Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Мистер Кенуэй вышел из уборной довольно скоро. Это в теплой воде он мог плескаться подолгу… А может, им двигали и иные мотивы. Шэй заглянул в его глаза и без вопросов скинул все, в чем был, прямо на пол.
Надежды не оправдались. Несмотря на то, что Хэйтем проводил приподнятое естество заинтересованным взглядом, приговор остался неизменным:
— В корыто. Несколько дней по пыльной дороге…
Шэй капитулировал и нырнул в темную узкую каморку. Здесь горела свеча, прилепленная прямо на рукомойник, но из-за влажности пламя едва колебалось и света давало мало. Шэй прищурился и сразу понял, в каком из ведер чистая, а в каком — грязная. Иногда особое зрение пригождалось и для вполне бытовых целей.
Шэй встал в корыто, поджал пальцы ног, чтобы не так сильно чувствовать обжигающий холод, и, черпнув из чистого ведра, резко опрокинул ковш себе на голову. Дыхание из груди выбило вмиг, но уже через пару мгновений стало полегче. Шэй и ванну со льдом принимал в Атлантике, что уж говорить о каком-то ведре?
Наскоро ополоснувшись, Шэй бросил ковш прямо в ведро. Воды оставалось мало, грохот раздался сильный. Шэй переступил из воды на влажную после Хэйтема тряпочку на полу и потянулся отжать волосы. Сразу выяснил, что забыл снять ленту, но сунуть ее было некуда, и Шэй небрежно отбросил ее, нимало не заботясь, куда упала.
И задумался о другом. Там, в комнате, ждал Хэйтем, а энтузиазм и впрямь… несколько поник.
Можно было дождаться здесь, но Шэй чувствовал, что во влажном и прохладном замкнутом помещении восстановить настрой будет гораздо сложнее, а потому решительно распахнул дверь и захлопнул ее за собой. И сразу почувствовал, как тело согревается, а из мышц уходит напряженность.
Хэйтем валялся на кровати, грыз яблоко и читал. И при этом даже не надел чистого белья. Его вообще ничто не прикрывало, кроме легкого покрывала, протянутого между бедер. Из «одежды» на нем были только очки. Шэй ощутил, что энтузиазм возвращается, и жадно оглядел любовника. Мог держать пари на что угодно, что Хэйтем чувствует взгляд, но ведь даже не повернулся.
Шэй прошелся по комнате и только у самой кровати вдруг понял, что сброшенные на пол вещи аккуратно убраны. Сюртук и штаны заняли место на стуле, сапоги несколько небрежно были убраны под стул, а рубаха вместе с подштанниками валялась на сундуке. И судя по комку, Хэйтем просто свалил общее белье в общую кучу.
— Спасибо, — ляпнул Шэй.
Мистер Кенуэй отложил и яблоко, и книгу, а потом и снял очки. И заинтересованно уточнил:
— За что?
— За… — тут Шэй отметил, как любовник повернулся к нему, и сбился. — За…
— Понятно, — выручил его мистер Кенуэй, слегка усмехнувшись. — За проявленную аккуратность.
— Да, — Шэй глубоко вдохнул. — Именно это я и хотел сказать. Аккуратностью Бог за нас двоих наделил тебя.
— Да нет, это ты просто привык, — фыркнул Хэйтем и осведомился. — Так и будешь стоять?
Шэй рассеянно скосил взгляд на открытую балконную дверь, но мысленно махнул рукой. Небо было чистым, дождя не ожидалось, так что задувать будет вряд ли.
Хэйтем заинтересованно проследил, как Шэй вытягивается на кровати и устраивается. А стоило наконец удобно улечься, как и потянулся рукой к еще не полностью поднявшемуся члену. Шэй «помощь» оценил, но к любовнику не полез. Знал, что ему теперь требуется чуть больше времени, чтобы настроиться, а на попытки ускорить он реагирует слишком беспокойно.
Так что пока Шэй расслабленно принимал ласки. Хэйтем добился «боевого положения» и потерся о висок носом. Шэй, не задумываясь, повернул голову и поймал любовника за собранные в хвост волосы, чтобы не вздумал уворачиваться от поцелуя из-за какой-нибудь ерунды — если ему неудобно, например. Однако Хэйтем вроде уворачиваться не собирался, на поцелуй ответил и даже за губу прихватил, что в такой момент было признаком нетерпения.
