Милосердие (СИ) - "kakas" (книги бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Вы убьете меня?
— Нет.
— Тогда зачем вы привезли меня… сюда?
— Поговорим и я решу, что делать дальше.
— Но почему здесь? Тот мужчина… Он…
— Ты все еще жив? Жив. Ты хочешь мозолить глаза кому-то, после того, как добрался сюда незамеченным? Думаю, нет. Так зачем ты приехал?
— Я слал вам письма, — мужчина нервно затягивается. — Хотел предупредить.
Рик мысленно усмехнулся: патологическая тяга Нигана к контролю уже не казалась ему чем-то из ряда вон. Он принял ее вместе с ударом лампы по своей малой берцовой кости. И если Кросс посчитал нужным держать послания от священника в секрете, значит, Граймс ничего от этого не потерял.
— Я бы все равно не ответил. О чем ты хотел поговорить?
— Когда я вернулся домой, какое-то время все было нормально. Я просто хотел забыть и жить своей жизнью. Как все. Но потом ко мне пришла женщина.
— Что за женщина? Как ее зовут?
— Она не сказала. Я тогда был на проповеди, она сидела на заднем ряду. Обычно после службы я прощаюсь с прихожанами у выхода. Людям все равно есть о чем поговорить, ну, знаете, обменяться любезностями, сделать пожертвования. Она вышла последней, ткнула мне в лицо каким-то удостоверением. Я даже не разглядел в нем ничего. Она сразу сказала, что хочет поговорить о вас, о Рике Граймсе и о том, что случилось в N. Я испугался, но я молчал, я не выдал вас, богом клянусь, да и зачем мне это, если…
— Если на тесаке твои отпечатки.
— Она задавала миллион вопросов, но они были какими-то странными.
— Например?
— Я думал, ее интересуют подробности смерти того мужчины, вашего бывшего командующего. Но она как будто была уверена, что его убили вы, она просто в этом не сомневалась, хотя у нее были копии отчета с моими показаниями. Я не знаю, как она выудила их, я даже не знаю, как работает ваша система…
— Что она спрашивала?
— Ну… Не заметил ли я в вас что-то странное, а еще о том, как вы разговариваете, в какой манере или каким голосом. Как вы со мной обращались, что говорили и опять, как вы это делали.
— Что за бред.
— Это правда. Ее интересовали какие-то странные подробности, она правда была уверена в том, что это вы убили. Она все спрашивала, как вы дрались, дрались ли вы, о чем разговаривали и все в этом духе.
— И что ты сказал?
— Я сначала молчал, а потом она завела меня обратно в церковь и ударила прямо в живот. Меня затошнило, но ей было абсолютно все равно — она ударила меня опять, так что я начал просто врать. Точнее, не врать, господи, откуда мне тогда было знать, дрожат у вас руки или нет, что за абсурд. Я сказал, что вообще ничего не помню, что я был в шоке.
— Ее это устроило?
— Нет! Она пробыла в церкви около часа, иногда я даже говорил правду, не вижу смысла врать, что вы были потный или что вас не заботит кровь. Мы же были на войне, в пустыне, что она хотела услышать? Я настаивал на нашей версии, что командующего убил повстанец, но она как будто меня и слышать не хотела, она знала, что я вру!
— И из-за этого ты решил приехать?
— Еще она сказала, что выбьет разрешение на осмотр церкви в N. А там тот тесак и вообще…
— Никто не даст ей разрешение — это юрисдикция военного корпуса, да и там сейчас идет восстановление жилых массивов на западе, туда никого не пускают, кроме гумконвоя, строителей и саперов.
— Откуда мне знать эти подробности? Я испугался. Какого черта она спрашивала такую чушь: как выглядите, на сколько лет. У нее что, руки не дошли посмотреть ваши фото? И с чего она взяла, почему она так уверена, что это все были вы или что я… Я не знаю, что происходит. Я не хочу отвечать за это…
— Успокойся.
Граймс холодно посмотрел на Стокса. Тот уже докурил и теперь растирал друг о друга стянутые скотчем запястья.
— У всей ситуации было только одно условие для благоприятного исхода: если бы Брэд не толкнул меня на растяжку, ничего бы не было. Если бы я умер, он бы убил тебя, как свидетеля. Ты мой должник дважды.
Габриэль молча потер блестящие глаза.
— Почему ты приехал именно сейчас?
