Особенности эльфийской психологии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
– Да? – вдруг встрял Андрей. – Тогда почему она сразу не сказала об этом своим жрицам? Разве ты, как муж главной из них, не знал бы, что существует такое серьезное нарушение воли вашей богини?
– Ты прав, я бы знал, – помедлив, сказал темный и задумался. А мне оставалось только радоваться, что Андрей так быстро сориентировался, что к чему.
– То есть, – вмешался Барсик, – возможно, они зря прячутся от мира, если Ллос смолчала, да?
– Мне нужно поговорить с Владычицей, – обронил темный командор и внимательно посмотрел на Андрея. Тот занервничал.
– Что? – протянул он с вызовом.
– Думаю, что теперь спешить уже все равно некуда. Поэтому подождем родительского дня.
– Почему его? – удивился Андрей, а я, кажется, уже тогда все понял.
– Думаю, она сама со мной свяжется. Есть у меня такое чувство.
– Хочешь сказать, что нам предстоит принимать здесь Владычицу Первого Дома? – настороженно вопросил Тарэль.
– Хочу сказать, что нужно как следует подготовиться к следующим выходным и к последующей неделе.
– Последующей неделе? – заволновался Андрей.
Все ясно, тут он тоже не дочитал до конца или просто не понял всю подоплеку родительского дня.
Вздохнув, я убрал руку с его плеча. Пришлось объяснять:
– С родительского дня начинается родительская неделя. В течение нее университет принимает у себя родителей, пожелавших остаться и посмотреть, чему и как учат тут их детей. В конечном итоге, именно родители являются главными спонсорами университета, поэтому по давней договоренности, которая внесена в устав учебного заведения, имеют право наблюдать за тем, на что пошли выделенные ими средства в действии.
– Вау! – выдохнул Андрей ошеломленно, – Я заметил, что в списке, который мне Ира от Карла передала, был в перечне мероприятий какой-то пробел, но сходу не сообразил спросить об этом, – он взлохматил волосы на затылке и добавил. – Обалдеть можно. Это же получается – что-то вроде затянувшегося дня открытых дверей? Но, по-моему, там не одна неделя, а две не освещены никакими событиями.
– Вторая – это каникулы, – просветил я его.
– В смысле, через две недели кончается семестр?
– В смысле, – насмешливо фыркнув, подтвердил я. – Похоже, и об этом ты не удосужился узнать. Семестр не заканчивается, но половину его мы уже благополучно пережили, значит, всем студентам и преподавателям предстоит промежуточная аттестация.
– Могли бы и сами сказать, – обиженно пробормотал он. – У нас до конца семестра еще вагон и маленькая тележка времени. И никаких промежуточных аттестаций у нас нет.
– Да-да, поэтому ты все еще с нами, а не носишься со сдачей собственной сессии, – проговорил на это Барсик.
Признаюсь, я напрягся. Что-то я, похоже, все же упустил. Надо было давно навести справки об Андрее, а то я все нахрапом и нахрапом. Оказывается, Барсим знает что-то такое, о чем я понятия не имею. И что же это?
– И что там за сессия? – как ни старался, не смог скрыть холодных ноток в голосе.
– Я все еще учусь, Ир, – сказал мне на это Андрей. – И ближе к зиме у меня начнутся заморочки со сдачей зачетов, а после Нового Года – сессия.
– Новый Год – это как наш Праздник Середины Года? – заинтересовался Мурка.
– Наверное, – неопределенно пожал плечами Андрей и посмотрел на меня.
– Ты обо всем мне расскажешь, – я сам в первый момент не узнал свой голос. Но собственное незнание задело меня. Получается, я об Андрее почти ничего не знаю, в отличие от Барсика и того же Мурки, – Обо всем, – решительно повторил я.
Психолог тяжко вздохнул.
– Куда я денусь, – буркнул он в сторону.
– И правильно, – неожиданно поддержал его Тарэль и подозрительно лукаво глянул на меня, – теперь, похоже, уже некуда.
Пришлось фыркнуть, схватить Андрея в охапку и увести с собой. Если у нас тут уже смеркаться начало, то у них там осень, поэтому дни особенно коротки, если я правильно понял то, что сумел извлечь из переводчика Андрея. Значит, пора нам возвращаться в его квартиру. Надеюсь, у Андрея хватить сил усвоить хотя бы простейшие знания о географии и прочих очевидных для местных жителей тонкостей нашего мира.
