Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
И Шэй вдруг понял, зачем. Шуазёль, у которого, похоже, нет никого, кто был бы ему по-настоящему близок, не поймет. Шэй хотел вернуться домой. Хотел проводить дни и ночи с тем, кто дорог. Хотел жить, наконец, своей жизнью — с горестями и радостями, а не гнаться за тенью через полмира. Да, он мог бы сейчас уступить, и потом попробовать снова — но так долго идти к этому, чтобы в последний момент отступить? Если не сейчас — то уже никогда. Жить, конечно, хотелось. Но хотелось жить свободным, с осознанием того, что все сделал правильно.
Если выжить не удастся… Что ж, в его жизни уже было не так уж мало хорошего.
И Шэй ударил первым, хотя до этого старательно делал вид, что всерьез заколебался, размышляя над предложением. Он прекрасно понимал, насколько неравна подобная схватка; не мог себе позволить сражаться сразу с тремя врагами, один из которых и без того являлся опасным противником, а потому первым делом вывел из строя ближайшего ассасина — просто пнул его в пах, а потом ударил скрытым клинком, но уже видел — не слишком удачно. Попал не в сердце, а в левое плечо, и если тот правша, то когда перестанет выть и хвататься за гульфик, снова сможет вступить в бой. Но времени исправлять и — тем более — жалеть не осталось.
Нужно было успеть защититься, в первую очередь — от клинков. Стрелять вряд ли станут, разве что уверенно, на поражение, но в сердце или в голову двигающейся мишени трудно попасть даже с близкого расстояния, а грохот выстрела мгновенно привлечет внимание половины Версаля.
Герцог раздраженно выхватил саблю. На второй его руке мелькнул такой же, как у Шэя, скрытый клинок, и сталь столкнулась с неприятным звоном. Шэй бы мог продлить этот миг и попытаться поразить противника, но пришлось с силой оттолкнуться и защищаться от второго охранника. Сталь зазвенела яростнее и сильнее.
Шэй отступал и внутренним хронометром отмерял секунды. Когда загонят в угол, сопротивление станет бессмысленным. Второй этаж, на котором находилась комната, тут слишком высоко, разбить стекло и спрыгнуть не выйдет. Точнее, выйдет, но без концентрации спрыгивать вниз — это гарантированно покалечиться, а остаться перед ассасинами неспособным к борьбе… Нет, уж лучше сразу сдохнуть.
А потому следовало действовать решительно. Шэй сделал вид, что отступает, а оказавшись рядом с камином, наклонился, рванулся вперед и сбил с ног второго охранника. Знал, что пропустит удар герцога, но был готов к этому, лишь бы исполнить задуманное. Охранник покачнулся, и Шэй, чувствуя знакомую горячую боль в плече, подтолкнул охранника в сторону камина. Тот рухнул, как дерево, и сразу страшно заорал — волосы его вспыхнули и заполыхали, а сам он пытался сбить пламя. Второй перестал кататься, но все еще судорожно держался за штаны.
Крик был громким, Шэй понимал, что надо торопиться, однако Шуазёль был слишком умелым противником. Если до этого он пытался бить на поражение, то теперь стал осторожничать. Шэй сразу понял — ждет, пока же сюда примчатся и настоящие солдаты. А против толпы не попрешь, «повешение» Коннора тому доказательство.
Саблю из рук герцога с превеликим трудом удалось выбить, но и из-под правого наруча старого ассасина лязгнул клинок — и драка продолжилась. Шэй уже видел, как первый охранник, все еще сжимая зубы, поднимается, поминутно дергаясь и сжимая ноги, но недалек тот миг, когда он оправится от удара. А Шуазёль по-прежнему не побеждён…
Стоило рискнуть. И Шэй бросил, ни к кому не обращаясь:
— Мне тоже было жаль Софи.
Рука Этьенна дрогнула, но он сумел справиться, и шумно выдохнул:
— Тебе? Жаль?! Крови было, как на скотобойне.
— У нее был прелестный халатик, — рвано выпалил Шэй. — И мне совсем не хотелось втыкать в нее нож.
— Ты! — вот теперь герцога, кажется, задело за живое, и темп схватки разом возрос — осторожничать ему уже не хватало терпения. — Ты ведь пользовался ею так же, как и все остальные твои приятели! А потом…
— А что потом? — Шэй сделал вид, что удивлен, хотя это давалось не легче, чем попытки отбиться и атаковать. — C’est la vie. Ведь так у вас говорят?
— Ты сам — такой же! — рявкнул Шуазёль.