— У меня не было предлога покинуть церковь незамеченным. Но сейчас ее готовят к реконструкции, так что никаких служб пока не ведется. И вообще, я веду очень уединенный образ жизни, никто меня не хватится, я даже телефон не беру на выходные…
— Ладно, с этим все ясно. Как она выглядела?
— Она была афроамериканка, с виду очень сильная, рост средний. Волосы, точнее, дреды, заплетены в хвост… Что еще? Не знаю, просто женщина.
— Сколько лет?
— Не знаю, не больше сорока, может, тридцать с чем-то.
— Какие-то отличительные приметы? Татуировки, пирсинг, шрамы?
— Ничего такого, — Габриэль прокашлялся. — Что вы со мной сделаете?
— Отойди в сторону.
Рик мягко оттолкнул преподобного и схватился за неприметную в опавшей листве ручку — ржавый тяжелый люк поддался только с третьего рывка. Из темной дыры пахнуло сыростью и протухшими консервами. Щелкнув фонариком, Граймс мазнул лучом света по опущенной лестнице. Он ударил ее носком ботинка, отчего та с оглушительным грохотом рванула вниз и ударилась о бетонный пол.
— Там не так уж и плохо — наследие холодной войны*. Туалет есть, кровать тоже. Побудешь здесь, чтобы не маячить на виду.
— Что..? Почему..? Туда? Я туда не пойду. На сколько? И зачем?
Внезапно Граймс сжал чужое лицо в пальцах: Габриэль тихо вскрикнул, стоило ему надавить на свежие кровоподтеки, сплошь расцветающие на его щеках и скулах.
— Чем он тебя бил?
— Он… Рукояткой пистолета. Капитан… Кто он? Вы его наняли?
Граймс хмыкнул, вскинув брови. Ну да, часть брачного контракта.
— Открой рот.
Преподобный скривился от боли, повиновавшись. Судя по припухшим деснам, Кросс выбил ему пару зубов.
— Он всего-то разукрасил тебе лицо, а ты уже все выложил как на духу. Полезай, Габриэль.
— Но, капитан, почему..?
— Я тебе не верю.
Рик грубо пихнул проповедника в сторону открытого люка. Граймсу даже не понадобился нож: он спрятал его, спокойно посмотрев на Стокса. Тот снова повиновался, перебирая ногами по неудобной лестнице, шипя и корячась.
— Держи, пригодится, — фонарик летит следом. — Утром поешь. Можешь не кричать — здесь глубоко, стены толстые, в округе никого нет.
— Капитан!
Но слова Стокса заглушает железный скрежет убираемой лестницы и захлопнувшаяся крышка.
***
Утренней пробежке Ниган предпочитал чашку кофе и пару сигарет — это знали все, начиная с Карла, ставшего его персональным баристой, и заканчивая соседями, которым ежедневно приходилось лицезреть распахнутый халат и нижнее белье расхаживающего по крыльцу Кросса. Однако сегодняшнее утро стало началом новой эры.
— Мистер Данца, мать твою, а ну подошел сюда.
Вылетевший из двери щенок только громко залаял вместо ответа, волоча за собой шлейку. Следом за собакой показался Ниган. Широко зевнув в кулак и оправив ворот черной футболки, мужчина подхватил конец поводка, дабы тут же потащить животное за собой. Он стартовал с легкой трусцы, чтобы вдоволь насладиться вытянувшимися лицами соседей.
— Доброе утречко!
Кросс бежал себе и бежал, щенок бодро перебирал лапами рядом. Изредка они останавливались, чтобы мистер Данца смог пометить соседский забор, а Ниган — сделать перекур. Закончив со своими делами, парочка устремлялась дальше. Улочка ровной лентой простиралась вперед, домики по бокам становились все более мелкими и невзрачными. Но вот безупречный асфальт сменился насыпью из щебня, которая врезалась в видавший виды мост через мутный ручей, справа и слева — только лес. Издалека слышится рокот проезжающего тягача, а после все стихает — кроссовки Нигана тихо отбивают ровный ритм, цокают собачьи коготки.
— Ну что, приятель, время бега по пересеченной местности?
Щелкает замок карабина, однако Кросс не отпускает щенка на обочину. Вместо этого он закидывает того на плечо и шагает в лес. Граймс, с присущей ему педантичностью, четко ткнул пальцем в карту окрестностей, чтобы Ниган сразу отыскал бункер. И теперь, царапаясь о ветки и подставляя соленую щеку под шершавый язык, тот браво вышагивал в нужном направлении. Попетляв немного в густом орешнике, терапевт споткнулся о ручку люка.
