Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Да. Я не успел немного. Но Анэдэхи знала, на что шла, когда выходила за меня замуж. Когда она рожала, с ней были и доктор Лайл, и Кэтрин, и Диана. Мне еще на въезде в деревню Большой Дэйв и Норрис сказали, что моя жена рожает, и пока ничего не известно. Я сразу поехал туда. Но когда я приехал, Анэдэхи уже заснула после, и я ее не тревожил, только расспросил доктора. А потом мне дали подержать Патрика.
— И как? — сдержанно поинтересовался Хэйтем.
Шэю тоже было любопытно. Им самим Коннор достался в «готовом виде».
— Ужасно, — брякнул Коннор. — Диана мне показывала, как правильно держать ребенка, говорила, что это мой сынок… Но я тогда, если честно, был напуган и мало что понимал. Когда мне дали его в руки, мне казалось, что я ему что-нибудь нечаянно сломаю. Он такой маленький! Косточки тонкие… А еще он первым делом… описал меня.
— А Дженнифер? — улыбнулся Шэй. — Дочка?
— Ее я тоже подержал, — сосредоточенно отозвался Коннор. — Но когда я ее держал, заплакал Патрик, и она тут же подхватила. Они вообще все как-то вместе делают. Плачут — в первую очередь.
Мистер Кормак едва ли не впервые за весь последний месяц чувствовал себя уютно и спокойно, да и Хэйтем был оживлен. Но мирный домашний разговор был прерван. В дверь постучали, а на разрешение Хэйтема войти на пороге появился молоденький паренек, лет восемнадцати, не больше. Шэй видел его впервые.
— Мистер Кенуэй? — вопросительно поглядел парень и, не дожидаясь ответа, отрапортовался в пространство. — Я от мистера Ли, сэр. Мне велено передать, что британский генерал Корнуоллис подписал статьи о капитуляции. Йорктаун взят, сэр.
— Спасибо, — Хэйтем мигом напрягся и красноречивым жестом указал посыльному на дверь. — Доложите мистеру Ли, что я навещу его сразу, как только смогу.
Мальчишка поспешно убрался, а Коннор сощурился и протянул:
— Вот как? Мирная жизнь, отец?.. Но это твое дело. Только знай, что с Чарльзом Ли ни о каком перемирии или нейтралитете речь не пойдет. Я не позволю ему завладеть Америкой.
Шэй выпрямился. Передача дел от бывшего магистра к нынешнему была долгим и утомительным процессом, и мистер Кормак присутствовал не всегда. Но сейчас в полной мере осознал, что Хэйтем, несмотря на свою ныне неофициальную позицию, отступаться не собирается. И, должно быть, этот не слишком умный посыльный здорово спутал мистеру Кенуэю карты своим докладом. Коннор сделал выводы.
А Хэйтем откинулся на спинку кресла и сдержанно проговорил:
— Я не собираюсь оправдываться, Коннор. Только очень тебя прошу: если ты вдруг решишь, что мистера Ли нужно убить, предварительно проконсультируйся со мной. Вполне может так оказаться, что убивать его не обязательно. Я знаю, как ты относишься к Чарльзу, но он — мой друг. Помни это.
— Не могу ничего обещать, — упрямо вскинул голову Коннор. — Зависит от того, как он будет действовать. Но я не загадываю. Я хочу сказать, что вы с Шэем всегда можете приехать в Дэвенпорт, даже без меня. Вас там знают… и любят. Я пойду? Раз Корнуоллис капитулировал… Мне нужно много чего сделать.
— Полагаю, теперь ты не захочешь поделиться со мной планами, — поморщился Хэйтем.
— Отец! — Коннор возвел очи горе. — Ты даже сейчас готов манипулировать моим чувством вины! Если бы не этот недоумок, что тут был, ты бы выяснил мои планы и выдал их Чарльзу Ли, не так ли? Тамплиер!
Шэй не удержался, фыркнул. Досадно, конечно. Коннор действительно мог бы многое рассказать…
— Иди, — Хэйтем сменил гнев на милость. — И раз уж ты так щедро приглашаешь нас в свое поместье, то и я со своей стороны скажу, что не против, если ты будешь появляться здесь, ассасин. И, ты знаешь, я так же не буду против, если здесь появятся твоя жена или твои дети. И… Коннор, я… наверное, я могу гордиться тобой. Ты проявил убеждения, силу… Верность Кредо — как его понимаешь ты.
Коннор поднялся и отставил опустевший стакан. И улыбнулся:
— Спасибо, отец. И тебе, Шэй, спасибо. За то, что… Ты сам понимаешь.
