Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Тогда завтра около одиннадцати или немного попозже, — Коннор явно углубился в какие-то свои сложные расчеты. — Рад, что вы приехали. Я понимаю, чего это стоило.

Комментарий к 4 ноября 1780, Нью-Йорк, Кенуэй-холл

* В AC: III в соответсвующей миссии фигурирует «форт Джордж», но этого никак не могло быть, поскольку действия происходят в прямой близости от Нью-Йорка — там напрямую говорится об опасности обстрела форта со стороны кораблей у Манхэттена.

Форт Хилл в местности Сент-Джордж — действительно крошечный, ставка гессарианских наемников англичан во время войны. Позже там располагался госпиталь, а ныне — железнодорожная станция. Никаких стратегических или важных событий там не происходило. Был избран именно за это, и еще за то, что вероятно, именно на него намекали создатели игры, поскольку «в народе» его нередко называли по названию местности. Настоящий форт Джордж находился в то время много севернее по Гудзону (скорее, ближе к Монреалю) и — иронично — был назван вовсе не в честь Вашингтона, а в честь британского короля Георга.

========== 19 ноября 1780, поместье Дэвенпорт ==========

Вставать с раннего утра было совершенно ни к чему, но Шэй проснулся еще тогда, когда поздний осенний рассвет еще не начал заниматься, и сразу услышал — по дыханию, что любовник тоже не спит. Шэй поднял голову с его плеча и предложил:

— Встаем? Я все равно больше не засну.

— Я тоже, — откликнулся Хэйтем. — Но утро будет долгим.

— Всегда можно пойти и нарубить дров Ахиллесу, тогда время пролетает быстрее, — Шэй улыбнулся и даже потерся носом о щеку Хэйтема.

— Лучше побрейся, — посоветовал тот. — И попроси воды прямо сейчас, потому что потом тут всем придет охота плескаться, хозяева с ног собьются.

Это было разумно, и Шэй сполз с кровати. Хозяйка Коринн уже, конечно, не спала, а вовсю хлопотала на кухне. Шэй успел завладеть ее вниманием до тех пор, как в трактир с черного хода пришли позевывающие и кутающиеся в шали супруги братьев (или не братьев?) лесорубов.

Насколько Хэйтем был прав, Шэй понял только тогда, когда в коридоре начал раздаваться шум. Все постояльцы хлопали дверями, что-то говорили, и мистер Кормак, видя, что возлюбленный нервничает, предложил:

— Может, куда-нибудь отправимся? Только не будем проходить через общий выход, вылезем из окна.

— В этом? — Хэйтем красноречиво указал на безукоризненный костюм.

— В этом, — кивнул Шэй.

Мистер Кенуэй вздохнул:

— Идем.

Перемахнуть через подоконник в узком костюме и впрямь оказалось задачей не из легких, но Шэй даже не ругался. Даже про себя. Несмотря на то, что Хэйтем изначально предоставил ему свободу выбора костюма, когда Шэй собрался, он внимательно все проинспектировал и потребовал замены некоторых деталей. Шэй даже не спорил…

И вот теперь, прохладным ноябрьским утром, нужно было как-то провести несколько томительных часов. Судя по солнцу, было не позже девяти утра.

И Шэй повел любовника туда, куда еще по юности нередко удирал, чтобы скрыться от посторонних взглядов и подумать. Пень, на котором Шэй подолгу сидел, давно истлел, от очага и следов не осталось… Но все-таки это было то самое место, где он когда-то, вернувшись из разрушенного Лиссабона, принял решение пойти против Братства.

Хэйтем огляделся — и не задал ни одного вопроса. И тогда Шэй нарушил молчание первым:

— Почему ты так переживаешь? Ведь ничего страшного не происходит. Не из-за костюма же, верно?

— Конечно, нет, — Хэйтем покачал головой. — Наверное, потому, что я до сих пор хочу, чтобы у Коннора все было лучше, чем… Чем могло бы быть. Но это уже не мне решать.

— Ты научил его принимать решения самостоятельно, — Шэй улыбнулся. — А это уже дорогого стоит. Многие за всю жизнь так и не решают ничего — даже в собственной жизни.

— Надеюсь, мне удалось его научить еще и тому, что за каждое решение приходится нести ответственность, — Хэйтем посмотрел в сторону поместья так же, как и Шэй когда-то.