Шэй рискнул и попытался вернуть ласку. Хэйтем не возражал, а от первого прикосновения к естеству негромко простонал в губы. Это вдохновляло, и Шэй повернулся, прижимая его к постели грудью. Хэйтем дернулся и простонал недовольно. Пришлось отпустить.
— Что? — Шэй дышал коротко и часто, дыхание сбилось.
Мистер Кенуэй, не говоря ни слова, отстранил его от себя, приподнялся на локте и завел руку за голову, а потом с шипением вытянул из волос ленту. Узел на ней был полураспущен.
— Ослабил, а потом забыл, — коротко пояснил Хэйтем. — Минуту…
С этими словами от оттолкнулся локтем и повернулся, чтобы устроить ленту рядом с книгой и обкусанным яблоком. Шэй времени терять не стал — резко придвинулся ближе и обнял сзади. Хэйтем дернул плечом — положить на тумбочку неразвязанную ленту он был органически не способен.
Шэй позволил любовнику навести столь дорогой его сердцу порядок и почти не отвлекал, только мерно поглаживал по груди, но как только лента была аккуратно уложена, сразу взял в оборот. Выворачиваться Хэйтему было уже, собственно, некуда, и Шэй нахально спустился ладонью на живот, коротко приласкал напряженную потяжелевшую плоть и почти неосознанно вклинился собственным членом между бедер. Хэйтем глубоко вздохнул, вернул движение напряженным изгибом… Шэй перевел дыхание, но задавать вопросов вслух не пожелал, а потому просто продолжил мерно двигаться, имитируя соитие. Это слегка облегчало томительное напряжение, а торопить события Шэй не хотел — ровно до тех пор, пока Хэйтем не свел бедра плотнее.
— Шэй, — Хэйтем обернулся и облизнул губы. — Ты можешь… сразу.
В голове мелькнуло только то, что любовнику наверняка пришлось нелегко — в тесноте уборной каморки, почти без света, вода ледяная… Но на такие слова, произнесенные низким и прерывающимся голосом, не отозваться было нельзя. Шэй дернулся, слегка отстранился и направил себя рукой.
Хэйтем опустил голову и шумно вздохнул, стоило в него войти. Шэй сжал зубы, чтобы удержаться от естественного желания овладеть разом, и двигался медленно. Слышал дыхание любовника, знал, что сейчас тот прикусывает губу и прикрывает глаза — и не от боли.
На последних мгновениях Хэйтем негромко простонал и сжал пальцы поверх руки Шэя на бедре. Шэй приостановился, позволяя привыкнуть, но Хэйтем требовательно прогнулся в пояснице и начал движение первым. Поза не позволяла двигаться резко, и Шэй с облегчением подумал, что хотя бы об этом беспокоиться не надо. Медленно, долго — все получится само.
Хэйтем вздыхал все громче. Ладонь с руки Шэя он убрал и теперь все крепче впивался пальцами в уголок подушки. Шэй даже приподнялся повыше, чтобы иметь возможность усилить движение, но любовнику явно было мало. Теперь уже было не то что не холодно — жарко. Шэй чувствовал, что на загривке проступает пот и ладонь на бедре Хэйтема — влажная. Но сдаваться он не собирался.
Хэйтем уткнулся в подушку лбом и глухо, с присвистом потребовал:
— Возьми нормально.
Шэй даже фыркнул, отчего длинные разметавшиеся волосы любовника слегка колыхнулись. Но требование выполнил — отстранился, почти выскальзывая, надавил любовнику на плечо, заставляя окончательно уткнуться в подушку, и поднялся над ним. Да еще и коленом слегка подопнул, чтобы ноги раздвинул. Мелькнула мысль заломить Хэйтему руку за спину, но за такое можно потом получить по шее.
Но сейчас Хэйтем только приглушенно простонал в подушку, поднял задницу и расставил бедра шире. Шэй вошел в него одним сильным слитным движением и сам шумно выдохнул — до того приятно было ощутить облегчение. Неторопливое томительное наслаждение — это хорошо, но насколько же ярче ощущается, когда не нужно сдерживаться!..
Хэйтем охнул громче. Голову он опустил и, путаясь в волосах, уперся в подушку локтями. Шэй окинул взглядом красивый изгиб и склонился над любовником, проскользив языком вдоль позвоночника. Слегка прикусил солоноватую кожу на лопатке, где светлым выделялся старый шрам, и еще раз резко и сильно двинул бедрами.
Хэйтем медленно выдохнул, качнулся назад, прижался к бедрам и простонал:
— Сильнее, Шэй…