И совершил ошибку. Шэй ждал этого мига все время, а потому воспользовался возможностью быстрее, чем противник успел сообразить, что к чему. Мистер Кормак мог бы попробовать пронзить грудь врага клинком, но тот, скорее всего, успел бы инстинктивно защититься. А вот руку защитить не успел — не предположил, что туда будет направлен удар. Рукав щегольского сюртука разошелся, и наруч со скрытым клинком повис на одном ремне из трех.
Шуазёль скосил глаза на него — и этим совершил вторую ошибку. Шэй притиснул его к стене, перехватив за вторую руку, и выдохнул:
— Это всё.
Левое плечо горело и ныло — рана пришлась на то же место, как и в прошлый раз в Венеции. Сейчас это было куда болезненней… Или Шэй просто успел позабыть? Как бы то ни было, стоило поторопиться, пока второй охранник не огрел чем-нибудь по голове или не воткнул в спину саблю.
— Не всё, — прошипел герцог. — Хочешь убить — убей. Пока я жив, я не сдамся.
— Сдашься, — Шэй вдруг приобрел решимость, и на душе стало легко. Он свободной рукой сорвал повисший наруч вместе с куском рубахи. — Я не стану тебя убивать. Я просто отдам это де ла Серру, а потом вдруг окажется, что убийство было совершено таким же клинком. Думаешь, королю понадобится больше доказательств?
Герцог молчал, и Шэй развил тему:
— Мсье герцог, я пойду на все, чтобы в смерти Шарля Дориана обвинили вас. Не король — так Братство. А Братство вас не убьет, оно просто любезно вышвырнет вас вон. Смею заметить, выживать после этого довольно трудно, поверьте моему опыту. Не рвите знакомство с Франсуа де ла Серром, вдруг еще пригодится? Вы уедете в Шантелу и будете вести там жизнь достопочтенного аристократа, мсье, иначе дело закончится для вас скверно.
Этьенн зло прищурился и прошипел:
— Не могу последовать вашему совету, мсье тамплиер. Замок заложен и скоро пойдет с молотка.
— Значит, в Париже, — подумав, решил Шэй. — Заодно будете на виду.
— Может, мне еще мсье де ла Серру отчитываться? — ядовито уточнил герцог.
— Думаю, Франсуа сам к вам придет, если вы не будете вести себя смирно, — хмыкнул мистер Кормак. — Или, что вернее, отправит кого-то, кто убедит вас. Раз замок заложен, надо полагать, с финансами у вас туго. Подайте в отставку, герцог, это будет выгоднее.
Шэй оттолкнулся от стены, отпихнул охранника, не решавшегося напасть, и мельком глянул на второго, постанывающего на полу. Огонь ему сбить удалось, но лицо напоминало головешку, а судя по движениям, он больше не видел.
Надо было уходить, однако за третьей дверью раздались многочисленные шумные шаги, дверь распахнулась — и комната мигом наполнилась криками и восклицаниями. Выходило плохо — только погони не хватало! Но Шэй вдруг увидел, как за спинами солдат мелькнул знакомый антрацитово-черный плащ — и все небольшое помещение затянуло непроницаемым дымом. Мистер Кормак не стал дожидаться, пока дым рассеется — метнулся в сторону открытой двери по памяти. Ударился о косяк раненым плечом, едва не взвыл, но рванул в сторону лестницы со всей возможной скоростью. И уже внизу, на первом этаже, услышал, что кто-то все-таки догоняет.
С «хвостом» нельзя было подойти к посту охраны на выезде из королевских владений, и Шэй резко повернулся на каблуках. И с трудом успев удержать собственный занесенный клинок, узнал графа Сен-Жермена.
Тот раскраснелся, и вот теперь можно было прикинуть возраст — около шестидесяти. Но глаза блестели, как у молодого.
— Я сбежал от своих… то есть, пардон, ваших попечителей, — объявил он с комичным видом. — Их задержали в галерее, и потом мальчик… Мальчик у убитого остался, мадам никак не могла оставить его в одиночестве у тела отца.
— Мадам Жюли когда-то мечтала о сыне, — машинально пробормотал Шэй.
— Они не знают Этьенна, — гордо заявил граф. — А я — знаю! Он как бульдог, если вцепится, то не отцепится, простите за каламбур. И я подумал, что могу вам пригодиться. И потом, увидеть этот момент было одним из самых больших наслаждений в моей жизни! То есть услышать. Сначала мне показалось, что вы его убьете, но вы сделали даже лучше! Око за око, я тоже мучился, когда остался без всего. А как вам мой маленький improvisé? Бах! Очень люблю такие экспромты, давно хотел на ком-нибудь опробовать.