— Скорее, он познал это на собственной шкуре, — заметил мистер Кормак и честно признал. — Как и ты. И я. Этому вообще, наверное, нельзя научить. Но ты зря переживаешь. Это решение он принял уже давно, а сегодня… Просто дань красивым традициям.

— Не совсем, — возразил Хэйтем. — Когда я думаю о том, что уже, возможно, меньше, чем через год, стану дедушкой… Не знаю, радует меня эта мысль или пугает.

— Лично меня — радует, — заявил Шэй. — Когда я пялился на тебя и… думал всякое, я заранее смирился с тем, что никаких внуков у меня не будет. И детей тоже. И то, что это все-таки случилось, меня определенно радует.

— Насчет детей — не согласен, — хмыкнул Хэйтем. — Твоих детей, вполне вероятно, в мире хватает, только они не знают, что они твои.

— Возможно, — Шэй вздохнул. — По юности я не очень об этом думал. И ты вполне мог не узнать про Коннора, если бы Чарльз не впился в могавков, как бульдог. Я предлагаю медленно отправиться в сторону церкви, которая… неизвестно где. Анэдэхи хорошая девушка, и Коннор… Знаешь, когда он вчера задал мне свой вопрос, я понял, что он любит. Не влюблен, а любит. Потому что влюбленность заставляет забывать обо всем, а любовь заставляет заботиться.

— Так что он у тебя спросил? — Хэйтем немного расслабился и первым зашагал в сторону деревни. — Или ты дал слово о молчании?

— Нет, — с удивлением признал Шэй. — Спрашивал… У Анэдэхи не было мужчин, и Коннор волнуется. Но я почти ничем не смог помочь, потому что…

Хэйтем поразмыслил и тяжело вздохнул:

— Если бы он пришел с этим вопросом ко мне… Я бы тоже ничем не смог ему помочь.

— Можем потом его расспросить, — рассмеялся Шэй.

— Можем, но не будем, — отрезал Хэйтем, но уже почти улыбался.

— Говори за себя, — мистер Кормак ему подмигнул.

— Тогда перескажешь мне, — подумав, скорректировал план Хэйтем. — Без подробностей.

Шэй не стал обещать, поскольку предполагал, что уж в этом случае Коннор потребует слова о неразглашении, и сменил тему:

— Интересно, обойдется без драки или нет? В этой несчастной церкви соберутся индейцы, ассасины, тамплиеры…

— Англичане, ирландцы, французы… — продолжил список Хэйтем.

— И еще бывшая Коннора, — вспомнил Шэй.

— Коннор вообще большой оригинал, — согласился мистер Кенуэй. — Шэй, предупреждаю сразу: если напьешься и устроишь драку, в кровать можешь даже не приходить.

— Ничего, я тут знаю один овин… — фыркнул Шэй и уточнил. — А если драку устрою не я?

— Каждый частный случай рассматривается отдельно, — парировал Хэйтем.

— А если в драку влезешь ты? — провокационно спросил мистер Кормак.

— … то я сам себе вынесу суровый приговор, — Хэйтем посмотрел на него, и уголки его губ кривились в улыбке. — Неужели ты думаешь, что я «влезу в драку» без веских причин?

— Думаешь, остальные просто так дерутся? — возразил вопросом на вопрос Шэй, но был вынужден признать. — Хотя… Бывает.

Но своей цели мистер Кормак достиг. Хэйтем отвлекся от мрачных мыслей и перестал так заметно нервничать, отвлекшись на бессмысленную, по сути, беседу.

Тропинка вывела к дороге, и Шэй увидел, как по ней несется тот самый парнишка, Алистер. Наверное, с очередным распоряжением послали.

— Эй, — окликнул его Шэй. — А где здесь церковь?

— Там, на холме, — ребенок махнул рукой. — Идите по дороге, не пропу́стите. Я туда же, но мне скорее надо!

Этой дорогой Шэй тоже проходил не раз, но сейчас облик поместья изменился настолько, что ничто уже не напоминало о былых временах. Хэйтем оглядывался, пожалуй, с любопытством. И было на что посмотреть. За эти годы Коннор превратил полузаброшенное поместье в собственную небольшую колонию, где всего хватало с избытком. Жаль только, что эта утопия работает только на небольшой площади с ограниченным количеством людей.

Церковь и впрямь можно было увидеть еще издалека. Светлая, она как будто стремилась в небо и напоминала не о тяжелой доле, а о чем-то радостном — об очищении, быть может, или о покое…