Мой выбор (СИ) - "raksha_satana" (полные книги TXT) 📗
— Я передам твоей жене, она порадуется.
— Кстати, где она?
— Сказала, Аньку няне сдаст, задания твои выполнит и приедет.
— Блин... – Самсон почесал затылок. – Ты не представляешь, как я рад, что она на работу вернулась, я как без рук был. Не говори ей только!
Ответ Макса был заглушен очередным дружным воем из зала, теперь уже пели не только девчонки, музыкантам подпевали абсолютно все.
— Ты знаешь, – Самсон положил руку Максу на плечо и кивнул в сторону сцены. – Я вот даже не помню, в каком возрасте он начал петь. Будто уже родился с гитарой. И можешь смеяться, верю, пока мой брат поет, все будет хорошо.
Меньше всего в этот момент Максу хотелось смеяться. Он просто крепко сжал пальцы Самсона на своём плече.
— Смотри, – Макс снова обернулся к сцене, куда указывал Мештер, и тут же встретился взглядом с мужем. Женя стоял, обнимая гитару, и улыбался. И было их только двое в этом зале, никого больше они не замечали. Так было прежде и так будет всегда. Женя, все также глядя на Макса, шагнул к микрофону.
— Спасибо за ваши аплодисменты, вы отличные ребята, – в ответ по залу прокатился одобрительный гул, а Макс в который раз удивился способности Жени даже немецкую речь делать мелодичной.
— Мы только начали, так что оставайтесь с нами до конца вечера. Мне тут передали кое-что, – Женя наклонился и поднял с пола целую россыпь бумажек. – Такое количество номеров, нам с ребятами очень лестно, я прав?
Музыканты за его спиной в подтверждение сыграли последний аккорд только что спетой песни, а в зале восторженно зазвучали преимущественно женские голоса. Самсон ухмыльнулся и ткнул Макса в плечо, мол, я говорил.
— Спасибо, что подписываете, кому именно даёте номер, а то парни передрались бы. Но хочу сразу ответить за себя, – Женя передал стопку номеров басисту и поднял вверх левую руку, демонстрируя кольцо на пальце. – Простите меня, но я не свободен.
Зал снова наполнил гул, сожаления или одобрения, понять было трудно, но это не имело значения, для Жени теперь существовал только один человек. Макс, улыбаясь, поднес левый кулак к губам и поцеловал свое кольцо, так, чтобы муж это видел. Глаза Жени сверкнули.
— Мой любимый человек сейчас здесь. И я хочу сказать ему... Макс, ты мое благословение. Спасибо тебе за все. Szeretlek, kedves.
Продолжая смотреть на мужа, Женя взял аккорд новой песни, пока еще безликий, но Макс узнал ее без труда. What about now? Все верно, любовь моя, так и живем. А что же сейчас? Сейчас жизнь. Ты и я. Мы.
Однажды ты станешь старым, многомудрым... А, может, и не очень. Но ты совершенно точно захочешь вспомнить свою жизнь и понять, чем же она была? Какими красками расписана? Хаос управлял ей? Или порядок? Или оба? И вот, в ответ на эти вопросы, ты посмотришь на себя в зеркало и скажешь:
— Иди ты в жопу, Макс Савельев. Можешь умничать, выпендриваться и искать глубинный смысл в своём бытие. Важно все равно будет одно. Ты жил. И был у тебя хаос, был порядок, было очищение, наказание, искупление, все у тебя было. И был человек, с которым ты это делил. Самый лучший на свете человек. Так что хватит философии, иди и обними мужа, пока вы оба живы.
Мы живы, Жень. Мы будем живы.
Я люблю тебя.
Люблю.
====== Эпилог ======
Год спустя
Оля устало потерла переносицу и подняла глаза вверх.
— Максик, зайчик, родной, ты мне очень-очень дорог, правда. Но если ты, сука, сейчас же не сядешь, я тебя придушу на хрен!
То ли на Макса сама обстановка больницы так действовала, что безпричинно трясло мелкой дрожью от одного вида этого треклятого коридора с белыми стенами, то ли день насущный отшиб способность соображать, но на слова Оли он не среагировал вообще. И ухом не повел, а продолжил мерить шагами пол. Так что Оля, сделав глубокий успокаивающий вдох, просто дождалась, пока Макс снова окажется напротив, и дернула его за руку на себя, заставив буквально упасть на диван рядом с собой. Макс зашипел, потирая отбитый бок.
— Блин, ну ты гюрза, я тебя поддерживал, между прочим!
