Взрослые игры (СИ) - Архипова Анна Александровна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
- Ты подлец! – кричал Савамото. – Пусть вся страна знает, какой ты подлец! Ты работаешь на американцев и, я уверен, что ты знаешь, где сейчас находится Коеси Акутагава!
Выступление транслировалось в прямом эфире на всю страну… Теперь началась буря – охватившая в считанные часы крупнейшие города Японии. Народ потребовал отставки Вакацуки и немедленного его ареста с последующим допросом – однако никто из министров и чиновников, кроме обвинительных слов, ничего не предпринял. Коеси Мэриэмон мог бы отдать приказ об аресте, но он до сих пор отказывался от своего поста… Доверие к правительству было окончательно подорвано, и разъяренные толпы людей принялись громить городские улицы. В ответ в Токио и Йокогаме – где обстановка была наиболее обостренной – ввели режим чрезвычайного положения. Людей, беснующихся на улицах, полицейские разгоняли водяными пушками и резиновыми пулями – те в ответ кидали в них камни, мусор и самодельные бутылки с зажигательными смесями.
О состоянии Акутагавы и о том, где его скрывают, до сих пор ничего не было известно…
Ив напряженно анализировал ситуацию в уме, раскладывая информацию по блокам и разыскивая подсказки, слабые места. Перед тем как сесть в самолет до Японии, он подошел к телефонной будке и, вставив карточку международных линий, набрал номер. На звонок откликнулся автоответчик, вежливо предлагающий оставить сообщение после звукового сигнала.
- Это я. Ты вроде хотела меня увидеть? Так вот, встретимся в Токио через сутки. Если тебя не будет там в указанный срок, наши пути никогда больше не пересекутся.
Он повесил трубку и направился к посадочному терминалу.
Из-за того, что в Токио было введено чрезвычайное положение, самолет должен был приземлиться в Киото – там международный аэропорт еще принимал рейсы. Иву было все равно – главное оказаться в Японии, а там он разберется…
_______
15
- Ты что-нибудь слышал о том, как идут поиски?
- Слышал.
- И…?
- Никак. Никто этим толком не занимается, все силы направлены на подавление беспорядков.
- А старик?
- Бездействует. Видно, его сильно прессуют.
- Что же делать?
- Нам? – тяжелый вздох. – Отсюда нам уж точно ничего не сделать…
- Эй, вы двое, заткнитесь там уже! Вам вообще запрещено друг с другом разговаривать! – прикрикнул дежурный офицер, которому было приказано караулить двух подозреваемых в деле о нападении и похищении Коеси Акутагавы. Заглянув в небольшой закоулок между двумя камерами, он постучал полицейской дубинкой по стальным перегородкам, которыми были забраны все ответвления от основного коридора. – Сидите и помалкивайте, уроды!
- Вот хрен моржовый, - пробормотал Тэкесима, уходя от двери к жесткой тюремной койке. Усевшись на нее, он оперся локтями в колени и низко опустил голову. У него еще никогда не было такого отвратительного настроения.
Сугавара в своей камере сделал тоже самое. Продолжать дальше злить охранника не имело смысла – больше новостей все равно не было. В Токио беспорядки, правительство бездействует, полиция пытается неуклюже навести порядок на городских улицах, чем всё кончится – неизвестно…
Они с напарником уже бесконечное число раз пожалели о том, что дали тем, кого они опекали, так далеко уйти от них. Но Акутагава хотел поговорить с Юки, а территория близ горного домика охранялась, поэтому Тэкесима и Сугавара – понимая, что воссоединившейся паре нужно многое сказать друг другу – поотстали от них… Именно расстояние помешало им сразу прийти на помощь, когда они заподозрили что-то неладное. Когда телохранители прибежали на место происшествия, то Акутагава и Юки уже потеряли сознание, мощеная дорожка вокруг была забрызгана кровью… Сообщив охране по рации о том, что на территории находится преступник и нужно немедленно организовать перехват, Тэкесима и Сугавара подняли и оттащили к дому двух тяжелораненых, молясь о том, чтобы вызванные кареты «скорой помощи», не дай Бог, не задержались в пути.
