Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

Мистер Ли заслышал шаги и поднял взгляд.

— А, — приветствовал он вошедших. — Садитесь, только не мните всю эту беллетристику.

— Производство игрушек для пуговок? — позволил себе шпильку Хэйтем.

— А то ты не знаешь, — мрачно буркнул Чарльз. — И пишут, и пишут, а потом говорят, что бумаги дефицит. Вот некоторые лучше бы ей подтирались, больше бы пользы было.

Шэй рассмеялся и уселся на кресло, предоставляя магистрам — бывшему и нынешнему — разбираться с письмами самостоятельно. Хэйтем аккуратно сдвинул письма и сел.

В гостиную пришла миссис Доусон, принесла два стакана и молча водрузила на стол еще одну бутылку, полную, сдвинув поднос.

— Спасибо, — хмуро произнес Чарльз.

Если бы Хэйтем говорил таким тоном с Энни, та бы встревожилась, что чем-то не угодила хозяину, а этой — мисс Салли — хоть бы что. Пожалуй, она обходилась с мистером Ли, как жена с не слишком удачным, но привычным мужем. Возможно, как подумалось Шэю, это тоже часть ее опыта.

Шэй принял наполненный стакан из рук экономки, дождался, пока та удалится, захлопнув за собой дверь, и уставился на Чарльза.

Хэйтем придирчиво обнюхал поданный бренди, отпил, признал, очевидно, приемлемым — и поинтересовался:

— В чем дело, Чарльз, что ты позвал нас так срочно?

Мистер Ли плюхнул письмо, которое так и не выпускал, обратно на поднос на столе, и вздохнул, откинувшись в кресле:

— Хотел посоветоваться.

Шэй свел брови, но не сказать этого не мог:

— Прямо сегодня? Ты же только приехал. И кстати, где твои собаки?

— В кровати, — вздохнул мистер Ли и добавил с претензией. — Им-то хорошо, им не надо разбираться с Орденом, Братством, англичанами, патриотами, Вашингтоном и прочей мурой. Поели и спят теперь, они меня всю дорогу донимали. Да еще и экипаж описали на пять шиллингов.

— О-о-о, — протянул Хэйтем. — Раз ты начал дурно отзываться о «пуговках», должно быть, вести неутешительны?

— В том-то и дело, что не знаю, — Чарльз распрямился. — Давай я тебе расскажу все по порядку, а ты скажешь, что думаешь.

— Лучше я скажу, что думаю, — пошутил Шэй. — У меня лучше получается.

— Тебя я тоже с удовольствием послушаю, — кивнул мистер Ли. — А то этот Джадж — такой мерзкий тип!

— Мерзкий? — заинтересовался Хэйтем. — А мадам де Гранпре отзывалась о нем весьма уважительно.

— Может, с ней он был более галантен, — уныло откликнулся Чарльз. — Честно говоря, если бы мое влияние распространялось и на Луизиану, я бы предпочел… э-э-э… не держать в Ордене такого человека. Я бы вообще не сказал, что он разделяет принципы Ордена. Возможно, когда-то было иначе, но сейчас он был раздосадован, когда я прибыл в Новый Орлеан. Сейчас в южной ложе нет магистра, но среди своих ходят слухи, что он избавляется от неугодных с помощью ядов. Лично я на всякий случай в его обществе не ел и не пил.

— Хм, — Хэйтем нахмурился. — Нам следовало бы помочь нашим соратникам на юге Америки, но пока у нас, увы, хватает своих хлопот. Когда разберемся с Британией, тебе следует отправить туда кого-то, кто наведет порядок и поможет верным членам Ордена.

— Кого? — еще горше вздохнул Чарльз. — Нас мало, а после войны придется наводить порядок. И об этом… Об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Но позже. Сначала расскажу, что было в Луизиане.

— Хорошо, — Хэйтем закинул руку на спинку дивана и устроился почти раскованно. — Рассказывай, что произошло и что вызвало у тебя сомнения.

Мистер Ли благодарно кивнул, опасливо огляделся и пояснил:

— В Новом Орлеане не так, как здесь. Я понимаю, что мой приезд, возможно, наделал немало шума, но там приходится постоянно опасаться ассасинов. А здесь ваш Коннор, который и без того отлично справляется. Кстати, насчет Коннора.

Шэй даже подался вперед. Мучили любопытство, тревога и еще с десяток других чувств — от сомнений до гордости.

