Пионы (СИ) - "Renee" (чтение книг txt) 📗
Марка прошиб холодный пот. Однако…
- Нет.
- Нет? – в голосе Шеннона не было обиды, лишь какая-то легкая отстраненность, напугавшая Марка гораздо больше.
- Нет – в смысле не против, - решился произнести он.
- Ты уверен? Я не настаиваю.
- Дьявол, вот ты сейчас о чем меня спрашиваешь? – взорвался Марк. – Нет, я не уверен. Я, черт побери, не знаю, что это такое, но… но с тобой я готов попробовать не только это.
Он сунул руку в карман, достал оттуда баночку со смазкой и, не колеблясь, протянул ее Шеннону.
- Я буду нежен, - сверкнул провокационной улыбкой тот, принимая из его рук гель и отставляя на время в сторону.
- Да уж, постарайся, - ворчливо отозвался взъерошенный и трогательно взволнованный Марк.
Он напомнил себе, что сам делал это с парнем уже с десяток раз, и тот остался не только жив, но и доволен.
Он вспомнил, что тому сперва было несколько больно.
Он приказал себе встряхнуться и не забывать, что он мужчина и должен уметь терпеть боль.
Он сообразил, что все происходящее идет в разрез с предыдущим утверждением.
Он подумал, что надо дышать.
Он услышал стоны и осознал, что стонет он сам.
Он не почувствовал боли.
Он понял, что ему фантастически, просто нереально хорошо.
И он бросил это дурацкое и бессмысленное занятие – думать и рассуждать.
- Марк, что у нас с деньгами? – расслабленный и разморенный удовольствием парень лежал, положив голову на живот старшему любовнику, а тот так же лениво и устало перебирал пальцами длинные шелковистые пряди. Вопрос выдернул его из изнеженной дремоты.
- Что? Не знаю, номер уже оплачен, остатков точно хватит на бензин до дома, ну и останется, наверное, сотни четыре. Мы сегодня погуляли от души.
- Сотни четыре, ага… - задумчиво потянул юноша, глаза которого затянулись мечтательной дымкой.
- Что это ты придумал? – заинтересовался Марк.
- Ну, смотри. Ты там, когда на своего Вилли орал, что говорил? Сводить по притонам – это было. Мы с тобой и в бар, и на дискотеку заглянули, и в казино. Потом – проститутка. Ну, с этим ты и сам справился. Ай! Больно же!
- А ты не неси ерунду, - ответил Марк и мстительно еще раз дернул его за волосы. Шеннон обиженно зашипел, но продолжил:
- Так вот, осталось последнее. Помнишь?
- Нет, - честно признался Эванс. Что он там такое сказал в запале Мэдисону?
- Диснейленд! – торжествующе провозгласил парень.
- Что?! Я правильно понял? – Марк приподнялся на локте, заглядывая в лицо развеселившемуся юноше. – А тебе в детстве он не надоел? Наверняка же водили?
- Водили, - скривился Шеннон, - но это же разные вещи! Ходить со сверстниками или воспитателем, или… с любимым человеком.
- Что? – Марку второй раз показалось, что он ослышался. Юноша опомнился, сообразив, что его язык как обычно сработал на опережение, и приподнялся, порываясь слинять от обернувшегося неожиданным признанием разговора. Его поймали за плечи и уложили рядом, обнимая почти до хруста костей.
- Я пойду с тобой в этот чертов Диснейленд, - прошептали на ухо. – Дьявол, я даже с Микки Маусом сфотографируюсь, если ты захочешь.
- Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что со мной готов попробовать не только это, - ехидно усмехнулся совершенно счастливый Шеннон. Его укусили за шею в наказание и прижали еще крепче. До дома оставалось примерно двести километров.
Часть 5
Анахайм, Калифорния. Диснейленд. Почти дома. Почти все. Марк, которого разгоряченный Шеннон за руку тащил сквозь толпу, рассеянно думал о том, что будет уже через считанное количество часов. Сегодняшний день был последним, и они готовились насладиться им по максимуму.
Оба веселились как дети, чередуя экстремальные аттракционы с комнатой смеха и тиром, где Марк уверенно выбивал десятку одну за другой. Шеннон надулся, проиграв вчистую, и потащил Эванса на горки, в отместку за свое поражение. Полицейский упирался, демонстрируя немощную бледность лица, но сдался под насмешливым взглядом темных глаз и угрозой заставить его фотографироваться с Микки Маусом или Гуффи. На выбор.