Мистер Кормак кивнул. Он действительно понимал сына без слов. За что? За то, что был готов снова встать между ними. За то, что любил — как умел.
Коннор ушел, привычно накинув на голову капюшон, а в кабинете все еще царило молчание, пока Хэйтем наконец не произнес:
— Я знал, что он придет.
— И я знал, — пожал плечами Шэй. — Никто не виноват, что так вышло. Коннор прав, если бы он успел удрать до того, как мы пришли в форт Хилл, ты бы не оказался между двух огней.
— Я вижу в этом какую-то закономерность, — настороженно проговорил Хэйтем и щедро отпил из бокала — как будто расслабился. — И это должно бы меня утешать… Хотя бы своей неизбежностью. Но вместо этого я чувствую тревогу. Не сочти, что я сошел с ума, но мне кажется, что нечто — или некто — избрало Коннора для какой-то цели, и меня пугает, чем закончится его путь. Я должен разобраться в этом.
Шэй свел брови и тоже куда свободнее приложился к вину — раз уж не попрекают, не одергивают и не отнимают.
— Что ты имеешь в виду?
— Все началось со Шкатулки и Манускрипта, — после паузы ответил мистер Кенуэй. — Я не передавал Чарльзу Артефакты Предтеч. И теперь я, раз уж у меня появилось время, намерен заняться их изучением. Ты можешь не волноваться, я не собираюсь последовать по стопам Ахиллеса. Но Манускрипт — это печатное слово, и я надеюсь выявить закономерности, отыскать точку соприкосновения. Но это будет позже. Пока нам нужно помочь Чарльзу, потому что реального влияния у него пока нет. События будут развиваться стремительно. Эта победа… А капитуляция Корнуоллиса — это значимая победа! Эта победа неминуемо приведет к наступлению американцев. Коннор не будет сидеть сложа руки, а значит, когда настанет черед делить власть, Чарльз должен быть готов. Нам будет непросто, Шэй.
Мистер Кормак внимательно поглядел на любовника. Несмотря на то, что тот отказался от руководства Орденом, привычки у него остались теми же, и сходить с дистанции он явно не собирался. Говорил как магистр… И действовать наверняка будет не лучше. Или не хуже, трудно сказать.
Но Шэй был настолько рад видеть своего прежнего Хэйтема, что даже не позволил себе отметить это вслух. Мистер Кормак был готов уйти вслед за возлюбленным, хотя после долгих лет активной деятельности это вряд ли бы было легко. Но мистер Кенуэй не привык отступаться. И у Братства, и у Ордена всегда были союзники — те, которые сами не проходили Посвящения, которые не так уж много знали. Например, такие, как некогда у Ордена капитан Кук или теперь у Братства — мистер Лафайет. Уйдя в тень, Хэйтем мог принести Ордену едва ли не больше, чем на посту великого магистра — хотя бы потому, что теперь у него были развязаны руки.
— Разве что-то когда-то бывало просто? — Шэй улыбнулся. — Черт, Хэйтем, я никогда не думал, что у меня будут внуки! Я хочу их видеть. Я вообще никогда не видел младенцев вблизи. То есть видел, но на руках не держал. Младших братьев или сестер у меня не было, потом не доводилось…
— Я тоже хочу увидеть внуков, — нахмурился Хэйтем. — Но… Чарльз. И Орден. Может быть, через месяц-другой…
— Через два месяца будет Рождество, — ляпнул Шэй. — Неизвестно, что к тому времени нам преподнесут британцы и ассасины. Но ты прав. Я тоже хочу, чтобы наши внуки росли в свободной Америке.
— Шэй… — мистер Кенуэй не сводил с него взгляда. — Спасибо… за сына. Ты сохранил его жизнь. Или мою — в зависимости от того, что бы он сказал мне перед… финалом. Я дрался с ним в форте Хилл, но все это время я был готов уступить! Для того, чтобы он жил. Для того, чтобы Коннор, черт возьми, сам, на своей шкуре убедился, насколько нежизнеспособны его теории!
— Теперь ты сможешь этим насладиться, — неловко произнес Шэй.
Шэй вовсе не считал, что сделал в форте Хилл что-то… особенное. Напротив, он сделал единственное, что считал правильным. И Хэйтем его понял. Кажется, он только теперь полностью примирился со своим новым положением.
— Посмотрим, — уверенно кивнул мистер Кенуэй. — Коннор проявляет благородные черты. Он стал отцом, осознал, что такое ответственность. Осталось не так уж много. И когда он поймет, что строит замки на песке… Это будет уже скоро. Как только закончится война, а бывшие колонии начнут жить своим так называемым умом.
