Когда звёзды падают (СИ) - "SashaXrom" (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
— Ва-а-а-ня-я, — доносится до него страдальческий и подвывающий голос Самойленко. — Ты почто меня оставил на произвол судьбы?
— Удивительно, что ты вообще заметил моё отсутствие, — улыбается Иван.
В этом весь Самойленко — натусовавшись от души, подсняв одного-двух-трёх партнёров, как получится, под утро Генка вдруг вспоминал про нерушимые узы дружбы, названивал Ивану и требовал, чтобы его немедленно, вот в эту самую секунду, доставили домой, потому что порядочные принцессы утром должны быть дома и сладко спать в своих пуховых перинках.
— Ва-ня-я, немедленно забери меня отсюда. Тут все пьяные, — капризным голосом выводит Генка и добавляет для веса, — и воняет.
Волошин смеётся:
— Это, конечно, аргумент. Где ты, Золушка? Откуда тебя забрать?
Самойленко диктует адрес и отключается.
Иван вздыхает и трогается с места. Волшебная ночь — одна такая на миллион, а звёзды слишком горячи — слишком раскалённое счастье, больно держать — жалко отпустить.
— У-у-у, какой ты-ы-ы, — тянет взлохмаченный и помятый Самойленко, плюхаясь на переднее сиденье и испытующе вглядываясь в лицо друга. — Не спал всю ночь, да? Трахался, да? С ним, да?
Волошин морщится, не очень хочется сейчас это обсуждать, и пытается перевести разговор на другую тему:
— Ты на себя посмотри, — и кивает на Генкину шею, разукрашенную пятнами засосов. — Кто на этот раз? Ты хоть их знаешь?
— Неа, — крутит головой Самойленко, — но нас свели знакомые люди, так что всё олрайдно было.
Тут Генка плотоядно улыбается и облизывает припухшие губы.
Волошин скептически хмыкает и смотрит на дорогу:
— Ты похотливое животное, Самойленко.
— А то ж, — довольно подтверждает тот и расслабленно откидывается на спинку кресла.
«Твои глаза такие чистые, как небо,
Назад нельзя»…
Генка тихо напевает, прикрыв веки, а Волошина прошивает от кончиков пальцев на ногах до самой макушки электрической дрожью:
— Перестань, — просит он друга, и Самойленко удивлённо открывает глаза:
— Ты чего? — спрашивает он, хмурится и вспоминает. — Так что там у тебя было ночью?
Иван пожимает плечами и молчит, но Генка не отстаёт.
— Зачётный парень, — мечтательно потягивается и подытоживает. — Я бы и сам с таким пошёл. Но только что бы мы с ним делали, раз он выбрал тебя. Был бы в активе — выбрал бы меня.
— Как ты себя любишь и ценишь, — несмотря на поганое настроение, Иван смеётся.
— Я опираюсь на высказывания компетентных и авторитетных людей, — заявляет Генка. — И если люди говорят, что я всех красивей и белее, то так оно и есть. Это только ты не видишь, какой я бесподобный и замечательный.
— Упасите меня от такого соблазна, — уже в открытую хохочет Волошин.
С Самойленко невозможно оставаться в состоянии фрустрации, потому что чушь, что несёт друг, изысканна в своём эгоцентризме.
— И как он? — испытующе спрашивает Генка.
— Лучше всех, — сухо отвечает Иван и поджимает губы.
Самойленко скептически щурится:
— Что-то по твоему виду этого не скажешь. Рассказывай.
— Потрахались и разбежались, что ещё рассказывать, — отмахивается Иван от назойливых расспросов.
— А, ну как всегда, — успокаивается Генка и снова закрывает глаза.
«Потрахались и разбежались»…
Как же.
Почему с этим парнем в обычный, казалось бы, физиологический акт вдруг посмела вмешаться душа?
Как одна короткая встреча смогла так сильно зацепить? Волошин надеется, что это просто откат… тупо откат… потому что не хочет он мучиться и искать в себе причины такого поведения партнёра. Что это он сделал что-то не так, сказал где-то невпопад, отпугнул того, с кем все звёзды мира не выдерживают сравнения — жалкие стекляшки на грязной мостовой.
Вот она, особенность красивых людей — их хочется присвоить, стать единственным обладателем, хочется единолично любоваться ими, гордиться, что это только твоё.
Верх эгоизма.
Волошин морщится.
Это пройдёт.
Просто откат.
Много эмоций.
Сильно.
Ярко.
Остро.
Бывает.
Пройдёт.
Отпустит.
И противореча самому себе, упрямо шепчет:
— Я найду тебя.
========== Часть 3 ==========
Найду тебя…
Найди того, не знаю кого.
Найди там, не знаю где.
Как найти парня, когда основная примета заключена в одной-единственной фразе — «невъебенно красив».
Да любой в лицо расхохочется на такие приметы.
Тем более, что в их среде каждый первый считает, что подходит под такие рамки.
А ведь даже имя не спросил.
Тут Иван усмехается, а действительно, как часто он интересовался личными данными случайных партнёров? Да никогда. Как и те, с кем заставала его ночь — им тоже было неинтересно.
На первом месте — физика, приправленная химией.
А наутро дымка химии рассеивалась, а на одной физике далеко не уедешь.
С этим парнем было всё по-другому.
Наутро именно налёт физики рассеялся, а химия осталась. Но пока Иван соображал, как быть в такой непривычной ситуации — чудное видение исчезло, оставив после себя налёт недосказанности.
Иван снова едет с Генкой в тот клуб в надежде увидеть человека посреди танцпола, который танцует только для себя. Но его нет. Бармен в ответ на вопросы лишь пожимает плечами — мало ли кто тут хорош, и танцует, как Бог.
— Что-то ты хмурый последние дни, — замечает недовольно Самойленко, переписывая на подоконнике очередной недописанный им конспект. — Как хомяк перед расстрелом. Устал, или это от недотраха?
Волошин морщится:
— Тебя послушать, так все проблемы от недотраха.
Самойленко смеётся:
— А как же. Вот посмотри на меня. Я всегда бодр, свеж и дьявольски красив. А почему? А потому что хороший трах утром, днём и вечером содержит в себе витамины, минералы и даже ионы серебра.
— Я учту, — фыркает Иван и смотрит на время. — В Политех едем или забьём?
— А зачем нам в Политех? — Генка трёт лоб в попытке вспомнить, а что он снова не зафиксировал в своей голове.
— Вот вроде ты со мной на всех парах, а такое впечатление, что ты куда-то выходишь. Всю неделю нам жужжали, чтобы мы посетили лекторий по прикладной психологии — будет читать какой-то титулованный перец.
— Вот ещё — в Политех ехать, почему нельзя было в нашем вузе это устроить? — Недовольно бурчит Генка.
— Не будь сычом, — Волошин обнимает друга за плечи. — Поехали.