Мой враг - мое сердце (СИ) - "Cold Clarice" (читаемые книги читать .TXT) 📗
— Не поеду, — сверкает глазами темноволосое чудо. — Но правда, Марк, что теперь будет?
Робертсон откинулся на подушки, притянув Данилу к себе, уткнувшись носом в темную макушку, и задумчиво произнес:
— Все будет хорошо. Я это обещаю…
Провалявшись до обеда в постели, они решили, что пора бы уже и перекусить, тем более, что скоро должен был приехать Эдвард. Приехать, чтобы получить отказ. Такое событие не могло не радовать Робертсона, и не смущать Данила. Все-таки, несмотря на свои чувства, в свете открывшихся сведений об Эдварде, обижать его не хотелось. Этот чуть выше среднего роста мужчина, с неизменным теплом во взгляде и добродушным выражением лица, не прочно, как Марк, но все же занял свое место в сердце молодого человека. Хвостову всегда претили новые знакомства. Он был доволен лучшими друзьями и старыми знакомыми. Новых заводить было утомительно и нецелесообразно. Но Джонс смог бы стать для него хорошим другом.
Когда после обеда Эдвард, сияющий, как серебряный пятак, прошел в гостиную, Данила как раз пытался вырваться от зажимающего его в кабинете Марка. В принципе, ничего против тактильного контакта с этим синеглазым красавцем парень не имел, но Марк вел себя отнюдь не как тридцатидвухлетний взрослый мужчина, а как ребенок. И такая резкая смена поведения зарождала в глубине души Хвостова тень беспокойства, словно Марк знает что-то, что неизвестно ему.
— Иди, а то Эдвард забеспокоится, — хмыкнул Робертсон, получая в ответ укоризненный взгляд. — Я еще поработаю здесь.
— Не надо так, Марк. Он же и тебе был когда-то близок, — проговорил Данила, выходя из кабинета.
— Hi, Danny. So are you ready?-* Привет, Дэни. Ты готов? * — улыбнулся Джонс, увидев входящего в гостиную Хвостова. По напряженному выражению лица парнишки, по задумчивым зеленым глазам и неуверенным ломаным движениям, мужчина почти все понял, и сердце пропустило удар. Но догадки — лишь догадки, какими бы близкими к реальности они не являлись. Хотелось услышать все из уст Данилы.
— I’m sorry, but I can’t-, *Прости, но я не могу.* — начал юноша, виновато глядя на Эдварда. — I know about your interest towards me, but I can’t accept it. Sorry. Really, just do not be upset.- *Я знаю о твоем интересе по отношению ко мне, но не могу принять его. Прости. Правда, просто не расстраивайся.**
Эдварду оставалось только слабо улыбнуться в ответ, не думая ни о чем, просто слушая теплый юношеский голос. Он знал, что Марк добьется своего. Жажда лидерства в его крови. Он слишком искусный любовник и хитрый соперник. Не тот, которого можно недооценивать. Это чревато проигрышем. А еще он знал, что Робертсон стоит за дверью и подслушивает. Не потому что настолько дурно воспитан, а потому что хочет насладиться моментом.
— I like you very much, Danny. More than I could imagine.- * Ты мне очень нравишься, Дэни. Больше, чем я мог вообразить. * — если все и так понятно, то остается только сказать о своих чувствах напрямую. Его слова заставили Хвостова смутиться и потупить взгляд.
— I’m sorry.- * Мне жаль.*
— Is it because of him? Just be honest. -*Это из-за него? Просто будь честен.* — произнес Эдвард, спиной чувствуя, как в комнату заходит Марк, и еще не зная, что Кристина давно вошла в дом, и ждет удобного момента, чтоб предстать перед мужчинами во всей красе.
Данила бросил теплый взгляд на стоящего в дверях Марка, вздохнул поглубже, и прошептал, обращаясь к Эдварду:
— I love him…-*Я люблю его.* — парень не увидел, как тепло улыбнулся Марк, и как широко открыла в изумлении рот, только что вошедшая Кристина. Воистину, женщины хитры и коварны.
— Черт возьми, Марк, ты выиграл! — возмущенно вскрикнула сестра, наблюдая, как вздрагивают и Робертсон, и Данила, решившийся поднять глаза. — Братец, ты оставил меня без средств к существованию!
