Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Не утрируй, — фыркнул мистер Кенуэй. — Но кое-какие вопросы мы… действительно решали сообща.

Шэй прямо видел, как сын подавился язвительной репликой. «Сообща», конечно.

— И кто теперь встанет во главе Ордена? — осведомился Коннор. — Или это будет… сюрприз?

— Сюрприз, — усмехнулся мистер Кенуэй. — Не буду рассказывать тебе сказки на ночь, мы уже выяснили, что ты не ребенок.

— Сам разберешься, — насмешливо выдохнул вместе с дымом Шэй. — Ты способный.

— Разберусь, куда деваться, — Коннор поглядел устало, но с улыбкой. — Но мистер Ли больше не будет действовать на стороне Ордена. Мне теперь известна его маленькая тайна, которая должна уйти вместе с ним в могилу.

— Не могу ничего обещать, — хмыкнул Хэйтем. — Посмотрим. Может быть, ты объяснишь, как выследил Чарльза?

— Это было не слишком трудно, — махнул рукой Коннор, снова приложившись к горлышку. — Я знал о нем достаточно. Как минимум то, что у дома его выслеживать бесполезно, потому что ты учил его ассасинским умениям. Если бы он заметил слежку, немедленно бы сбежал. Так что я поступил проще. Я надавил на мистера Тёрнера. Сделал вид, что особо интересуюсь его деятельностью, и он, разумеется, сразу помчался обновлять пути отступления. Этим он мгновенно проявил линию защиты, которую вы собирались строить на основе пленных с плавучих тюрем, а дальше… Дальше было нетрудно, я подслушал разговор мистера Ли с капитаном — и выбрал место, где смогу без свидетелей решить вопросы с великим магистром.

Хэйтем тяжело вздохнул и поинтересовался:

— А почему ты не ответил на мое письмо?

— Я не знал, что оно мне пришло, — честно отозвался Коннор. — То есть… Я и сейчас не знаю, что это было за письмо и что в нем написано. Ты мне пишешь по определенному адресу, а я не появлялся там с тех пор, как попался, потому что… Потому что опасался, что ты меня там встретишь.

Шэй выдохнул дым и кивнул:

— Ты все сделал правильно, Коннор. Хэйтем прав, из тебя получился бы лучший из нас всех тамплиер. Ты сохранил жизнь мистеру Ли — и это уже отличает тебя… от того, какими были мы в твои годы. Когда мне было двадцать шесть…

— Я знаю, — кивнул Коннор, не дав договорить. — Не вспоминай, Шэй, не надо.

Хэйтем переместился к изголовью кровати и потянулся к Шэю рукой, требовательно пошевелив пальцами. Шэй понял его без слов и протянул бутылку — второй плотно завладел Коннор. Хэйтем приложился, перевел дыхание и произнес:

— Что ты собираешься делать теперь, ассасин?

— Бороться за свободу, конечно, — улыбнулся Коннор. — А ты?

— Вести благопристойную жизнь, — парировал Хэйтем. — Я пока не готов написать портрет Дженнифер и Патрика, но готовлюсь. Пытался готовиться, пока ты не отвлек меня своей выходкой на кладбище. Не отвлекай меня, пожалуйста, еще хотя бы пару-тройку недель, мне нужна практика.

— Не отвлекать от благопристойной жизни? — еще заметнее улыбнулся Коннор. — Это уж как получится.

— Кстати, о благопристойной жизни, — мистер Кенуэй расслабленно откинулся на руку. — Может быть, объяснишь, что это за… у тебя на голове? Решил вернуться к истокам?

— Отец! — сразу вскинулся Коннор. — Я нужен индейцам. Возможно, даже больше, чем прежде, потому что когда закончится война, они будут особенно уязвимы. Но это, — он указал горлышком на голову, — вовсе не возвращение к чему-то и не символ борьбы против засилья белых. Это просто… — он запнулся.

— Ну-ка, — Шэй сразу уловил смущение в голосе сына и потребовал. — Рассказывай!

— Да что рассказывать… — сын тяжело вздохнул. — Перед моим отъездом из Дэвенпорта нам с Анэдэхи нужно было уложить детей. И усыпить их, чтобы… ну…

— Ну-у?.. — Шэй прямо чувствовал прекрасную историю.

— Романтики ради, — ехидно вставил Хэйтем.

