Пепельный ангел (СИ) - "полевка" (книги бесплатно без txt) 📗
— Вначале ты заявляешь, что собираешься взять в мужья этого Анджея Мак Алистера, а теперь выясняется, что у вас есть ребенок. Почему я узнаю об этом от посторонних людей? Мне Мими переслал фото, спрашивал, а я ничего не знаю, КАКОЙ СКАНДАЛ!! Берти, Берти, воды, мне плохо.
За столом резко смолк смех. Все уставились на Роберта, переводя глаза на Анджея и обратно.
— Папа, это все неправда. Ну, то есть, то, что я сказал — правда, а то, что напридумывали в новостях чистейшая ложь. И вообще, Боби здесь ни при чем.
— То есть, теперь его зовут Боби. Ты не отрицаешь, что знаешь этого малыша. Не ври мне, — взвизгнули на том конце, — он похож на тебя как две капли воды.
— Папа, милый успокойся. Ну, подумай немного, о чем ты говоришь?
— Ты убил собственного папу, — безапелляционными тоном заявили ему и сбросили вызов.
Роберт вздохнул и набрал номер:
— Отец, поговори, пожалуйста, с папой, у него опять истерика.
— Ну, как-то так, — сказал Роберт омеге, мягко разводя руки в стороны.
========== Игра ==========
Настроение было безнадежно испорчено. На улице стало пасмурно. Анджей отдал несколько распоряжений, и ребята торопливо бросились на розыск необходимых вещей. За столом остались трое. Боби перебрался ближе к Анджею и положил ему голову на колени.
- Роберт, – начал омега, – в ближайшее время будет лучше, если ты не будешь появляться возле меня и Боби. Я потратил много сил, чтобы потеряться и чтобы обо мне забыли. Я не хотел бы привлекать к себе внимания ни мужа, ни семьи. Особенно семьи. Я знаю, что напоминание обо мне вызывает неприятные воспоминания у них. Я не хотел бы, чтобы они стали жертвой журналистов, как пять лет назад, когда я ушел от мужа.
- Анджей, я хочу, чтобы ты услышал меня и понял. Я действительно люблю и не отступлюсь от тебя. Я сделаю все, что ты попросишь, только знай, я всегда буду рядом. Я всегда приду на помощь, дай только знак. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, только не отталкивай меня.
Вернулись ребята, они принесли большие очки в золотистой оправе, свободную блузу с длинными широкими рукавами и мягкий берет. Анджей распустил волосы вдоль щек. Надел принесённые вещи, ссутулил плечи и стал выглядеть, как обычный бета, простой и серенький, совершенно не похожий на себя. С Боби было сложнее. Он совершенно не собирался надевать эти дурацкие омежьи шмотки. Ни красные шортики с рюшами, ни голубенькую кофточку, а уж вид глубокой белой панамки с бантиками и цветочками вообще вызывал у него алый румянец.
Роберт вышел на улицу первым. На улице моросил мелкий дождик. Настроение было отвратительным. На подходе к гостинице его поймали репортеры. Роберт, привычный к их пристальному вниманию, манипулировал словами, ничего не подтверждая и ничего не отрицая. Боковым зрением он увидел, как в гостиницу вошел неприметный бета с румяным омежкой на руках. Улыбнувшись своим мыслям, он ловко закончил спонтанную пресс-конференцию на улице и зашел в отель. Секьюрити отеля приложили все усилия, чтобы ни один пронырливый корреспондент не просочился даже в холл.
Поднявшись на этаж, он попросил у коридорного достать несколько настольных детских игр и большую корзину с фруктами. Через пару минут вооруженный всем необходимым он стучал в дверь напротив. Ему открыл Боби. Он был одет как стопроцентный альфа – в черных штанишках с заклепками и звенящими цепями и в черную же футболку со страшным черепом на груди. Увидев в руках корзину с фруктами, махнул рукой, мол, заходи.
Анджей был босиком, в серых спортивных штанах и с белым полотенцем на плечах. Роберт вспомнил их первую встречу и отвел глаза, стараясь не глазеть на желанное тело.
- Вот, принес в качестве компенсации за испорченный вечер, – сказал альфа.
Они расположились на полу рядом с маленьким журнальным столиком. Боби быстро понял правила игры и очень эмоционально играл, старательно считая ходы. Он так радовался и прыгал, когда оказывался первым, и так шумно сокрушался, когда его обгоняли. Наблюдать за ним было одно удовольствие. А когда он выиграл, то начал бегать кругами и кричать, что он молодец.