— А это не я у тебя няню из-под носа увела! Погоди, еще припомню. Тебя вот только торжественность момента спасает! – Оля зыркнула грозно, но без злобы, и тут же обняла Макса за шею. – Не паникуй, не ты первый, не ты последний, все хорошо будет.
Макс в ответ только угукнул и плотнее прижался к Оле. Ну да, чего скрывать, перенервничал. Нет, почти спятил от страха. Вот кто бы знал. Хотя кое-кто точно знает. Блин, Женя, ну где ты?!
Громкость телефонного звонка заглушила его мысли. Макс захлопал себя по карманам. Оля закатила глаза.
— Да вот он, в руке у тебя, чудо ты в перьях!
— Блин, точно. Это Женя, наверное, – Макс, не глядя, ответил на звонок. – Да! Мам! Нет, пока не знаю ничего, ждем. Да нормально со мной все, я просто от Жени звонка ждал. Да. Позвоню, сразу. Дааа, обещаю! Пока. Блять, где его носит?!
Макс с раздражением швырнул телефон на диван. Он звонил мужу час назад, когда привёз Клаудию в больницу, с тех пор телефон Жени молчал. Это и бесило, и напрягало, Макс вообще стал истеричкой в том, что касается непринятых вызовов.
Оля хотела что-то сказать в ответ, но вдруг схватила Макса за подбородок и заставила повернуть голову влево.
— Вон, смотри, бегут! И мое сокровище тоже.
В конце коридора замаячили две быстро приближающиеся фигуры. Макс внезапно понял, что у братьев Мештер совершенно одинаковый цвет волос. Да уж, пяти лет не прошло.
— Так, все, без паники, мы тут! Фух, – Самсон лихо затормозил перед диваном, от чего Женя, бежавший на шаг позади, уткнулся ему в спину. – Какие новости? Я звонил отцу, он тоже приедет сейчас. Привет, майн либе.
Самсон наклонился и чмокнул Олю в нос, Женя скинул с себя куртку, продемонстрировав явные следы машинного масла на футболке. Макс присвистнул.
— Господи, Жень, ты где лазил?! На съёмках фильма “Форсаж”?
— Мотоцикл заглох, пока с Самсоном завели, чуть не поседели, – Женя вытер рукой вспотевший лоб, тут же оставив на нем новый тёмный след.
— Да что б я еще хоть раз с тобой куда-то на мотоцикле поехал! Маньяк, блин, трижды чуть не убились! Ничему тебя жизнь не учит, – Самсон шагнул к куллеру и налил себе воды в пластиковый стаканчик.
Женя усмехнулся и пожал плечами, беря из рук Макса влажную салфетку.
— Зато быстро. Так, kedves, чего молчишь-то? Что там?
— Да не знаю я! Врачи еще не выходили. Меня звали туда сразу пойти, но это выше моих сил.
— Да, мужики, не для слабонервных зрелище, это я вам с высоты своего опыта говорю, – Оля откровенно веселились, покачивая ногой в высоком сапоге. Самсон фыркнул.
— Ты сама там всего один раз была, опытная моя.
— А этого с головой хватило, поверь мне.
Самсон и Оля продолжили свои повседневные препирательства, но Макс уже не вслушивался. Казалось, столько времени было, чтобы настроить себя и не нервничать, и все псу под хвост. Страшно, как в жизни еще не было. Женя присел на корточки перед мужем и сложил руки ему на колени.
— Любимый, ты дышать не забывай, на тебе лица нет. Это предполагалось, как радостный момент, а не сердечный приступ. Ну что ты?
— Да хрен знает, похоже, не подготовиться к такому ни фига, – Макс наклонился и прижался лбом к светлой макушке. – Все будет хорошо. Вот точно, все будет хорошо.
— Господин Савельев! – женский голос грянул по коридору, как будто из рупора, так, что вздрогнули все. Высокая женщина в белом костюме врача быстро направлялась к ним.
— Ваш муж здесь? Можете пройти за мной, вот, наденьте халаты.
Как во сне они пронеслись по коридору, на ходу всовывая руки в белые рукава, задавали какие-то вопросы, миновали несколько дверей, пока не замерли на пороге в большой светлый зал. В двух шагах от них, на больничной кровати с кучей мониторов, сидела бледная девушка, множество серёжек, торчащих из ушей, брови и носа, поблескивали в свете ламп как кольчуга. Из-под копны рыжих волос выглядывал больничный халат. А в руках у неё лежал маленький аккуратный кулёк из белых пелёнок. Макс вцепился в руку Жени, еще не веря своим глазам. А Клаудия, кивнув врачу, приподняла кулёк, поворачивая его к вошедший мужчинам и с улыбкой сказала:
