Притворись, прошу! (СИ) - "MMDL" (серия книг txt, fb2) 📗
========== Глава 13 ==========
Забираться в лодку было бы гораздо проще, если бы слева не визжала от восторга и волнения Сара. Держа ее за руки, Гэвин затягивал чужую жену в точно такую же белую лодку по соседству. От ряби на озере суденышки качались, что, похоже, основательно пугало Сару и усугубляло самочувствие Отиса, уже разместившегося в нашей лодке. Оперевшись на борт, он прикрыл глаза ладонью, будто не спал всю ночь, загибаясь от бумажной работы. Бледность не схлынула с его лица, наоборот, губы казались еще более обесцвеченными.
— Не самая лучшая идея лезть в озеро, если тебе плохо, — хмуро подметил я, кладя руки на весла.
— Да ладно, я ж не помираю, — проворчал он. — К тому же Сара так тщательно все планировала. Это ее первый настоящий выходной за долгое время.
— Ну как знаешь.
Ногой я ухитрился оттолкнуться от пристани, и лодка послушно вильнула в сторону. Мелкие волны силились прибить ее назад, к берегу, но весла с необычайной легкостью противились воле озерца. Ясное голубое небо было пропитано солнечным жаром; здесь, вдали от деревьев или какого другого тенька, мы были как рыбешки на сковороде. Через жалкую минуту я уже чувствовал, как под рубашкой по коже стекает пот, причем не работа веслами была тому виной, а лишь жара.
Лодку влюбленных голубков чуть позади нас словно окружал невидимый барьер, внутри которого сконцентрировалась райская прохлада и веселый смех. Сара водила пальцами по водной глади, строила рожи, точно дитя, в объектив фотокамеры, пока Гэвин правил лодкой, и, замерев на какое-то время, я увидел в этой идиллии ту пору Сары и Отиса, которую никогда не знал — ведь повстречал их гораздо позже. Когда их отношения только-только зачинались, она так же смеялась, а он смотрел на нее такими же влюбленными глазами?.. Как флирт, взаимное притяжение, яркие, как салют, эмоции могли превратиться в ничто по прошествии десяти лет? В памяти всплыл отчаянный выкрик Сары: «…Помню, как он возвращался поздней ночью после посиделок в баре с тобой! Как по выходным сбегал на ваши тренировки по чему только можно, кемпинги, скалолазание и прочую чушь!..» Выходит, это я испортил все Отису и Саре?.. Я искренне полагал, что помогаю ему отвлечься от домашних ссор и проблем на работе — шишки всегда сыпались на него, даже когда Отис был не виноват; его гипертрофированная ответственность притягивала гнев руководства за проступки коллег, однако именно Отис в итоге получил повышение — потому что заслужил. Так же, как заслужил любящую семью, с которой мог бы делить уютный дом, — а не развод, Гэвина и нашу игру в «Ромео и… Джеральда»…
— Кэмерон, не спи! — пронзительно рассмеялась Сара. Их лодка заметно обогнала нашу, пока я сидел, облокотившись на весла, и жевал умственную жвачку.
Конечно, покачаться на волнах на середине озера — приятно и чрезвычайно расслабляет, но почему Отиса не напряг мой ступор?..
— Отис? — Наклонившись вперед, я протянул руку, но дотронуться до его ноги так и не сумел: особенно большой гребень волны разбился о борт на ослепительные брызги, лодка качнулась, локоть Отиса соскользнул с облезшей белой краски, и мой лучший друг и начальник в одном лице поленом упал в воду, мгновенно скрываясь из вида. — ОТИС!
Вскочив на ноги, я прыгнул за ним следом; рубанулся предплечьем о край весла до искр из глаз, забыл набрать воздуха в грудь — я не мог думать трезво в такой ситуации! Я действовал по наитию! Отис не успел опуститься ко дну, я с легкостью его нашел в мутно-зеленой воде, обхватил правой рукой вокруг груди и вместе с ним поплыл к поверхности. У колышущегося стеклянного полотна, сквозь которое преломлялись яркие лучи, тело начало подводить меня: без запаса воздуха в легких мышцы отказывались работать. Прижимая Отиса к себе, я смотрел на зеленое солнце и безрезультатно старался отогнать мысль о том, что вот он — мой конец… Но так ли ужасно пойти ко дну, любуясь переливающимся небом цвета морской волны?.. С ним… Сердце ответило спертым ударом, и я бросил на Отиса беглый взгляд. Темные волосы развивались успокаивающе медленно, лицо было мертвенно-зеленоватым из-за окружающей нас озерной воды. Опущенные веки, плотно сомкнутые губы — он выглядел как уже покойный, но, протиснувшись через нехватку воздуха, я вспомнил самое главное: сейчас его еще можно спасти! Последний рывок позволил вырваться из изумрудной толщи, и я хрипло глотнул жаркий воздух. Лицо Отиса тоже было над водой, но он не дышал, не открывал глаза, не кашлял — не приходил в сознание. Затащить его в лодку и залезть самому, не опрокинув ее, у меня ни за что бы не получилось, и я — быстро, как только мог! — поплыл к берегу, до боли сжимая Отиса. Пять минут… У меня есть лишь пять минут на то, чтобы начать делать искусственное дыхание, иначе Отису не избежать гибели…
Три минуты из драгоценного времени канули в лету — я выволок Отиса на берег недалеко от пристани, со стороны которой к нам уже бежали люди. С раскинутыми руками, белый как полотно, он лежал на траве, не подавая признаков жизни. Позади причалила лодка, из которой выбралась в истерике зовущая на помощь Сара. Споткнувшись, она упала возле нас на колени и в тупой панике вцепилась в холодную руку Отиса.