- Боби, - позвал его омега, - Боби, очень шумно. Надо успокоиться. Давай лучше порисуем. Он не спал сегодня днем,- пояснил он Робу, - а приключений было очень много.
Боби принес небольшой альбом и пачку коротких карандашей, перетянутых резинкой. Он забрался на колени к Анджею и пролистал несколько страничек с рисунками. Протянув синий карандаш, попросил нарисовать акулу. Анджей нарисовал, и малыш, высунув язык, стал перерисовывать. А потом ниже нарисовал еще одну маленькую акулу и показал ее вначале омеге, потом Робу. Затем, перевернув лист, стал рисовать цветочек с разными по размеру лепестками. Было видно, что он очень старается, но просто не совсем получается. Взрослые молчали, Боби сопел все тише и тише. Движения стали медленней, вот он уже подпер голову рукой, зевнул. Анджей мягко развернул его к себе и стал укачивать, напевая что-то очень тихо, почти шёпотом. Потом унес его в соседнюю комнату, и Роб в открытую дверь увидел, как омега уложил малыша на кровать и укрыл покрывалом.
- Поспит часок и будет как новенький, – улыбнулся омега, он уже надел белую майку.
Склонившись над столом, он собрал разбросанные карандаши, сложил игру в коробку. Влажные волосы свисали вниз, мешая, и Ангел перекинул их на одну сторону, открывая прелестный вид на длинную шею.
- Ты не думал его усыновить? - спросил Роб.
- Нет. Во-первых, на это надо разрешение супруга, а к нему я никогда не обращусь ни с одной просьбой. Во-вторых, у меня опасная работа, а расти сиротой в казенном доме не сахар. И в-третьих, хотя, наверное, это самое главное, у него есть мать, и какой бы она ни была, он по ней скучает. Знаешь, он вчера увидел в сувенирной лавке такие смешные бусы из ракушек и попросил их купить, я думал, что он захочет их надеть, а он их спрятал в карман. Вечером прежде, чем положить их в сумку, он погладил их рукой, а потом спрятал на самое дно. Пусть она не самая лучшая мать, но Боби ее любит.
Анджей подошел к окну и, обняв себя за плечи, стал всматриваться вдаль. У него сбилось дыхание, и Роб с удивлением понял, что его любимый плачет.
Он тихо подошел со спины и обнял его скрещенные руки своими. Время замерло. Спина Ангела неожиданно расслабилась, позволяя это прикосновение, эту безмолвную ласку. Роб прижал его к себе всем телом, пытаясь через тепло прикосновений облегчить его боль, поделится с ним своим теплом. Не разрывая объятий, повернул к себе, рука скользнула по напряженной спине на талию, прижимая плотнее. Второй рукой он приподнял лицо и слизнул хрустальную слезинку, поцеловав эти мокрые трепещущие ресницы.
Ангел распахнул глаза и уставился на него настороженным, почти испуганным взглядом. Он, казалось, что-то рассмотрел в лице Роберта и, будто решившись на прыжок в пропасть, коротко вздохнул. Закрыв глаза, потянулся к нему навстречу, как слепой котенок тянется за теплом матери. Их губы встретились в легчайшем прикосновении, обмениваясь теплом и трепетом первого прикосновения. Анджей судорожно вздохнул, его губы приоткрылись, впуская внутрь в горячую влагу жадный и требовательный язык. Время стало густым и тягучим, как мед. Все вокруг исчезло, и остались только эти губы, только этот несмелый язык, отвечающий на горячую ласку. Роб будто обезумел, сжимая лицо омеги, целуя так глубоко, как только мог, посасывая язык, задыхаясь от его сладости. Рука скользнула во влажные волосы, перебирая, прижимая еще ближе.
Другая рука скользнула под майку, лаская, сжимая, трогая так, что Ангел застонал прямо в жадный рот, выгибаясь навстречу. Он тоже не мог стоять спокойно, его руки блуждали по телу Роба, гладя его по спине. Запутавшись в одежде совершенно, он просто рванул полы рубашки в разные стороны. Пуговицы дождем посыпались на пол. Анджей упивался этим тактильным пиром: этой гладкостью горячей кожи, кончиками пальцев он чувствовал, как тяжело бьется сердце Роба, через грудь, прорываясь наружу, как пленник навстречу свободе. От Роба приятно пахло терпким чаем с бергамотом. От такого домашнего запаха у Анджея подкосились ноги, и он уткнулся носом в шею альфы, пытаясь обрести хоть какую-то опору в этом мареве желания.