Когда «скорые» примчались, первым в госпиталь отправили Акутагаву, его жизнь - как ни цинично сии слова б не прозвучали – была ценнее, его следовало спасать в первую очередь. Следующим увезли Юки – у того было ранение в горло и при более теплой температуре он бы истек кровью до смерти, но, благодаря холодам, движение жидкостей в теле замедлилось, и кровопотеря не достигла критической отметки. По крайней мере, на момент прибытия «скорой помощи» он еще был жив, а вот что с ним сейчас – Тэкесима и Сугавара не знали… Телохранители сели в автомобиль, чтобы направиться следом за каретами «Скорой помощи», но у ворот неизвестный снайпер вновь открыл огонь – уже по ним. Выстрелы пробили покрышки, пришлось остановиться и отстреливаться вслепую – так драгоценное время было потеряно…
Когда обнаружилось, что «скорая помощь» с Акутагавой на борту не добралась до госпиталя, Тэкесиму и Сугавару арестовали, предъявив им обвинения в соучастии похищению. Их заперли в Главном полицейском управлении Токио, рассадив по камерам-одиночкам, и вот уже четыре дня держали их тут без права сделать телефонные звонки или переговорить с адвокатами. Каждые день по нескольку часов кряду Тэкесиму и Сугавару допрашивали, пытаясь заставить их признать свою вину и рассказать всё, что они знают. Вот и сейчас, они возвратились в камеры предварительного содержания после допроса, начавшегося еще в четыре утра и закончившегося через шесть с половиной часов. Напарники, встав у крепких дверей камер, обменялись новостями, что вызвало недовольство сторожившего их полицейского.
Тэкесима и Сугавара в своих одиночках синхронно вздохнули. Хотелось курить. На душе было гадко, сумрачно. Здесь, в полицейском управлении, они были отрезаны от мира, в их невиновность никто не верил, перспективы рисовались отнюдь не радужные… Где Акутагава, что с Юки – они не знали и отсюда никак не могли узнать… Если бы удалось связаться с Коеси Мэриэмоном, то, возможно, дело все же сдвинулось с мертвой точки – но тот как будто забыл об их существовании. Впрочем, если его шантажируют, то этому удивляться не приходится…
Снаружи, за стеной полицейского управления, иногда был слышен шум – то нарастающий, то убывающий – хлопки от взрывов, глухие и далекие крики, вой истеричных сирен. Так продолжалось уже больше двух дней – с того момента, как в парламенте прозвучали обвинительные слова министра Савамото в адрес генерала Вакацуки. Когда Тэкесиму и Сугавару выводили из камер на допросы, то те не могли не заметить, что всё полицейское управление стоит на ушах: все сотрудники поголовно были облачены в бронежилеты, окна помещений заложены мешками с песком, всюду снуют бойцы правительственных спецформирований с автоматами в руках, чьи головы глухо закрыты шлемами с забралами из сверхпрочного стеклопластика. Создавалось невольное впечатление, что на улицах города развернуты полномасштабные боевые действия…
- Извините, сюда вход запрещен, - Тэкесима и Сугавара услышали, как заговорил в коридоре дежурный полицейский, обращаясь к кому-то. – Нужно специальное разрешение главы…
Тут офицер издал какой-то возглас, который сразу же неясно оборвался. Двое заключенных вскочили на ноги, предчувствуя беду. В закоулке, где находились камеры предварительного содержания, упало что-то тяжелое и грузное – как обычно падают человеческие тела. Затем щелкнули замки камер и двери распахнулись.
В коридоре стоял высокий мужчина в форме бойца спецформирований, в руках он сжимал пистолет. У его ног валялся оглушенный дежурный офицер, на виске которого образовалась кровоточащая гематома от удара рукояткой пистолета. Мужчина поднял бликующее на электрическом свете забрало защитного шлема, и поочередно взглянул на Тэкесиму и Сугавару:
- Что тянем время, олухи? На выход!
Еще не веря своим глазам, вышли из камер. Ив вынул из кармана своего спецкостюма небольшой передатчик и, недолго думая, нажал на кнопку. Где-то в недрах Главного управления полиции ухнул взрыв, здание содрогнулась, посыпалась краска и штукатурка, судорожно замигало, а затем и вовсе погасло освещение.
