Сжигая расстояние между нами (СИ) - "Ash Esti" (книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
Их лица были очень близко друг другу, они оба замерли, глядя каждый в глаза напротив, затем Женя шумно выдохнул и высвободился из цепкой хватки. Олег с трудом сглотнул, переводя дыхание, затем заметил на бледных щеках друга появившийся румянец. Они оба были чертовски смущены произошедшим.
В итоге всё-таки Олег выиграл, ведь Женя умчался из комнаты, бросив из-за плеча, что компьютер в его распоряжении. Олег уселся на стул, ощущая внутри какое-то странное, но очень сладостное и тянущее чувство. В голове то и дело проносились воспоминания о мягкости Жениных губ.
Олег идёт размашистым шагом к подъезду, поднимается на девятый этаж, заходит в квартиру и разувается. Начинает скидывать одежду прямо в коридоре, а затем направляется в душ, совершенно продрогший. Регулируя температуру и вставая под упругие горячие струи воды, Олег то и дело вспоминал случайную встречу. Слышал вежливый равнодушный голос, видел сдержанность и холодность голубых глаз, безукоризненную причёску, которую хотелось растрепать к чертям, а самого Женю хорошенько встряхнуть, чтобы прекратил быть таким раздражающим, таким непохожим на себя. Чтобы снова стал прежним, таким, каким Олег его помнил.
Он помнил мягкость Жениных губ с того случая в его комнате, но они никогда не говорили о произошедшем. Всё было как раньше. До определённого момента. Ощутить вкус этих губ снова ему довелось на выпускном.
Когда торжественная часть с вручением аттестатов закончилась, одноклассники поехали в берёзовую рощу, встречать рассвет. «Встреча рассвета» была уже почти традицией у выпускников. Изрядно захмелевшие одноклассники, песни под гитару, пламя костра и лучший друг, сидящий напротив, отлично дополняли тёплый летний вечер. Олегу было хорошо и спокойно. Он хоть и выпил прилично, но, тем не менее, происходящее отлично осознавал.
Олег делал глубокие затяжки и любовался мерцанием пламени, которое отражалось на бледном лице Жени. Он не хотел отводить взгляда, даже когда стряхивал пепел с сигареты. Зачем? Ему так хорошо смотреть на ярко-голубые глаза и на покрытые румянцем щеки. Но дольше всего взгляд задерживался на губах. Олег не мог выкинуть из головы мысли о том единственном мимолётном прикосновении. Навязчивая идея проверить их мягкость и теплоту преследовала его весь вечер, и он не мог не думать об этом.
Олег не сразу осознал, что его пристальный взгляд замечен, и что Женя тоже смотрит на него в ответ. И этот взгляд действовал на Олега опьяняюще, похлеще, чем алкоголь.
Сколько они просидели у костра, Олег не мог сказать наверняка, но когда Женя поднялся, Олег тоже последовал за ним. Чертыхаясь и запинаясь, он искал его взглядом, выхватил тёмный силуэт у илистого берега реки и направился к нему. Чёрные растрёпанные волосы, голубые глаза, лицо выглядит белее, чем обычно из-за падающего лунного света. Он садится рядом с Женей. Смотрит на его бледное лицо, не в силах оторвать взгляда. Молчание. Чувствует, как к его руке неуверенно прикасаются холодные пальцы. Он обхватывает их своей ладонью и сжимает. Женя поднимает голову.
Олег наткнулся на пронзительный взгляд голубых глаз, в них было так много всего и смотрели они так отчаянно, что он не мог не отозваться. Голубые глаза манили, и он стремился к ним.
Ожидал ли он, что эти губы напротив накроют его рот? Да, наверное. Он даже хотел этого, чтобы вновь ощутить их мягкость. Короткий мокрый поцелуй, будто прощупывающий почву, будто спрашивающий разрешения, и Женя отстранился. Он напряжённо смотрел ему в глаза, словно задавая вопрос, Олег шумно выдохнул:
— Кажется, на сегодня хватит спиртного.
— Ты прав. — Женя не спеша отвернулся и поднялся на ноги, — я… пойду …
Он повернулся и зашагал прочь. Олег чувствовал головокружение и бешеный стук сердца, его сейчас беспокоило собственное странное состояние, и он предпринял попытку разобраться, но мысли путались и всё время возвращались к короткому, но очень волнующему поцелую. Он немного посидел у реки, делая одну затяжку за другой, пытаясь успокоиться. Захотелось вновь смотреть на лицо друга, не думая ни о чём, но осознал, что Жени больше рядом нет, встал и нетвёрдой походкой побрёл в палатку.
