не по-джентльменски. Отголоски этих действий даже до Вирджинии дотянулись. Я лично беседовал с одним таким, который пытался напасть на английский конвой.
— И что же? — искренне заинтересовался Шэй. — Раз жив, значит, успешно?
— Сложно сказать, — хмыкнул Роберт. — Конвой был захвачен, но, к глубокому сожалению этого типа, затраченные на захват средства не окупились. Британцы в южных водах окончательно… обанкротились. Поставки идут с Ямайки — и это единственное, что позволяет им удерживаться в южных водах. Возможно, нам следует… затянуть войну? Тогда мы сможем нанести окончательное поражение флоту.
Пока Шэй раздумывал, Хэйтем решительно отверг это предложение:
— Не думаю, что стоит. Нам важно отстоять независимость, а британский парламент и без того трещит по швам. Если Британия лишится остатков достоинства и финансирования…
— Нельзя судить только с этой стороны, — поддержал любовника Шэй. — Мы не знаем, каково на самом деле состояние британского флота. А если это просто одному пирату не повезло? Англия — изначально морская держава, вы и сами когда-то служили! Затягивать войну с нашим отсутствием флота — небезопасно.
— Мнению мистера Кормака о флоте можно доверять безоговорочно, — заметил мистер Рутледж. — К тому же наши соратники из южной ложи нам за это спасибо не скажут.
— Принято, — Блессингтон кивнул. — В таком случае следует поспешить с принятием решений, потому что действия в южных морях все меньше напоминают войну. Это больше похоже…
— Это же Карибы, — фыркнул Шэй. — Там, наверное, воздух заразный, раз даже британцы поддались пиратской романтике.
— Воздух там и правда заразный, — вздохнул Блессингтон. — В Луизиане и на Доминике была отмечена новая вспышка желтой лихорадки, а из-за восстания рабов в Новом Орлеане эта дрянь расползлась очень широко. В Чарльстоне британская армия на гране бунта: они и без того страдали от тифа и малярии, а тут еще и это.
— А вот это играет нам на руку, — сразу ухватился за мысль Хэйтем. — Освободить Чарльстон было бы очень неплохо. Роберт, вам следует отправиться туда самостоятельно.
— Отправлюсь, — мистер Блессингтон кивнул, но не остановился на этом, как сделал бы еще полчаса назад, а продолжил: — Но прежде чем отправляться, мне нужно знать, что будет происходить на севере, иначе я не смогу координировать свои действия с действиями остальных. Армия Вашингтона, кстати, тоже бунтует… Конгресс уже восемь месяцев не платил.
— Никогда такого не было — и вот опять, — простонал Рутледж. — Какая жалость, что мистер Лафайет не возвращается, он отлично финансировал этот проект.
— А вот этот вопрос нам следует осветить в первую очередь, — заметил мистер Кенуэй. — Надеюсь, масштабных боевых действий больше не предвидится…
— Можно было бы отвоевать Нью-Йорк, — сразу предложил Роберт. — Только сначала надо выплатить парням жалование.
— Нет смысла, — поморщился Хэйтем. — Я имею в виду, нет смысла отвоевывать Нью-Йорк. Это деньги и жизни, которые пригодятся для другого.
— Сами уберутся, — «перевел» Шэй. — Еще пули на них тратить.
— Мистер Кормак груб, но точен, — усмехнулся мистер Кенуэй. — Я хотел сказать, что теперь, когда мы, так скажем, пересекли экватор, нам нужно решить вопросы с финансированием. И решить их куда более глобально, чем в очередной раз угрозами собрать фураж для армии. Мистер Коннор Кенуэй не силен в финансовых вопросах, грех упускать такую возможность. Нам нужно организовать банковское дело. Монополию, которая позволит контролировать любые проекты. Конгресс — ничто без финансирования, и нам нужно управлять им полностью, а не бегать за каждым.
— Не меньше двенадцати миллионов долларов внешнего долга и не меньше тридцати миллионов — внутреннего, — заметил Рутледж и безжалостно добавил. — Но это самый скромный подсчет. Я полагаю, что реальные цифры будут в разы выше. Под какое обеспечение мы можем создать банк, который не лопнет от первых кредитов? И, главное, кто этим займется? Я имею представление о финансах, но моих знаний не хватит на такую… монополию.
