Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Хэйтем тяжело вздохнул, но тоже спорить не стал.
— Чарльз, — позвал он и склонился над другом. — Ты как?
— Плохо, — честно отозвался тот. — А тут еще вы препираетесь. Мне бы сейчас глоточек чего-нибудь… Надеюсь, этот тип вернется быстро.
Шэй собирался высказаться в том смысле, что рассчитывающий на дополнительный заработок рыбак наверняка постарается вернуться побыстрее, но глянул на воду и в вечереющем свете заметил лодку. Та двигалась немного со стороны, поэтому в тени огромного корабля-тюрьмы мистер Кормак заметил ее не сразу, а ведь уже можно было даже разобрать силуэты сидящих к ней людей. Двоих из них Шэй не знал, а вот Коннора, который почему-то стоял, а не сидел, увидел сразу.
Хэйтем тоже уставился на воду и рассеянно брякнул:
— Кажется, Коннор приложил все силы, чтобы ускорить процесс.
========== 2 октября 1782, Нью-Йорк, залив Уоллобаут-Бэй — 2 ==========
Шэй не хотел прислушиваться к отвратительным звукам, но не мог. Чарльз уже не выл, как в начале всех этих… медицинских манипуляций, а только постанывал и кряхтел, когда послышался новый звук — на стол с инструментами упало что-то твердое.
— Пейте, — строго скомандовал доктор. — Пулю я извлек, теперь надо зашить.
— Насколько все плохо, мистер Колли? — ровно поинтересовался Хэйтем.
— Ну… Не очень хорошо, конечно, — с сомнением проговорил врач, но от дела не отвлекался. — Кость раздробило, это уже не собрать. Повязку наложу, но этого мало. Постельный режим еще месяца два-три минимум, если хотите, чтобы пациент поднялся на ноги сам. Пейте, магистр Ли. Сейчас будет неприятно.
Шэй постарался отвлечься и не слушать, а тем более — не смотреть. В доме старухи Джейн, а точнее — вдовы миссис Фостер, их сразу приняли и не задали ни одного вопроса.
— Ну, вот и все, — мистер Колли ополоснул в тазу окровавленные инструменты и завернул их в прокипяченную чистую ткань. — Мистер Ли, категорически не рекомендую вам рваться на подвиги. Лежите, поправляйтесь… Первое время пейте побольше крепкого, но в меру — вам нужно научиться контролировать себя, чтобы дать ноге покой.
— Ты такое же говоришь, когда меня лечишь, — фыркнул Коннор, отстраняясь от окна, куда он глядел, словно пытаясь выискать там наблюдателей.
— Да ты все рекомендации на следующий же день нарушаешь, — пробурчал доктор.
— Ничего, он такой с детства, — ровно заметил Хэйтем.
Мистер Колли искоса и остро взглянул на него, а потом обратился к Коннору:
— Мастер, я могу идти?
Коннор кивнул:
— Можешь. Дальше все как договаривались. Но, возможно, еще потребуется твоя помощь.
— Вот еще рецепты для аптеки, — мистер Колли достал несколько мятых листов из саквояжа и торопливо повписывал в них что-то карандашом. — Перевязки не реже раза в два дня, и обязательно очищать рану спиртом. Покой и уход — и вы поправитесь, магистр. Не знаю, кто позже будет за вами наблюдать и как пойдет процесс заживления… Вы, простите, не слишком молоды. И только от вас зависит, будете ли вы ходить, хотя бы и с тростью, или окажетесь прикованы к кровати.
— Спасибо, Джеймс, — вздохнул Коннор. — Пока — никому не слова. Даже Добби.
— Конечно, — кивнул тот. — И… удачи, Коннор.
Шэй посмотрел на переговоры ассасинов пожалуй, с иронией. Молодые они еще — очень хочется покрасоваться перед тамплиерами, раз уж выдалась такая возможность. Шэй даже одобрял — когда-то самому хотелось.
Хлопнула дверь. Коннор, провожавший соратника, вернулся в комнату и оперся плечом о косяк.
— Вы хотели поговорить?
— Садись, Коннор, — Хэйтем кивнул на стул у стола.
На скатерти остались мелкие брызги крови от небрежно отброшенных инструментов, и Шэй постарался побыстрее отвернуться. Он слишком ярко помнил те времена, когда после битвы на Гудзоне перевязывали его самого — и это было пыткой.