— Что все это значит? — дрожащим голосом поинтересовался Хвостов, чувствуя, как горечь, пока еще непонятно чем вызванного разочарования, поднимается из глубин души. Сапфировые глаза смотрели прямо перед собой, словно ничего не происходило вокруг, и никого не было.
Эдвард вообще старался не влезать в разговор. Во-первых, по-русски он вообще ничего не понимал. Во-вторых, он почему-то смутно ощущал ликование, наблюдая за напряженным лицом друга.
— Ничего. Просто Марк и я поспорили, что он влюбит тебя в свою непревзойденную персону. На карту поставлена, кхм, была поставлена половина его состояния. Он был очень уверен в себе, черт возьми! И выиграл же! — обиженно бубнила Кристина, острым проницательным взглядом подмечая, как хмурится Марк, и в каком смятении находится ее брат. Она бы ни за что так открыто, с бухты-барахты, не раскрыла все, как на духу. Не так внезапно. Не так прямо. Но на то были свои, одной ей известные причины. — А ты профессионал, Марк.
— Это правда? — спокойным, безэмоциональным тоном спросил Данила. Ему не было больно. Он просто злился на себя. Злился на то, что так легко попался. На то, что глупое сердце все равно стало плясать под чужую дудку. На то, что первое впечатление все же самое правильное. О сестре, в которой и так уже успел разочароваться, он вообще не думал. Она того не стоила. Он ждал ответа, следя за каждым движением Робертсона, за каждой эмоцией, отражающейся на лице. Марк был невозмутим только внешне. Но сейчас ни за что не стал бы опускаться до скандалов или самобичевания.
— ДА, — все тем же коротким, ледяным словом, признался Робертсон, царапая уже не только по юношескому сердцу, но и по своему собственному. Было бы глупо скрывать очевидное, умолять простить, убеждать, что чувства, задумывающиеся, как игра, стали вполне реальными. Он — Марк Робертсон. Ему никто не поверит. Особенно, его хрупкий непокорный мальчик.
Хвостов глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, и сказал:
— Edward, please, take me away. I’ll go and pack things. -*Эдвард, пожалуйста, забери меня. Я пойду и соберу вещи.*
— I’ll wait for you in the car, -*Я подожду тебя в машине.* — наконец, произнес Джонс, наблюдая за собравшимися в гостиной. Он все это время молчал, следя за каждыми их жестом, мимикой, эмоциями. Он был рад, когда Данила попросил его забрать из особняка. Это давало ему шанс стать незаменимым для юноши, попытаться вылечить сердечные раны. Джонс был бы круглым дураком, если бы упустил такую возможность.
Никогда еще с такой скоростью Хвостов не собирал свои вещи. Он просто отчаянно хотел покинуть это место, уехать подальше от Марка, от его глаз, от его губ. Даже сейчас, проклиная его всей душой, он не мог забыть того чувства наполненности и смысла, который сумел своим присутствием дать Марк его существованию. Но обида клокотала в душе, раздирала сердце на куски. Он упрям и не сможет его простить. Даже если попытается.
— Дэни, — любимый голос, вдруг ставший до боли режущим слух.
— Я все понимаю. Все. Было бы глупо просто так за две недели найти того, кто действительно стал дорог. Еще и мужчину, — Хвостов продолжал запихивать вещи в рюкзак и черную сумку, рассчитывая, что неприятный спазм, внезапно сковавший горло, скоро отступит.
— Ты любишь меня? — как будто бы он в гостиной этого не слышал.
— Больше, чем хотелось бы,— Данила честен. Это единственное, что он мог ответить сейчас — правду.
— Ты остаешься, — не вопрос, а утверждение. Такое окончательное и уверенное, что юноша даже усмехается. Это натура Марка. Холодный снаружи. Страстный внутри. Несчитающийся с мнением других. Самонадеянный, циничный, грубый. «Мой».
Он похож на пламя, яркое и опаляющее, к которому будешь стремиться против своей воли, даже зная, что безвозвратно сгоришь в его объятиях. Все это можно увидеть сквозь толстый слой льда и холодный надменный взгляд.
— Я уезжаю.
Данила твердо решил, что завтра же купит билет до Москвы. Он больше не будет оставаться на гостеприимной территории Туманного Альбиона. И больше не будет вспоминать ни о чем, произошедшем здесь.
