Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

Шэй отпил шабли и вздохнул:

— Деятельности Коннора не видно, но это не значит, что он бездействует. У Тёрнера не хватит возможностей, чтобы его отследить.

— И по косвенным фактам что-то сказать трудно, — задумчиво отозвался мистер Кенуэй. — Лафайет со Штойбеном гоняются за Арнольдом, но, по-моему, это абсолютно бессмысленный труд. Вреда никакого, но и пользы тоже нет.

— А что тебе сказал ла Люзерн? — уныло поинтересовался Шэй.

— Что Лафайет уязвлен, — фыркнул мистер Кенуэй. — Мистер Жильбер по юности считает, что его не отправляют на серьезные задания из-за его юности. Когда он перестанет так считать, его можно будет отправлять и на серьезные задания. Но ла Люзерн убедился в том, что финансы расходуются грамотно… Исключая Арнольда, конечно… И запросил у Франции крупной помощи. Это меня вдохновляет.

— Меня не вдохновляет, что у нас мало сведений о состоянии колониальной армии, — откровенно откликнулся Шэй.

— Если бы Чарльз был разумнее… — начал было Хэйтем, но Шэй отмахнулся:

— Хватит. Я это слышал не меньше тридцати раз. Да, его письмо в Конгресс было вызывающим, но его отношения с Вашингтоном все равно уже окончательно зашли в тупик. Он больше пригодится нам в Нью-Йорке. Хэйтем, Тарлтон — это, конечно, хорошо, но он не тамплиер. Нам нужно приложить усилия, чтобы Блессингтон получил больше поддержки. Как ты говоришь, это выгодно в любом случае.

— Тут ты прав, — согласился Хэйтем. — Надо подумать, как именно.

— Может, организовать ему экспедицию по поимке Арнольда? — выдвинул мысль Шэй.

Хэйтем оживился было, но позже, поразмыслив, покачал головой:

— Увы. Мысль довольно остроумная — чтобы один перебежчик поймал другого. Но так мы рискуем полностью потерять контроль над Вашингтоном, а он по-прежнему остается угрозой.

— Заговор против Вашингтона? — Шэй наконец почувствовал, что пьет не воду, а вино, и мысли становились смелее. — Если получится, то и черт бы с ним. Если нет, то Блессингтон его спасет, как принцессу из башни.

Мистер Кенуэй спрятал улыбку в уголках губ:

— Тоже остроумно. Но… Все-таки нет, мистер Кормак. Игра переходит в решающую стадию, мы не можем так рисковать. Блессингтон не хватает звезд с неба. Как военный, я имею в виду. Он привык добиваться своих целей честной службой и верностью, но сейчас это ему не поможет… Я думаю действовать аналогично твоему совету, только калибром поменьше. Организуем захват продовольствия или заведомо удачное нападение на англичан. В условиях отсутствия побед его действия будут достаточно заметны, чтобы Вашингтон проявил интерес, а дальше Роберт все сделает сам.

— А Чарльз? — ляпнул Шэй. — Его ты чем займешь?

— Чем его сейчас займешь, когда Джейн беременна, — буркнул Хэйтем.

Шэй вздохнул. Палевая Джейн еще не достигла того возраста, чтобы стать матерью, но Чарльз не уследил — и теперь переживал. Шэй и сам с сочувствием глядел на крошечную собачку, которой беременность явно была еще не по силам. Джейн много лежала и только слабо трепыхала хвостом… И это занимало мистера Ли куда больше, чем отставка. Вашингтон, конечно, не замедлил воспользоваться неудачным — слишком грубым и вызывающим — письмом Чарльза в Конгресс…

— А мы? — Шэй с неподдельным интересом глянул на любовника. — Чем займемся мы?

— Конгрессом, — вздохнул Хэйтем. — Потом расскажешь, о чем писал Рутледж. Конгресс должен быть подготовлен к выступлению флота. Без Чарльза мы… Нам нужно съездить в Филадельфию и убедиться, что войска готовы к объединению.

Шэй буквально нутром чувствовал, что любовник не договорил и уставился выжидательно. Мистер Кенуэй вздохнул и раскололся:

— Посещение Конгресса — всегда неприятное и нервное мероприятие. Я думаю, что будет неплохо, если по возвращению мы приобретем кота. Я успел оценить, такое животное отлично снимает напряжение.