Женя лежал на спальном мешке, глаза крепко зажмурены, колени поджаты к животу. Олег задержал взгляд на чёрных растрёпанных волосах, и нервно выдохнул, затем растянулся на своём спальном мешке.
Голова соображала очень вяло, не хотелось думать ни о чём, кроме произошедшего на берегу реки. Он только что целовался с лучшим другом. И, блять, как же это было крышесносно! Олег осознал, что хочет снова попробовать его губы на вкус, но Женя, судя по всему, был не настроен на продолжение, будто полностью отгородившись от внешнего мира. Только тут Олег заметил, что друг дрожит.
— Ты замёрз? — спросил он, удивляясь своему хриплому голосу.
— Нет, — послышался глухой Женин голос.
— Ты весь дрожишь… — Олег, повозившись, достал своё одеяло, подобрался ближе и на мгновение уставился на лежащего к нему спиной Женю, затем осторожно прилёг рядом, накрывая обоих одеялом.
Рука сама легла на талию, Олег уткнулся в растрёпанные чёрные волосы носом и почувствовал запах друга. Он втянул его глубже, ощущая новую волну возбуждения. Совершенно одурманенный, и не до конца понимая, что делает, Олег притиснулся к спине друга плотнее. Послышался рваный выдох Жени, он вздрогнул, но не двинулся с места. Рука Олега, с талии перекочевала на живот, а оттуда медленно скользнула ниже. Ощутив стояк друга, он шумно выдохнул и не в силах сдерживаться, сжал член в своей ладони.
Послышался едва сдерживаемый Женин стон, он резко отстранился, повернувшись к Олегу лицом, и уставился на него распахнутыми голубыми глазами.
— Ты пьян… — хрипло прошептал Женя.
— Это здесь не при чем…
— Не надо… ты будешь жалеть потом…
Олег накрыл его губы своими, заставляя замолчать:
— Пожалуйста, заткнись, — прошептал он в его губы. — Ты же тоже хочешь.
Олег почувствовал, как Женя покорно расслабился, словно принимая правила игры, а его рука скользнула по щеке, шее, волосам. Не в силах сдерживаться, он жадно поцеловал его, ощущая ту самую мягкость губ, о которой так часто вспоминал. Женя отвечал ему так самозабвенно и безудержно, что это возводило возбуждение на абсолютно новый уровень. Не осталось ничего, кроме его губ, его глаз, его тела, его запаха. Олегу хотелось постигнуть его всего, поэтому одежда полетела к чертям, он жадно целовал не только его губы, но и щёки, лоб, шею, уши, грудь. И чем больше прикасался к нему, тем сильнее росло внутри тёплое, сладостное, дикое блаженство.
Прохладная рука сжала его твёрдый член, и Олег не смог удержаться от хриплого рыка. Он тоже ухватился за налитый орган Жени и принялся водить по нему, сжав в своей руке. Видеть, как голубые глаза жмурятся от удовольствия, как аккуратный ротик открывается в форме буквы «о», как чёрные растрёпанные волосы начинают липнуть ко лбу, слышать тяжёлое шумное дыхание совсем рядом, ощущать его знакомый родной запах – всё это было бесценно.
Когда начало казаться, что и лес, и одноклассники, и даже их палатка провалилась в бездну, и они остались вдвоём в этом мире, сдерживаться стало невыносимо. Когда дыхание превратилось в хриплые стоны, когда желание било с такой силой, что казалось, они в буквальном смысле утопают в сладостном омуте, сильнейшее наслаждение накрыло их огромной волной. Горячая жидкость растеклась по ладоням, по бёдрам и по одеялу, но они совершенно не замечали этого, до сих пор ошеломлённые силой охватившего их удовольствия.
Воспоминания о той летней ночи взбудоражили Олега. Он глухо прорычал, когда перед мысленным взором вновь, как на яву, предстало раскрасневшееся лицо Жени, растрёпанные чёрные волосы, распахнутые голубые глаза, чуть приоткрытые губы, из которых доносился тихий стон. Волна возбуждения накрыла с головой, и Олег сжал свой член в ладони, в который раз представляя Женю, выгибающегося, стонущего, льнущего к нему. Он яростно водил по члену рукой, ненавидя себя за то, что вновь делает это. Дрочить на человека, который кинул его, который уже давно забыл о его существовании, это так жалко и глупо. Он вспоминал в мельчайших подробностях ту ночь в палатке и не мог с собой ничего поделать. Он не мог отпустить прошлое. Движения становились резче, дыхание громче, а затем разрядка.