Потом они ели мороженное, разговаривая ни о чем, но умудряясь при этом сказать самое важное, смотрели, как садится солнце, отражаясь бликами на капоте их машины, и смеялись.
- Пожалуй, мне придется сказать «спасибо» и Вилли и твоему сумасбродному отцу, - покачал головой Марк, слизывая с пальцев подтаявшую сладость. Шеннон кивнул в знак согласия и добавил:
- Правда вряд ли они рассчитывали на такой результат…
Отсмеявшись, Эванс положил руку на плечо задумавшемуся о чем-то мальчишке и мягко привлек его к себе, отчаянно нуждаясь в этом тепле и едва уловимом цветочном запахе, исходящем от его кожи.
Ночь была безжалостно короткой, как будто насмехаясь над их желанием растянуть тот кусочек свободы, что еще остался. Темнота истаяла, растворяясь в радужке черных и голубых глаз, горящих одинаковым огнем, который позволял им обходиться без ненужных слов.
Шеннон уже спал, заласканный и разморенный, а Марк, сидя на подоконнике очередного гостиничного номера, курил сигарету за сигаретой. Эванса всегда отличало какое-то глубинное, природное понимание правильности и неправильности происходящего, часто толкающее его на поступки, впоследствии оказывающиеся единственно верными. Он не анализировал, не просчитывал, он знал. Внутренний компас безошибочно указывал ему направление, и он давно привык доверять своему незримому советчику. Даже когда подсказанное им решение причиняло сильнейшую боль.
Сигареты кончились, а с ними и ночь, и их маленькое путешествие.
На территорию особняка машину пропустили сразу, как только «Додж» подъехал к воротам. Марк обогнул по дорожке лужайку и затормозил у парадного входа, положив руки на руль и не решаясь выйти наружу. По ступеням к ним уже спешил господин Ли, радостно улыбавшийся при виде сына.
- Шеннон! – он порывисто обнял юношу, вышедшего из машины навстречу отцу. – Мальчик мой, ты не злишься?
- Нет, - парень покачал головой, но рук не поднял, позволяя обнять себя, но, не предпринимая ничего в ответ. Марк тоже покинул салон и уселся на капот, прикуривая. Китаец переключил свое внимание на него.
- Надеюсь, Вы не в обиде, мистер Эванс. Все наши договоренности в силе, обещаю – таких сюрпризов больше не будет. А за эту выходку позвольте возместить Вам моральный ущерб. Сколько вы хотите?
- Я хочу пять тысяч долларов, - произнес Марк, сплевывая недокуренную сигарету на асфальт. Шеннон удивленно посмотрел на него. Он уже хорошо знал полицейского, чтобы понять – тот в ярости.
- Эти деньги отдайте, пожалуйста, Вилли, мы потратили их в поездке. Кроме того, я хочу счет за больничные услуги, предоставленные моей матери. Сразу отдать не смогу, к сожалению, но как только найду работу – выплачу этот долг.
- Но… но у Вас уже есть работа! – удивленно воскликнул старый китаец, переводя взгляд с побелевшего лица сына на полыхающего от бешенства Марка.
- Работа? Быть другом вашего сына – это работа? Участвовать в идиотской авантюре, которая могла закончиться очень плохо – это работа? О чем Вы только думали, когда планировали все это! – Марк скрипнул зубами, перевел дух и продолжил уже спокойнее. - За несчастные две недели я узнал о нем больше, чем Вы за семнадцать лет. Вы хотели изменить его, а я считаю, что надо оставить все как есть. Он удивительный, сильный, талантливый и умный. Он – человек, настоящий мужчина, знающий, чего он хочет. А Вы знаете об этом? Вы когда-нибудь его спрашивали? Вы любите его – так не душите же. Прекратите решать за него – спросите его мнение. Просто спросите у него что-нибудь. Не говорите – слушайте. Вы узнаете много нового.
Марк в кровь закусил губу и отвернулся, решительно направившись к воротам. Из глубины души поднялась кошмарная муть, режущая глаза и сердце. Его сильно толкнули в плечо, едва не лишив равновесия, и развернули. Перед ним, сжав кулаки, стоял Шеннон.