— Нужно удалить воду из легких и желудка! Я читала!..
Нет… Два года назад… Я помню… Прошлое пронзило нервы электрической вспышкой — большегрудая блондинка-спасательница: я ходил на ее занятия, чтобы потом ее «снять». Я ПОМНЮ ВСЕ… Кожа Отиса бледная — если бы вода в большом количестве попала в легкие, она впиталась бы в кровь, и кожа бы посинела. Стало быть, Отис погрузился в воду, будучи уже без сознания, и достаточно будет сделать искусственное дыхание.
Рванув гавайскую рубашку, я задрал майку Отиса, чтобы лучше чувствовать не бьющееся сейчас сердце. Пальцы правой руки зажали его нос, левой — опустили нижнюю челюсть, и я накрыл губы Отиса своими. Сильный неторопливый выдох… Краем глаза я видел, как поднимается и опускается его грудь, значит, дыхательные пути открыты — одной гигантской проблемой меньше.
Я отстранился от его белесого лица, и Сара, вся в слезах, истерично ударила меня по спине:
— Еще это сделай! Он же…
— Без сердца насыщенная кислородом кровь не доберется до мозга!
Сложив ладони вместе, я всем весом обрушивался на грудную клетку Отиса, раз за разом. Пусть я сломаю ему ребра! — я не дам этому сукиному сыну умереть так просто! Через пять нажатий на все еще спящее сердце, я снова наполнил легкие Отиса воздухом и вернулся к непрямому массажу. Рев Сары по слуховому каналу проникал в мое сознание, оплетал его цепкими щупальцами и заражал паникой каждую клеточку. Чем больше попыток вернуть Отиса к жизни я совершал, тем больше моего внутреннего пространства захватывали эти мерзкие липкие путы, спускаясь к самому сердцу. Глаза нещадно слезились — цветущая озерная вода была тут не при чем! Болели ладони, вбивающиеся в немую грудь Отиса; раскалывалась голова от крика Сары, которую безуспешно успокаивал Гэвин; все тело вопило от боли и ужаса — ВСЯ ДУША! НЕ СМЕЙ! КАКОГО ЧЕРТА?! У МЕНЯ НЕТ НИКОГО ДОРОЖЕ ТЕБЯ — ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ОСТАВИТЬ МЕНЯ, ПОГИБНУВ НА ЭТОМ ПРОКЛЯТОМ БЕРЕГУ!.. ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?! МАТЬ ТВОЮ, ОТИС!!! Я задыхался возрастающим отчаянием, я давил на грудную клетку Отиса, свирепо ненавидя его за то, что он заставляет меня проходить через все это! Я выдыхал воздух в его рот, ощущая, как от стресса и физических нагрузок кислорода не хватает уже мне, будто с каждым выдохом я отдавал часть своей собственной жизненной силы, чтобы вернуть его… Я был бы не против, окажись это правдой: хоть легкое мое забери, но выживи!
Холодная грудь вскинулась под моими руками, и я, зажимая запястьями скользкие от пота виски, витиевато выматерился в небо. Отис дышал. Хрипя и кашляя так, словно его легкие сейчас разорвутся на куски, — но дышал! Его сердце билось без посторонней помощи, кровь двигалась по венам, воздух пробивался в альвеолы. Он будет жить… Он будет жить!
Я рассмеялся как сумасшедший. В этот момент я любил его и ненавидел. Я хотел убить его! Хотел разнести динамитом пристань, лодки, палящее солнце, черт его дери! Врезать Гэвину! Трахнуть Сару! Превратить в щепки каждое близрастущее дерево! ОН БУДЕТ, СУКА, ЖИТЬ! Окончательно потеряв контроль над собственными эмоциями — затерявшись, растворившись в них, я дал волю импульсу настолько же безумному, насколько не в себе был тогда я.