Шэй знал, конечно, что любовник дал слабину, но не предполагал, что настолько, а потому от неожиданности даже сделал неприличный жест локтем. И сразу наткнулся на смешливо-осуждающий взгляд Хэйтема:

— Шэй, тебе уже пятьдесят. Вот эта… демонстрация уместна в шестнадцать. Для невоспитанных людей.

Шэй собирался ответить в том смысле, что в шестнадцать лет ему неоткуда было получить воспитание, но в дверь постучалась Энни и неуверенно проговорила:

— Вам пришло письмо, мистер Кенуэй. Очень необычным способом. Кто-то подбросил записку через окно — и скрылся так быстро, что Руджеро не успел за ним. Наверное, это срочно?

Хэйтем вытянул руку и, сломав печать, отвел лист от глаз, чтобы прочесть. И хрипло перевел дыхание.

— Что там? — почти шепотом спросил мистер Кормак, сделав знак экономке уйти. — Что-то случилось?

— И да, и нет, — Хэйтем бессильно опустил руку. — Теперь мы знаем, чем занимается Коннор. Это его письмо, хотя доставлено, я уверен, не им. Он пишет, что был в Дэвенпорте… И что примерно в октябре-ноябре он станет отцом.

Комментарий к 22 марта 1781, Нью-Йорк, Манхэттен

* Евгении Воронцовой-Дашковой никогда не существовало. Я собрал фамилию из двух влиятельных родов того времени с намеком на то, что тайные общества негласно влияли на правление Екатерины II.

========== 21 мая 1781, Моррис Хаус Хотел, Филадельфия ==========

— Ну что? — именно этими словами встретил Чарльз старых друзей, не утруждая себя приветствием.

Выглядел он достаточно бодрым, из чего Шэй сделал выводы, что все не так уж плохо.

Хэйтем тоже пошел на уступки и, не здороваясь, ответил вопросом на вопрос:

— Как Джейн?

— Спасибо, идет на поправку, — мистер Ли улыбнулся в усы. — Правда, доктор сказал, что щенков у нее больше не будет. Но она поправится!

— А сами щенки?..

Чарльз вздохнул и покачал головой:

— Нет.

Хэйтем сочувственно кивнул, но заострять на этом внимание не стал, чтобы не бередить. Он резко развернулся от окна, через которое смотрел на внутренний гостиничный дворик, и произнес:

— Мы готовы идти. Нынешняя встреча в Конгрессе Конфедерации слишком важна, так что я делегирую тебе все права и обязанности великого магистра. Даже если небо рухнет на землю, меня ничто не должно отвлекать.

— Та еще радость, да, Кормак? — шутливо-печально произнес Чарльз.

— Это точно, — согласился Шэй. — Со всеми обязанностями магистра очень быстро хочется напиться, это я по себе знаю, так что будь осторожнее.

— Я с этим годами живу и еще не спился, — фыркнул мистер Кенуэй. — Идем, Шэй.

Путь до Стейт Хауса, где расположился Конгресс Конфедерации, который, впрочем, все, кроме Хэйтема, продолжали звать Континентальным Конгрессом, был недолгим, а потому Хэйтем начал инструктаж сразу, едва дверь гостиницы захлопнулась за спиной.

— Помните, мистер Кормак, что я жду от вас быстрой и, главное, разумной оценки флота и морских операций. Мы можем принять только заведомо беспроигрышные варианты, любой риск сейчас недопустим. Если мы потеряем и этот флот…

— Хэйтем! — перебил его Шэй. — И так понятно, что больше помощи ждать неоткуда, потому что Испанию занимает ее чертов Гибралтар, а из Америки война высосала уже все, что могла.

— Именно, — кивнул Хэйтем. — Это тот случай, мистер Кормак, когда вам я вынужден доверять больше, чем себе. Вам и вашему опыту. Это чертовски важно, Шэй.

— Заведем толстого кота, — откликнулся мистер Кормак.

— Только этим и утешаюсь, — хмыкнул Хэйтем, но перестал вещать и несколько успокоился.

Здания Конгресса Шэй не видел больше полугода, и сейчас, как только Стейт Хаус стал виден из-за поворота, присвистнул. Шпиль, на который в прошлый раз мистер Кормак поглядывал с опаской, видимо, окончательно прогнил и обвалился. А может, конгрессменам надоело под ним пробегать с риском для жизни, а потому крышу с башни попросту сняли и заботливо прикрыли тряпочкой. В прямом смысле — шатровой тканью, которая теоретически должна была уберечь от дождей.*

Хэйтем приподнял бровь и задумчиво произнес:

— Добро пожаловать в свободную Америку.