Грусть тебе к лицу (СИ) - "F-fiona" (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Каждый выход на сцену – это откровение. Страх заставляет сердце учащённо биться, выплёскивать адреналин в кровь. Он наполняет мой голос красотой и тогда получается нечто большее, чем просто пение.
Музыка плавно подходила к концу. Я открыл глаза и решился взглянуть в зал. Начнётся новый год, а всё плохое пусть останется в старом. Улыбаюсь, скольжу взглядом по зрителям, отбивая такт пальцами по микрофонной стойке. И вдруг сердце будто бы пронзила холодная и безжизненная сталь ножа. Я узнал бы его из тысячи. Это он, мой похититель, человек, который так хочет моей смерти. И в его руках пистолет, направленный на меня. Музыка кончилась и в повисшей, напряжённой тишине прозвучал ошеломляюще громкий выстрел.
Я остался стоять. Грудь обожгло. Больно не было. Чей-то вскрик и ещё один не менее громкий выстрел. Но за мгновение до того, как пуля настигает меня, передо мной возникает лицо Сашки. Гримаса боли и удивления на нём: как, я смертный? Понимание, страшное понимание ответа: да. Ты всего лишь человек. Мы падаем. Я не могу вздохнуть, в горле булькает кровь. Сашка приподнимается. В его руках оружие. Он собирается стрелять, но уже поднялась такая паника, что тут не разобрать где кто. Все пытаются прорваться к выходу. Эти люди, разряженные в пух и прах, напуганы. Ими управляют инстинкты. Они толкаются, матерятся, орут, визжат. А из нас двоих в этот самый момент вытекает жизнь.
Сашка, Сашка, мой Сашка… Я шевелюсь. Он далеко. Я должен быть с ним. Страшно. Приподнимаюсь, но передо мной Влад. Его глаза непривычные, они пугающе-глубокие. Тянусь к Сашке, а Влад держит меня, не даёт мне пошевелиться. Крови много, она сладкая, жаль не такая, как эта жизнь.
- Сашка… - шепчу, но никто меня не понимает. Или просто не слышит.
В глазах ни слезинки. Только бешенство, которое даёт сил. Выгибаюсь, дёргаюсь. Я хочу обнять его, не дать ему уйти, но Влад слишком крепко держит меня своими ледяными, как у смерти, руками.
Я опоздал.
Он уже умер.
Я чувствую это, не касаясь его, лёжа в двух метрах от его бездыханного тела. Тогда и мне незачем жить. Я пытаюсь отпустить свою душу, пытаюсь приказать своему сердцу остановиться и, наверное, исчезаю, потому что вокруг лишь темнота.
Отрезок №22. Больно не будет?
Жаловаться на жизнь поздно, если ты уже родился.
Крутиер
Ты снова испытываешь меня. Тебе ведь никогда не надоест надо мной насмехаться? Тебе ведь нравится это, да, чертовка?
Пуля прошла в нескольких сантиметрах от моего сердца. Ещё бы немного и я покинул бы этот дурацкий, смешной в своём уродстве, мир. Но ты, тварь, зачем-то держишь меня. Да, жизнь? Ломаешь, издеваешься, воскресаешь и убиваешь? Тебе нравится это?
Почему не я? Почему он не застрелил меня? А Сашку застрелил сразу?
А самое забавное, стой, дай наслажусь твоим тонким чувством юмора, его опять не поймали. Этот маньяк на свободе. И никому нет дела, что он убил меня и Сашку. Я ведь уже не человек, я ходячий труп. Но ты и здесь постараешься, да, сука? Ты удивляешь врачей, рана хорошо заживает, лекарства мой организм воспринимает благосклонно. Они не устают бороться с моими побегами и истериками. Психолог не теряет надежды разговорить меня.
Ты не дала мне похоронить его. Я лежал в отключке после операции. Ты не дала мне даже слёз. Я не могу плакать. Словно слёзные железы атрофировались.
Внутри агония, она уничтожает меня с каждой секундой этой проклятой жизни, а снаружи прекрасное, молодое тело.
Сколько я здесь? Месяц, неделю? За окном снег, по периметру высокий в три метра забор и охрана.
Медсестра вежливо будит, осматривает рану, перевязывает её, меряет давление, температуру. Во время своих манипуляций она не перестаёт говорить. О погоде, о Майами, где сейчас растут пальмы, о снеге, который метёт и метёт.
- Завтрак будет через полчаса, - она уходит, и я закрываю глаза.
Тысячу раз говорил, что я не голоден. Отказывался от еды, но кончилось тем, что пришёл Влад. Без лишних уговоров он приказал кормить меня искусственно, через зонд. Вы представляете, что это такое и как это унизительно? Нет, конечно.
Дверь едва слышно всхлипнула, вошёл Влад и медсестра с подносом. Это, наверное, смешно, но мне проще было не сопротивляться. Сил на это уходило много, а помирать я не собирался. Я просто ждал, когда же станет легче. Но не становилось.
- Привет, - Влад садится в кресло, небрежно скидывая своё пальто. Он в костюме. Весь такой успешный, привлекающий внимание. – Как себя чувствуешь?
- Хорошо, - вру я, беру ложку и йогурт.
- Как спалось?
- Кошмары.
Ему нет до этого дела. Просто вежливость, дурацкая условность.
- Поговори с психиатром.
- Не хочу. Он… не поймёт.
- Поговори со мной.
- Ты тем более.
Он не обижается. Это лишь доказывает, что ему всё равно.
Входит медсестра с кофе для Влада, он всего лишь посылает ей в благодарность мимолётную полуулыбку, а она уже счастлива. Уверен, будет думать об этом весь день, быть может, даже расскажет об этом подругам.
- Дим, сегодня первое февраля.
- У тебя сегодня день рождения?
- Нет.
- Тогда какая разница? – ставлю пустой стаканчик на поднос и беру круассан.
- Тебе не надоело здесь?
- Нет.
Я не могу вернуться домой.
- Послушай, дело в том, что у соседей был пожар, пострадала и твоя квартира. Пожарные затопили там всё. Придётся делать ремонт. Капитальный.
Блин, наверное, я единственный человек в мире, который порадовался чужой беде.
- Я бы снял тебе номер в гостинице, но я честно тебе скажу, что не хочу оставлять тебя одного, - его бездонные глаза впились в меня. – Поживи у меня. Как ты знаешь, меня почти никогда дома нет, тем более, у меня восемь комнат, я тебя и видеть не буду. И… если ты хочешь, я могу себе снять номер, а ты будешь в моей квартире.
- А как же Андрей? – впервые за всё время разговора я не отвёл глаза.
- Мы расстались.
Ну и по фиг. Он найдёт, кого трахать.
- Послушай, я хотел ещё кое о чём поговорить, - начинаю я и не знаю, как сказать. – Я… не могу петь.
- Я понимаю.
- Не могу писать.
- Понимаю. Это нормально.
- Нормально? – хмыкаю. Вот как это оказывается. Нормально.