Алый
Признаться, я и представить себе не мог, что так все обернется. Скорость развития событий меня, если честно, пугает. Не успели мы проиграть, как Андрей уже объявил, что нам предстоит еще один матч. Разумеется, второй раз проигрывать я не собираюсь, впрочем, как и мои ребята. Уж мы-то теперь сделаем все, чтобы обставить этих светлых… Ох! Только сейчас сам понял, что сказал. Да, похоже, очень скоро мне понадобится квалифицированная помощь. Где я её добуду? Вот уж о чем не стоит волноваться. Теперь у нас есть психолог. Я, наконец, понял, что значит загадочное словосочетание – лекарь душ. Но не о том сейчас речь.
Когда я вел Илю и Ингу с собой в общежитие, мне бы полагалось думать о предстоящей презентации ароматов, которую я собирался для них устроить. Андрей со своей потрясающей, не побоюсь этого слова, интуицией придумал идеальный выход из положения. Запахи – это маленькое таинство. С их помощью можно выиграть спор или победить в сражении. Главное, знать, как и какой аромат влияет на подсознание. Моя семья посвятила себя ароматам и изучению их особых свойств. Поэтому я точно знал, что могу предложить Инге для осуществления её маленького плана очень и очень многое. Как я сам не додумался до такого изящного выхода из ситуации? А ведь Андрей, как я понял, вообще ни бельмеса в ароматах не понимает, просто нахватался от какой-то своей подружки по верхам. Хотя, эта его фраза про ароматные палочки меня, честно скажу, заинтриговала.
Так вот, вместо того, чтобы всерьез думать о том, что я покажу моим темным спутницам, все мои мысли, как ни странно, вились вокруг Машки. Иля сказала, что Андрей попросил её пригласить на родительский день его жену. Сам не могу понять, почему, но это мне неожиданно не понравилось. Трудно объяснить, просто дело в том, что я… я как-то уже свыкся, что из всего нашего окружения Машка всерьез западает именно на меня. Разве я не прав? Он сам столько раз делал неприличные намеки, что я привык и теперь мне трудно представить его с женщиной. И не просто с женщиной, а с женой. К тому же, в голове вертится только один вопрос. Мне стыдно за него. Я осознаю, что для меня это сродни позору, думать так не просто о темном, а о таком же мужчине, как и я. Думать так о Машке – это неправильно. Да, я все это знаю. Но… никак не могу выкинуть его из головы. 'А как же я?' – вот и все, о чем мне бы хотелось спросить Андрея и Машку в тот момент, когда я вел темных Владычиц на светлую половину общежития.
Проходящие мимо нас нейтралы и такие же светлые, как и я, оборачивались. Девчонкам было все же проще, у них, похоже, с детства для таких случаев припасена универсальная непроницаемая мина, которую они обе, не сговариваясь, натянули на лица. Мне было сложнее – даже врожденный аристократизм не спасал. Ведь я легко мог себе представить, какие мысли проносились в головах сородичей, встреченных мной по пути. Не то чтобы меня смущало, о чем они могли подумать. Просто напрягало немного, вот и все. Да и вообще, вся эта ситуация с игрой перед большой публикой не давала мне покоя.
Конечно, Андрей это хорошо придумал. Можно даже сказать, почти идеально, и все же мне было не по себе. Да и не только мне. Ведь пока Андрей общался с Ингой и командорами, мы с ребятами успели обсудить его предложение между собой и поняли, что все будет далеко не так просто, как представлялось нашему классному руководителю. Благо, что коммандос в этом нас поддерживали. Вини даже выдвинул предложение о полностью совместных тренировках. То есть предложил после их смен и наших занятий собираться и гонять мяч все вместе. А мы с Илей, как капитаны, тактики и стратегии можем обсудить с командой и после небольшой игры. С ним все согласились.
Было видно, что для всех них, да и для меня тоже, теперь это дело чести: представить нашу игру в наилучшем свете. Да, мы сдружились. Да, я втайне горжусь тем, что дружу с темными. Теперь горжусь. И мне уже давно не приходило в голову стыдиться моих собственных чувств по отношению к ним. И все же, сейчас, когда я вел к себе сразу двух темных девушек, мне было неуютно. Возможно, все дело было в том, что раньше Иля у нас была одна, и ей приходилось подстраиваться под наше, в частности, мое представление о ней. Сейчас же из-за того, что с ней была соотечественница, она вряд ли будет беречь мои чувства, просто, чтобы не упасть в грязь лицом перед ней. Когда я это понял, то испугался. Разумеется, не подал виду, и все же мне стало страшно, так как я пока плохо себе представлял, как вообще с ними разговаривать – с темными женщинами, которые в их обществе ставятся выше мужчин.