— Когда я приехал в Новый Орлеан, — начал Чарльз, — мне без труда удалось всколыхнуть там это болото. Честно говоря, одного моего появления, возможно, хватило бы, обстановочка там… Но я действовал смелее. Мне сразу было понятно, что никакого единства в Ордене нет, поэтому не составило труда найти тех, кому война за независимость Америки поперек горла. Таких много: воюем мы, а британский флот плавает в южных водах. Так что слухи о том, что в Соединенных Штатах борются за свободу, легко нашли отклик. Ты был прав, Кенуэй, хватило буквально нескольких дней, чтобы у местных полыхнуло пониже спины.

— Так что там с Коннором? — не удержался Шэй.

Чарльз отпил виски, посмотрел на груду писем и вздохнул:

— После моего появления в Новом Орлеане и вокруг — там полно плантаций — почти сразу начались беспорядки. Луизиана находится под испанским управлением, и это… как бы так…

Хэйтем понял и легко выразил то, что Чарльз не мог объединить в одно высказывание:

— Это означает, что после Семилетней войны англичан там любят примерно, как у нас, с одной стороны, а с другой — там куда острее стоит вопрос рабства.

— Да! — благодарно выдохнул мистер Ли. — И там слова о свободе воспринимают немного иначе. И двух недель не прошло, как вспыхнуло восстание рабов. Его, правда, быстро подавили, но это как… как искра в сухом валежнике. Гаснет с одной стороны — полыхает с другой, а если пытаешься задуть, то разгорается сильнее.

— А Коннор-то при чем? — Шэй начал терять терпение.

Рассказчиком Чарльз был неважным.

— А я про что! — рассердился мистер Ли. — Про то, что после того, что я там устроил, ваш Коннор просто должен был прибыть. Неужели вам не докладывали о том, что происходит в Луизиане?

— Напоминаю, я не магистр, — металлическим тоном проговорил Хэйтем, но быстро смягчился. — Немного докладывали. Насколько я понимаю, Коннор не соизволил туда прибыть, несмотря на наш расчет?

— Так и есть, — кивнул Чарльз. — Но я подозреваю… Да что там, я почти уверен, что Братство меня не тронуло только потому, что я представлял для них загадку. Ту дамочку, что там держала Орден железной рукой, очевидно, волновали только артефакты Первой Цивилизации, а для того, чтобы что-то там откопать, ей нужны были рабы.

— Не совсем так, — поправил мистер Кенуэй. — С этой задачей могли бы справиться и наемные работники, но действовать нужно было быстро, пока ассасины из других частей мира не пришли на помощь. За такую работу нужно либо щедро платить, либо использовать рабский труд. Семилетняя война не оставила выбора.

— Нечем было платить, — «перевел» Шэй.

— Я что-то такое и подозревал, — кивнул Чарльз. — В общем, ей было не до рабов, и она не вмешивалась.

— Не всегда, — снова возразил Хэйтем. — Она поддерживала губернатора. Но это очень… опосредованно относится к нынешним событиям.

— А! Да, — снова кивнул Чарльз. — Так вот, для Братства я представлял собой загадку. Тамплиер, который прибыл и пролил целый водопад на мельницу ассасинов — к этому они, бедные, не были готовы. Ассасины за мной явно следили, но не понимали цели моих действий. Я даже видел эту самую Авелину де Гранпре — в приличном наряде, на приеме; но ко мне она не подошла и заговорить не пыталась. Но Коннор все равно не явился. А вот теперь у меня вопрос к вам: почему?

Шэй промолчал, глядя на Хэйтема. Хэйтем сначала тоже молчал, но не выдержал двух сверлящих взглядов и сдержанно проговорил:

— Я не могу знать, что заставило Коннора проигнорировать сведения из Луизианы. Я почти уверен, что его подруга, мисс де Гранпре, сообщила ему… Может быть, не считала ситуацию достаточно острой, чтобы попросить помощи?

Мистер Ли мотнул головой:

— Не может быть. Ты-то, Кенуэй, сколько лет был магистром? Так что прекрасно знаешь, что даже если события развиваются в нужном ключе, это нужно контролировать. То, что развел я… В общем, это уже не контролируется никем и ничем. За месяц протесты обрели такой размах, что… Массовые побеги, чуть ли не ритуальные убийства плантаторов! Черные окончательно оборзели и устраивали черти что. До Нового Орлеана оно докатилось, конечно, умеренно, но даже мистер де Гальвес…