Правда, Чарльз сейчас выглядел много лучше, чем сразу после сцены на шлюпе. Он порозовел и немного повеселел — результат от влитого в него за время докторских манипуляций виски.
С ужином дело обстояло плохо. Ни сил, ни желания не было отправляться в местную «рыгаловку», а старуха Джейн, несмотря на щедрую плату, многим поделиться не могла. Принесла вареной картошки с кукурузой и яблок и шепелявила что-то в том смысле, что это все, что у нее есть. То, что она сама ест круглый год, а яблоки — только по осени.
Зато на столе стояли две бутылки виски, а третья, уже не целая, была у Чарльза в руках.
Мистер Ли полулежал на диванчике, на который домовладелица перед операцией постелила простыню в несколько слоев, и до стола бы не дотянулся. Шэй протянул ему остывшую картофелину и половинку вареного початка. Хэйтем брезгливо отказался от угощения, а Коннор помотал головой и коротко пояснил:
— Я ел. Отвлек Джейми от ужина, и мы доедали уже в лодке.
Хэйтем ногой подтянул к себе стул и почти торжественно вопросил:
— Итак, Коннор, самый главный вопрос: что это было?
Шэй тоже уставился на сына, и тот, мрачно оглядев обоих, произнес:
— Я сделал то, что было нужно.
— А что было нужно? — сладко осведомился Чарльз и куда резче добавил. — Мне кажется, я имею право знать, почему мне прострелили ногу!
— Я не собираюсь ничего скрывать, — Коннор дернул плечом, перехватил другой стул и оседлал его, опираясь локтями на спинку. — Вы, мистер Ли, теперь не сможете выполнять обязанности магистра. Это и было моей целью.
Шэй нахмурился. В тревоге за друга он как-то не думал о том, к каким последствиям все это приведет, а теперь ясно представил: несколько месяцев бездействия, пока Чарльз будет прикован к постели. Потом… Что ж, в одном Коннор прав. Здесь и сейчас великий магистр не может быть увечным, иначе ему ни за что не угнаться за соперниками из Братства. А некоторые дела требуют не только этого…
План Коннора начал проясняться. Но вопросов все равно было слишком много.
Воцарилось молчание, которое нарушил Чарльз, успевший сжевать картофелину. Кусок кукурузы он положил на чистый фрагмент простыни.
— Недолго я магистром побыл, — резюмировал он. — Ты настолько был против, Коннор?
Коннор не обратил внимания на то, что старый враг назвал его по имени, и покачал головой:
— Не совсем так. Но чтобы вы поняли, нужно начинать не с этого.
Шэй потянулся за бутылкой виски и, недолго думая, распечатал ее скрытым клинком. Отхлебнул — и буквально почувствовал, как расслабляются звенящие от недавнего напряжения мышцы. Перспективы были туманными, пережитые страхи ложились на плечи тяжким грузом, но сейчас Шэй чувствовал, что этот день, который мог окончиться катастрофой, принес тревоги и размышления, а это уже было неплохо. По сравнению.
Хэйтем с неудовольствием поглядел на Шэя и завладел последней бутылкой. Распечатал, как Шэй, скрытым клинком, хотя и не настолько ловко, и потребовал:
— Мы ждем объяснений.
Кукуруза, которую Чарльз неосмотрительно положил на простыню, покатилась и шмякнулась на пол, и тот огорченно вздохнул. Коннор сорвался с места, взял еще половинку початка и протянул великому магистру. Да еще и перетащил стул, буркнув:
— Я вывел вас из строя, мистер Ли, но как ассасин. Как человек, я… понимаю, что ранение болезненное, так что готов оказать помощь.
— Благородно, — поморщился Хэйтем. — Позаботиться о Чарльзе можем и мы с Шэем.
— Ну спасибо, — почти одновременно хмыкнул мистер Ли. — Но раз ты, ассасин, готов дать объяснения, то я жду их куда больше, чем кукурузы. Тем более, что она недосоленная, — он поморщился. — Неужели ты это за то, что я тебя в детстве стукнул? Или за то, что я тебя вешал? Так я тебя вешать не хотел, мне пришлось.
Коннор втянул воздух носом и отрицательно помотал головой:
— Вы не самый приятный человек, мистер Ли, но только из-за этого я бы за вами бегать не стал. Все гораздо сложнее. Пару месяцев назад я оказался в сложной ситуации… Мне написала мисс де Гранпре. Писала о том, что в Луизиане волнения, и даже косвенно обвиняла в этом меня.
