Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Держи, — Шэй подбросил монетку, и парень ловко поймал.
Значит, еще не совсем пропойца. Да и цвет лица еще здоровый.
Нужно было спешить, но Хэйтем вдруг спросил, указывая на рыбака, который по-прежнему лениво глядел на поплавок:
— Что он тут хочет поймать?
— Этот? — парень фыркнул. — Он ничего не хочет поймать. У него жена такая сука, что я бы от такой на край света сбежал. А сюда она не суется, потому что ее тут любой пнет, и не посмотрят, что дамочка. Вот и торчит, болезный.
— Сам ты… — донеслось с воды. — Женишься — узнаешь!
— Я? Жениться?! — возмутился парень. — Да никогда!
— Лет через десять об этом перетрем, — угрюмо раздалось с воды.
— Лет через десять твоя женушка тебя в гроб загонит, — весело рассмеялся парень.
Рыбак заворочался, а Шэй снова привлек к себе внимание:
— А индейцев не видал?
— Видал, еще в детстве, — охотно вывалил парень. — Раньше лучше было. Они всякое барахло привозили по Ист-Ривер. У мамки покрывало ихнее есть, теплое.
— А сегодня? — раздраженно рявкнул Хэйтем.
— Чего? — парень посмотрел на него, как на умалишенного. — Мы же почти в Нью-Йорке живем, откуда тут индейцы? Их вроде перерезали всех. А может, не всех, но они сюда больше не суются.
— Я видал, — вдруг подал голос рыбак. — Может, правда, не совсем индейца, но близко к тому. Небось, какой-нибудь пройдоха ихнюю бабу обрюхатил. Или наоборот… В общем, был тут такой. Где-то с час назад откуда-то приплыл. Да не на лодке, а своим ходом. Я хотел было деру дать, а он на меня, как на пустое место глянул, и куда-то пошлепал. Не знаю, куда, из-за камышей не видно было.
Мистер Кенуэй вздрогнул, полез за деньгами, но, видимо, меньше фунта у него не было, а потому он вручил монету прямо в руку рыбака — чтобы не плюхнулась в воду.
— Эй, а чего ему золото, а мне серебро? — возмутился парень. — Я больше рассказал!
— Он женат, — серьезно ответил Шэй. — Ему по жизни трудней приходится.
— На Бетти, что ли, жениться? — смешно оттопырил губу парень. — Страшная она, как моя жизнь, но трахнуть ее любой в поселке может, а приработок стабильный…
— Благодарим вас, господа, — терпение Хэйтема, кажется, подошло к концу. — Удачи вам на личном поприще.
— У меня сегодня удача точно будет, — ухмыльнулся парень. — На шиллинг и пойло, и бабу можно взять.
— А я, пожалуй, у Хромого Дика комнатку сниму, — мечтательно поделился планами рыбак. — Выпью, посплю — и никто не будет визжать.
Шэй первым попятился за камыши, а потом резко набрал скорости, отправляясь в указанном направлении. Не то чтобы сильно на что-то надеялся, все-таки местные видели Чарльза и Коннора довольно давно, но…
— Паром был здесь не меньше трех часов назад, — словно озвучил его размышления Хэйтем. Оказывается, он ни на шаг не отставал. — Доплыть сами они не могли, не то расстояние. Если живы, то где-то здесь.
За поворотом открылась не менее безрадостная местность. Берег был частично заболочен, и у старого — вероятно, заброшенного — пирса стояла странного вида посудина. Шэй даже не сразу опознал, что это был шлюп. Чего-то, видно, парень в мокрых портках не договорил — шлюп явно пытались ремонтировать, но, видно, далеко не продвинулись.
Капитан Кормак с сомнением оглядел возведенные строительные леса. Кому пришло в голову налаживать корабль прямо в воде? Не в сухом доке, не на конструкции для кренгования, а вот… просто так? Чего этот кто-то хотел добиться? Посудина выглядела необитаемой. Да, честно говоря, и жутковато было бы пробираться по такой. Кто знает, сколько она тут простояла и насколько успела прогнить. Шэй попытался припомнить, не упоминал ли абориген, когда именно некий капитан пытался сплавить тут побитый шлюп, но ничего не припомнил. Думал про сына и про друга, вот и…
По другую сторону, на берегу, рассыпались странного вида дома. Большинство из них были каменными, но выглядели настолько паршиво, что Шэй не верил, что тут живут привилегированные жители поселка. Скорее, раньше здесь был самый богатый район — каменные дома, пирс… А потом что-то произошло, и жизнь сместилась восточнее. Впрочем, до былого уровня восстанавливать долго придется. Такие, как молодой информатор и замученный рыбак, в каменных домах не живут.
