Вот и настал этот день (СИ) - "eva-satis" (лучшие книги онлайн .txt) 📗
- Никит, - я обнял его за шею, - ты дурак, – прошептал ему на ухо. – А я придурок. Вот мы дивная парочка, м?
Он поднял на меня глаза. Не верит. Мне не верит? Я и сам себе не верю. Но я ведь теперь всё правильно понял? То, что Алекс еще осенью понял.
Мой бог смотрит на меня и не верит.
Я разозлился.
- Никита, твою мать, вот кто из нас взрослый, разумный, опытный мужик, а? Кто кого должен был соблазнять, кто за кем должен был ухаживать, поклоняться, добиваться, а? Я блин, мучаюсь, ничего не понимаю, думаю, совсем из ума выжил, а он тут страдает! – по мере того, как я расходился всё пуще, Никита улыбался всё шире, прижимая всё крепче. – Не, ну, вааще! Всё, поржали и хватит! Пусти меня! Пусти, тебе говорят! Нехер тискать, не твое! Где мое такси, я домой еду!
- Ну куда ж ты поедешь, дурашка. Ночь на дворе…
Мамма миа… вот это голос… он тренируется, ведь верно? И глазюки как горят… вомпэр, вылитый вомпэр… Миль, не смотри! Не смотри, тебе говорят! Ойёёё…
Целуется он, как бог.
Во я попал…
- Никит…
- Молчи, сейчас – молчи…
И смотрит на меня. Боже ж ты мой, на меня никто так не смотрел никогда. Как хорошо у него на коленях, пусть так и обнимает дальше. Я обнял его за шею покрепче и прижался изо всех сил. Сижу, соплю ему в шею. Как он хорошо пахнет, прям слюнки текут, так лизнуть хочется. Я и не сдержался. Вкуснооо…
- Маленький мой, что ж ты делаешь-то? Я ж не железный…
А по-моему, железный. Особенно в одном месте. Я на этом месте сижу и прям попой всё-всё чувствую. А это и вправду так хорошо, ну… когда он внутри?.. О чем же ж я думаю… кошмар, куда меня занесло…
Я немного отстранился, смотреть на него хочу. Какой он красивый. Ещё целоваться хочу. С ним. И я его поцеловал. Сам.
Целую и глаз не могу отвести. Никита вдруг как оттаял, вздохнул мне в рот прям и подключился к процессу. Так нежно, так сладко, так хорошо. Целуемся все жарче, все глубже, господи, какой у него язык, губы, руки… руки везде, по спине меня гладит, по бокам, попку мою… хорошо-то как… и не заметил, когда он мне руками в штаны залез… руки – как утюги, горячущие… а я когда успел ему под рубашку залезть? Кайф, кайф-то какой…
- Маленький, подожди, - он отстранился, руки убрал из брюк, за диван уцепился. – Подожди. Не спеши так…
Я аж опешил. Почему «подожди»? Так я ошибся? Все не так? Господи, какой кошмар… позорище, сам к нему полез, дурааак, какой дурак…
Попытался встать. Мне не дали. Он вцепился мне в талию. Ладони обжигают прям через футболку.
- Подожди, хороший мой… не надо так…
- Никит, я не понимаю… Чего не надо так? А как надо?
Я, честно, не понимаю. В голове такая каша… Вроде, взрослый мужик, а ничего не понимаю. Тут мне мой бог выдал:
- Не спеши… иначе прям на столе тебя трахну.
Во как! Действительно, дурак! Чего себе надумал? У меня лыба до ушей расползлась… Трахнет? Никита тем временем продолжил:
- А я не хочу тебя трахать… – ЧТО??? Я аж слетел с колен. – Стой! – вскочил, схватил меня за руку, к себе прижал, шепчет: – Я тебя любить хочу. Долгоооо…
У меня от такого горячего шёпота аж колени ослабли. Если б он меня к себе не прижимал – точняк, рухнул бы, где стоял. Да что ж со мной деется-то? Никогда со мной такого не было, чтоб в ногах слабость, и трясет всего.
- Никииит, – я решился, обнял за шею, висю. – Я тоже хочу… – боже, дай мне сил… – любить… долгоооо… – шепчу из последних сил.
- Миииль, – прорычал тот, и к себе прижимает.
Боже, обожаю, когда он так делает! Рычит, в смысле. Так здорово у него получается!
Я засмеялся, мне стало так легко и хорошо, прям как будто пузырьки шампанского внутри защекотали!
Он меня за задницу подхватил, приподнял и целует. А я, как панда дурацкая, в него вцепился, руками за шею, ногами талию обхватил. Так хорошо, что я маленький, удобненько, классно…
Не заметил, как на кровати очутился. Мой бог меня всё целует, везде, лицо, щея, плечи, грудь… Ого, когда успел футболку стянуть? Шустрый какой, однако… А я и не против… Только рубашка его мешается. Не получается никак расстегнуть, пуговицы дурацкие!
- Никит, - шепчу, громко не получается, - сними, ну сними же… – и тяну его за рубашку.
Он сел на кровать рядом, смотрит мне в глаза и мееедленно так расстегивает пуговички эти несчастные, сверху вниз, одну за другой.
- Так? Всё правильно? – шепчет и медленно снимает. От такого стриптиза меня аж затрясло. Ручонки сами потянулись потрогать. Вот это тело!!! Обалдеть! Глажу, не могу оторваться… пресс, грудь, плечи… У девчонок всё не так, они гладенькие, мягонькие, а тут… мммм, мама, ей-ей, бог, вылитый бог… мой бог. Только мой. Никому не отдам. Это я вдруг четко понял. Не отдам. Моё!
- Моё, все моё, не отдам… - шепчу я, как полоумный, не могу оторваться от него, глажу, целую его, плечи широкие, грудь крепкая, сосочки такие махонькие, как ягодки. И не заметил, что опять лежим, и я по нему еложу…
- Твой, только твой, мальчик мой… – тоже шепчет, по спине меня гладит, волосы перебирает, не мешает мне самовольничать. – Можно тебя раздеть?
Я отвлекся от своего увлекательного занятия, развалился на кровати. Он приподнялся на локте, смотрит, разрешения ждет. Обалдеть! Мне захотелось пошалить.
- Неа, – у него аж лицо вытянулось. Я не удержался, захихикал. – Сначала сам. Покажи класс!
Он заухмылялся, встал рядом с кроватью. Стал медленно раздеваться. Пуговичку на джинсах… мееедленно так, молния вжикнула, повернулся спиной ко мне, стал мееедленно брюки сразу с бельем снимать… Такой вид мне открылся! Никогда б не подумал, что вид мужской задницы меня так впечатлит, но, народ, какая у него попка! А ноги! Повернулся. О. Майн. Гот. У меня во рту всё пересохло. Смотрю на него ТАМ. Нет слов. Охереть, какой у него хер. Он мужчина немаленький, а там – так вааще! Как-то мне страшно стало. Ведь никогда раньше возбужденного мужика так близко не видел. Да, что там, блин, никак никогда не видел! А ведь и ТАМ красивый. Большой, ровный, гладкий… Господи, о чем я думаю! Капец.
Еле взгляд отодрал и вверх поднял. А он на меня смотрит. Нее, не смотрит, пожирает глазами. Просто вечер открытий, уразумел я, что глазами, и вправду, можно пожирать.
- Твоя очередь, ненаглядный мой…
- Угу… – выдавил я. А сам лежу, подняться не могу, ручонки трясутся, никак за пуговицу на штанах не схвачусь.
- Помочь, хороший мой?