— Ну да, — Коннор закатил глаза. — Мы понимали, что я неизвестно когда вернусь. И все было замечательно: мы пили фруктовое вино, ели нормальный сыр… Но я не обратил внимания, что Анэдэхи, убаюкивая детей, рассказывала им сказания про то, как отважные воины Великого Союза выходили на тропу войны. Им обоим это нравится. И когда я проснулся утром… А, забыл сказать, что до этого Дженнифер разрисовала дверь в кухню, и мы купили зеленую краску для двери, потому что не отмывалось…

— И? — Хэйтем, собиравшийся отпить, неприлично булькнул содержимым бутылки.

— И утром я обнаружил, что дети проснулись и раскрасили меня, как воина, — уныло закончил Коннор. — С кожи с грехом пополам отмылось раствором из соляного озера, а с волос не отмывалось ничем. И я, к восторгу Дженнифер, сделал прическу воина, отправляющегося на тропу войны.

Хэйтем сдавленно фыркнул, а Шэй даже не скрывал смеха:

— И что Анэдэхи?

— Была в ужасе, — печально вздохнул Коннор. — Помогла мне сбрить остатки с краской. Но еще больше она была в ужасе от того, во что превратилась кровать. А потом очень радовалась, что до нее самой дети не дотянулись. Удивительно упрямые! Ведь едва ходят, а банка с краской была довольно тяжелая.

— Ничего, — «утешил» его Хэйтем. — Вот подрастут… И это покажется тебе милым и забавным приключением, не стоящим упоминаний.

— Спасибо, отец, — язвительно склонился Коннор и вдруг уточнил куда более серьезным тоном. — Приглашение на Рождество остается в силе?

— Если до Рождества ты еще чего-нибудь не натворишь, — усмехнулся мистер Кенуэй и тоже сменил тон на серьезный. — Мистеру Ли потребуется уход, и полагаю, что ни к чему нанимать еще одного врача.

— Я помогу, — Коннор кивнул. — Мистер Ли… Странный человек. Я всю жизнь терпеть его не мог, но, кажется, понимаю, почему ты так ценишь его. Тебе всегда нравились мужчины… попроще.

Шэй фыркнул и потребовал:

— Спать, Коннор, а то я за твоего отца не ручаюсь.

Мистер Кенуэй тяжело вздохнул и преувеличенно сердечно добавил:

— Спать, мистер Кенуэй. И радуйтесь, что ваши дети пока еще не умеют толком говорить и ходить.

========== 30 ноября 1782, Бостон, гостиница «Зеленый дракон» ==========

— Кого-то еще ждем, господа? — подал голос мистер Рутледж.

Хэйтем щелкнул брегетом и покачал головой:

— Полагаю, мистер Дербишир не соизволит почтить наше скромное собрание своим присутствием, так что начнем без него.

Шэй не сразу, но отвлекся от созерцания изменившейся обстановки. «Зеленый дракон» вновь открылся недавно, и новые хозяева, выкупившие таверну в плачевном состоянии, очень старались прогнать отсюда призраки былых тяжелых дней. Стены отскоблили и украсили дешевыми картинками, мебель сменили почти полностью. О том, что здесь некогда квартировал какой-то там английский полк, напоминал только запах — пропитавший дерево запах оружейной смазки и несвежих сапог.

Шэй закурил — прогонял созерцательное настроение и «ароматы» одновременно — и уставился на Хэйтема, который, как и раньше, занял место председателя собрания, хотя, по собственным словам, являлся «гостем». Как и Шэй.

— Итак, господа, — Хэйтем скупым движением предложил садиться и привлек к себе внимание. — Я собрал вас всех здесь, чтобы у вас появилась возможность поделиться сведениями, сделать выводы и наметить стратегию.

Он сделал паузу, и первым задал вопрос мистер Блессингтон:

— Как здоровье мистера Ли?

— Строго говоря, мистер Ли сейчас обрел вечный покой, — заметил Хэйтем. — А мистер Бенвилл поправляет здоровье, но процесс идет медленно. Он еще не встает, и прогноз не слишком утешителен: если все пойдет так, как идет, то самостоятельные прогулки хотя бы на веранду он сможет позволить себе в лучшем случае к Рождеству.

— С моей стороны все прошло гладко, — столь изящно встрял мистер Рутледж, что даже не казалось, что он перебил — скорее, дополнил. — Мисс Сидни Ли получила значительное состояние за вычетом средств на пожизненное ежегодное содержание миссис Доусон. Мистер Бенвилл, одинокий ветеран боевых действий в южных штатах, привез оттуда средства, реализованные после продажи плантаций.

— И это никого не удивило? — уточнил мистер Тёрнер, последний участник собрания. — По-моему, у мистера Бенвилла не слишком удачная легенда. У него не слишком загорелая кожа, и на плантатора он не похож.