— Как будем искать? — с сомнением спросил Шэй.
Не имея никаких данных, искать можно было долго. Какую бы цель ни ставил перед собой Коннор, место было подходящим для всего. Заброшенные дома, где можно поговорить, подраться или даже бесшумно убить — и тело еще долго не найдут; заброшенные сараи, кучи хлама, где можно прятаться. Разве что уплыть отсюда нельзя — те развалюхи, некогда бывшие лодками, что громоздились вдоль берега, больше смахивали на старые, размытые временем скелеты.
Ответ на вопрос Шэя неожиданно пришел со старого шлюпа. Там что-то грохнуло, посудина заскрипела и качнулась. Прогнивший кусок пирса с шумом обрушился в воду.
Но Шэй больше не раздумывал. Он бросился к шлюпу и, пользуясь старым подъемником на леса, взмахнул на борт. Промчался по строительным конструкциям, поднялся на уровень выше по веревке. Тренированное тело реагировало привычно. Когда-то, когда семнадцатилетнего рекрута Шэя Кормака еще учили ассасинским умениям, он долго не мог избавиться от привычки опасаться, думать, куда шагает или бежит, но теперь, много лет спустя, Шэй даже не успевал отмечать, что происходит вокруг.
Единственное, о чем Шэй успел подумать, так это о том, что пеньковая веревка была превосходного качества, выдержала. Раздался треск, шлюп содрогнулся еще раз, и капитан Кормак машинально наметил место, куда следует стремиться. Грохнуло где-то выше, на первой или второй палубе и ближе к корме. Там, должно быть, и происходили события, в которые немедленно следовало вмешаться, пока не дошло до беды. Шэю казалось, что в шуме он слышал звук выстрела, но поручиться не мог.
Подняться было негде, и Шэй помчался дальше. Хэйтем, видимо, избрал себе какой-то иной путь, потому что не нагонял. Его вообще видно не было.
Промелькнули несколько штабелей досок, очевидно, заготовленных для ремонта, и мистер Кормак, промахнув мимо них, вернулся и взобрался по ним. Очень мешало какое-то полотнище, невесть для чего повешенное на горизонталь лесов, как на рей. Едва перед лицом перестала болтаться грязно-серая тряпка, Шэй увидел выше по борту несколько дыр, оставленных чем-то вроде прямого попадания из фальконетов, и воспользовался ими как ступеньками. Залезать было трудно, дерево скрипело и щепилось под перчатками, но у мистера Кормака была цель, а упрямства ему было не занимать.
Тяжело перевалившись на вторую палубу, Шэй сначала почувствовал, как в лицо дыхнуло жаром, и только потом сообразил, что на шлюпе начался пожар. Только этого не хватало! Будто мало было полной неизвестности, тревоги и скользких досок, которые того и гляди проломятся.
Путь через огонь был, и Шэй привычно наметил траекторию — потом будет не до того. Но впереди раздались неясные крики, и заканчивать рекогносцировку Шэй не стал, рванулся наугад. Несколько перекрытий были разрушены, взобраться по ним для человека с умениями ассасинов не составляло труда. Если бы только можно было быть уверенным, что дерево выдержит… Однако уверенности не было. Но и времени — тоже.
Шэй перемахнул по балкам, проложенным на опорных столбах, и рассеянно подумал, что судно когда-то, должно быть, возило тяжелые грузы… Додумать он не успел — огонь охватил ближайший столб и пыхнул так ярко, как будто взорвался порох. Шэй торопливо перебрался дальше от огня и пробрался на кормовую часть палубы. Теперь бы найти лестницу на первую — и…
Крики раздались ближе, и Шэй был почти уверен, что слышит голос Чарльза. Слов разобрать по-прежнему было нельзя. Огонь гудел и местами трещал, дерево скрипело — все это заглушало отдаленные звуки.
Тратить время на досаду и осторожность Шэй не стал. Он вполне мог предполагать, где на таких судах располагаются люки, и помчался туда. Путь был нелегким: внутренние перекрытия всегда делают тоньше и легче, чем корпус и вообще все то, что контактирует с водой, а потому время их не пощадило. Пробираясь по завалам, оставшимся от кают, Шэй отчаянно ругался — так было легче, но двигаться от этого быстрее он не стал. Наконец Шэй оказался на более-менее открытом месте, но лестницы, черт его дери, не было! Точнее, она была — лежала в виде раскатившихся по полу дощечек, а сверху свисали перила. Шэй схватился за отполированное дерево и досадливо простонал. Доска ходила ходуном. Шэй попробовал взяться за нее покрепче — и она с хрустом осталась у него в руке.
