Милосердие (СИ) - "kakas" (книги бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Это точно. В моего сына как демон вселился… — Николас усмехнулся, а спохватившись, вновь посерьезнел. — Дальше?
— Утро не обходится ни без молока, ни без смеси — у Джудит специальная диета. Так что я разбудил Нигана и попросил съездить за смесью в круглосуточный. У нас в пригороде магазины работают до одиннадцати. Возможно, ему самому нужно было купить что-то, может, сигарет, не знаю. В общем, ночью «Миллс» — это наш спаситель, мы часто туда мотаемся. И я так полагаю, до магазина он просто не дошел, если его привлек шум, как и человека, который вызвал полицию.
— Карл сможет подтвердить ваши слова, верно? Распишитесь здесь. Спасибо. Сегодня мы опросим Нигана в присутствии адвоката, он тут с рассвета дежурит. Вчера никого на месте не было, так что пришлось повременить с допросом, — бланк прячется в папку. — Я буду держать вас в курсе дела. Надеюсь, скоро разберемся и забудем об этом.
— Надеюсь, так и будет. Ладно, хочу взглянуть на парня, которого вы взяли.
— Удачного дня, сэр.
Граймс сдержанно кивнул, выходя из заставленного пустыми столами кабинета, как выбирается рейнджер из змеиного гнезда. Огладив себя по переносице, он ровным шагом направился в сторону изоляторов, где его ждал человек, так или иначе принадлежащий Нигану. Не таясь, Рик расписался в журнале, кивнул охраннику и стукнул по решетке камеры, привлекая к себе внимание. Дуайт вскинулся, будто очнувшись от дремоты. Он еще с минуту глядел на экран телефона Граймса, подставленный к самым прутьям, потирая мутные глаза.
[Тебя опросят. Ты убил женщину по имени Мишон. Афроамериканка. Отставной военный. Убийство с особой жестокостью. Куда дел нож — не помнишь. Прямые улики указывают на тебя. Отмазаться не выйдет]
Прочитав, мужчина нервно убрал свои соломенные волосы за уши. Протянутая пачка сигарет — та самая, которую он купил для Граймса — кочует в карман поношенных джинсов.
— А что с Шерри?
Вместо ответа Рик достает сложенную в несколько раз фотографию. Дуайт с тупым недоумением смотрит на снимок с блестящим в солнечных лучах надгробием: гравировка проступает так ярко, что гранит кажется практически бесцветным, прозрачным, ненастоящим, как и надпись, красующаяся в самом центре:
«Шерри Джонс
1997-2016»
Граймс внимательно наблюдает за скривившимся, словно от зубной боли, лицом. Фотокарточка прячется обратно в карман, а вместо нее в руки Дуайта летит маленький коробок спичек. Тот ничего не спрашивает, а только смотрит на Рика сквозь толстые прутья. Его нога отбивает частый и неровный ритм.
— Вышла замуж в очередной раз. Взяла фамилию мужа. Умерла при родах вместе с ребенком.
— Откуда ты знаешь, что это именно она?
— Я коп, ты забыл?
— Точно, — Дуайт невыразительно усмехается, накрыв голову руками. — Я думал, что увижу ее.
— Увидел бы, если бы ушел от него.
— Точно.
Он снова показывает свои острые зубы — его лицо похоже на детскую маску ощерившейся лисы. Рик наклоняет голову вбок, продолжая изучать человека, что пожертвовал слишком многим, лишь бы тереться о хозяйскую ногу Кросса.
— Ты обещал, что мы встретимся, Рик, — в его голосе звучит злость. — Черт, дерьмово вышло.
— Ты понимаешь, по законам какого штата тебя будут судить?
— Штата Джорджии.
— Помнишь дело «Грегг против Джорджии»?**
Дуайт зло бросает пачку сигарет в Граймса, а тот даже не уворачивается.
— Ты дал мне слово, Рик. Ты дал слово, что все получится. Ты обещал мне, ты…
— Я солгал.
От камеры до выхода из изолятора всего лишь пятнадцать шагов, которые преодолеваются так же легко, как и вся ложь, выстроенная подобно Вавилонской башне. И кто-кто, а он позаботится, чтобы этот памятник торжеству лицемерия никогда не рухнул.
