Мотылёк над хищной орхидеей (СИ, Слэш) - Соот' (читать книги онлайн полностью TXT, FB2) 📗
Но разделаться с долгами было не так легко — в первую очередь потому, что долги были не столько денежные. Они представляли собой в основной договорённости о взаимопомощи и разделе территорий, о которых, скорее всего, не знал даже и его отец — слишком мелким было это всё по сравнению с теми деньгами, которыми Мерсер-старший воротил в Европе.
Майкл помогал ему разбираться в делах и крупно выручил пару раз — тогда Рея в первый раз попытались банально пристрелить, и он начал подбирать себе службу безопасности, которая затем и составила костяк бизнеса, которым они с Майклом занимались теперь.
Он предложил «партнёрам» с Ближнего Востока альтернативный вариант. Возиться с борделем он, несмотря ни на какие угрозы, не хотел, но мог продавать им эксклюзивный товар — и модельное агентство, которое они с Майклом тоже открывали вдвоём, на первых порах в этом весьма помогло.
Рею было плевать на тех людей, которых он продавал. Ему было всё равно, будет ли это вьетнамская эмигрантка или алчущий денег и славы француз. Но если первая стоила не более двух — трёх тысяч, то за последнего ему сразу же отвалили миллион.
Так и пошло.
Часть «товара» отбиралась в модельном агентстве. Часть составляли бедные и одинокие мальчики и девочки, покидавшие свои города в поисках новой жизни — те, кого никто не стал бы искать. Мальчики, к слову, оплачивались лучше и уходили быстрей — наверное, потому, что девочек клиенты могли подцепить в баре без подобных затрат.
Полгода обучения в сотни раз повышали стоимость товара, хотя и стоили определённых затрат. Любую провинциалку можно было обучить хорошо стонать в постели и правильно держать за обедом вилку с ножом. Остальное брал на себя клиент.
Иногда — и даже довольно часто — заказчик указывал конкретное лицо или описывал типаж. Причём под последним не всегда имелась в виду только внешность: кто-то предпочитал ласковых, кто-то с остротой. Большинство, однако, любило воспитанных и образованных — хотя бы в тех вопросах, которые могли всплыть за столом. Разбираться в экономике и политике будущему компаньону не было особой необходимости, натасканные в этих вопросах всегда составляли и покупателю, и поставщику много проблем. А вот сведущие в живописи, музыке, знающие несколько языков, умеющие танцевать или играть на фортепиано — ценились выше в несколько раз.
Никто не хотел иметь под боком невоспитанного дикаря.
На деньги с одной сделки можно было жить полгода — или купить хороший автомобиль, чем и намеревался Рей заняться сейчас.
Однако, просмотрев несколько каталогов и посетив несколько автосалонов, он так и не подобрал для себя ничего.
Мысли невольно снова скользили на юг, в ту сторону, где за полоской земли и воды располагался подземный комплекс для дрессировки будущих рабов.
Рей отгонял их от себя, но, в конце концов захлопнув очередной каталог, решил, что ему просто нужно заменить старые впечатления новыми, такими, чтобы пробирало до костей.
Поколебавшись в выборе между модельным агентством и аэродромом, он отправился на аэродром.
— Ну что, мальчик, ты готов сотрудничать со мной?
Конрад вздрогнул, когда скрип двери нарушил царившую в камере почти что полную тишину, и повернулся на звук, хотя по-прежнему видел кругом только темноту.
Слабо дёрнулся, интуитивно пытаясь свести колени, но, как и всегда, не смог.
Это был первый раз, когда Мастер заходил внутрь, пока эта штука была в нём.
Примерно через раз, просыпаясь, Конрад чувствовал в заднем проходе зуд и лёгкое дребезжание вибратора в тишине.
Иногда зуд становился нестерпимым — не потому что было больно, потому что хотелось, чтобы игрушка проникла глубже, прошлась по тем местам, которых не касалась никогда — и тогда Конрад пытался вытолкнуть из себя инородный предмет, но это ещё ни разу ему не удалось.
Мастер — или тот, кто делал эту часть работы за него — очевидно, использовал целый набор, потому что ощущения не так уж часто повторялись целиком, каждый раз заставляя Конрада скучать по тому, что он чувствовал в прошлый раз.
Однажды он поймал себя на том, что член его давно уже встал и требует внимания к себе не меньше, чем зад — но Конрад, разумеется, ничем не мог себе помочь. Даже если бы руки и были свободны — он бы не стал.
Одна только мысль, что подобное может его возбуждать, наполняла Конрада отвращением к себе и тошнотой.
Он довольно быстро понял, что освободиться из опутавших его руки и ноги лент просто вырываясь из них, не сможет никогда.
Конрад испробовал другие методы воздействия, но общий смысл уже был ясен — ленты оказались эластичными и, позволяя ему слегка шевелить руками и ногами, всегда возвращали конечности назад с той же силой, с какой он рвался из них.
Время от времени заходила женщина. С собой она привозила тележку, звеневшую по полу маленькими колёсиками. Подставляла Конраду утку — Конрад краснел и поначалу отказывался слушаться её, но со временем понял, что иного выбора у него нет. Протирала его тело какой-то влажной салфеткой, с особой тщательностью касаясь самых интимных мест. Освобождая одну конечность за другой, она разминала его тело, слегка перевернув на бок, и даже могла спрашивать, не слишком ли затекло бедро или плечо. Затем совала ему в рот трубочку и следила, чтобы Конрад выпил приготовленный для него коктейль, похожий по вкусу на белковый — из тех, что продавали в аптеках для «поддержания витаминового баланса». Давала запить небольшой порцией воды. И снова оставляла его одного.
Нужно было действовать умней — и потому когда в очередной раз Мастер вошёл к нему, чтобы задать этот вопрос, Конрад ответил:
— Да.
— Хорошо, — легко согласился тот, — я рад, что ты не стремишься нарушить мне график работ. Потому что мы оба знаем — рано или поздно это бы произошло.