Ему не жаль Дуайта и не жаль Шерри, судьба которой никому доподлинно не известна, кроме самого Нигана. Ему не жаль жестоких законов своего штата, не жаль корчащихся в предсмертных судорогах людей, попавших под бич правосудия. И уж точно ему совсем не жаль денег Кросса, буднично снятых с карточки и так же буднично отправившихся на счет похоронного бюро за липовое надгробие.
Все, чего хотел Рик — чтобы история Нигана и Дуайта просто исчезла. И она исчезла, как и Гранада, как и все другие вещи, принадлежащие человеку по имени Ниган.
Сколько же у тебя вещей.
А вот и еще одна.
Высокая фигура в коричневом пиджаке мелькнула в конце коридора — Рик раздраженно дернул углом губ и ускорил шаг. Меньше всего ему хотелось прикасаться к Блейку, однако тот был слишком занят разбором бумаг в своих руках, чтобы обратить внимание на оклик. Когда Граймс перехватил этого человека за локоть, пальцы сами собой сжались подобно тискам. Лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы Филип тут же продемонстрировал улыбку собственного превосходства.
— И снова здравствуйте, капитан Граймс. Вы решили по поводу утреннего разговора?
— Да, — Рик наугад вытягивает один из листков в руках Блейка, перевернув его чистой стороной. Щелкает ручка, скрипит стержень. — Мои свидетельские показания в пользу невиновности Нигана. Его скоро будут допрашивать, версии должны сойтись.
— Я в курсе порядка дачи показаний. Вы приняли разумное решение. Уверен, сегодня он сможет выйти под залог, пока расследование не закончится.
— Хорошо.
— Раз мы все решили, на этом и попрощаемся, — он протягивает руку для пожатия. — Можете спать спокойно в своем милом домике.
***
И он действительно хотел бы спать спокойно, однако вместо этого ворочается, переворачиваясь то на спину, то на правый бок, то на живот. Он готов лечь как угодно, лишь бы не видеть холодную подушку и не чувствовать оставленный Кроссом запах.
На тумбочке горит прикроватная лампа, бросая свет на два документа, ждущие подписи: заявление на увольнение и покупка земельного участка на Аляске.
Рик включает радио на маленьких часах Нигана и прикрывает глаза. Он слушает случайную волну, на которой совсем не крутят песни — только болтовня и новости. Сон никак не идет, а мутная дремота, одолевающая его от усталости, заставляет отключиться от всего, что происходит вокруг. Он даже не замечает, как машина паркуется у дома, не слышит тяжелых шагов на лестнице, тихо щелкнувшую дверную ручку и шорох одежды. Он просто лежит, думая, что ему лишь снится, как в ванной начинает журчать вода, как знакомый голос витиевато чертыхается и как скрипит кран.
Когда все стихает, Граймс открывает глаза и упирает взгляд в дверь ванной. Первым показывается край серого полотенца, а после знакомая до малейшей детали фигура застывает в проеме.
— Ты вернулся.
— Да, я вернулся, — Кросс устало промакивает волосы, а после подхватывает брошенный на комоде пакет медицинского льда. Он не смотрит в сторону Рика, да и куда там: его лицо красное и опухшее, веко заплыло и почти скрыло под собой глаз. Едва ли не вслепую он доходит до постели, падает на сбившееся одеяло и укладывает лед на лицо. Граймс рассматривает его, как завороженный, едва подавляя в себе желание протянуть руку, которой он его бил, чтобы ту наконец сломали.
— Давай я? — он аккуратно вытаскивает пакет из чужих пальцев.
— Давай ты.
Ниган цепляет бумаги с тумбы, подносит их к свету и все с тем же усталым видом читает отпечатанный ровными рядами текст. На мгновение его лицо принимает то самое выражение, с которым он смотрел на Блейка — Рик дергается, как от боли, но молчит и продолжает держать лед. Бумажки бросаются на пол и теперь походят на мусор.
— Почему ты решил вернуться?
— Разве ты не этого хотел, маленький ревнивый сукин сын? — Кросс болезненно усмехается, когда тяжелое горячее тело прижимается к его боку.
— Где Филип?
— Ночует под прокуратурой, где же еще ему быть.
Рик хотел бы отпустить комментарий, может, даже шутку про курицу, хлопочащую над своим яйцом, однако он молчит, и молчит до тех пор, пока его тело само не наваливается сверху, выбив из груди Кросса полувздох-полурык. Руки обвиваются вокруг шеи, колено находит свое место между мокрых бедер. Ниган откладывает лед в сторону и запрокидывает голову.
