Флейта (СИ) - "Melara-sama" (книга жизни .TXT) 📗
– С самого первого взгляда… С первой улыбки… - я уже знал, что он скажет, и обнял его сильней. – Люблю тебя. – Без надрыва, так, как будто это безнадежно, но в тоже время правильно.
- Котёнок. – Я запустил руку в его гриву волос.
- Знаю я все. Просто должен был сказать. Вдруг ты бросишь нас, и я вообще не смогу тебя увидеть. Знаю, что не в твоем вкусе, и знаю, что ты никогда не любил прилипал, ты такой, я просто… Должен был сказать. Всю ночь готовил речь, а получилось опять абы как.
Он вдруг поднял голову и улыбнулся, вяло. Под глазами синяки, уставший. Как и все в этой комнате.
- Ты же знаешь, я всех вас люблю.
Он ухмыльнулся. И снова вжался в меня.
- И это тоже. Я не хочу без тебя, музыка без тебя - это как гитара с тремя струнами.
Бет поставил поднос на кровать и подал мне чашку. У них не было шока, видимо, признание Кота удивило их меньше, чем потеря моего голоса.
Я поднес чашку к губам зеленоглазого котёнка, он сделал глоток. Поморщился.
- Не любишь чай с ромашкой? – немного насмешливо спросил я.
- Ненавижу. – Уже с улыбкой ответил он.
Я знаю, ему нужно было мне это сказать. Я и раньше догадывался о его любви, но думал, что это как к музыканту, а тут…
Но это ничего не меняет в наших отношениях и в моей симпатии к нему. Он всегда был моим котёнком и останется им.
- Так, давайте выпьем и за работу. – Марс разлил виски на два пальца, как положено, и мы выпили.
- Что у нас сейчас? – спросил задумчивый Рей.
- Сейчас приводим себя в порядок и едем к Тома. Делаем несколько снимков, я надеюсь, несколько. А потом в зал на репетицию, Терри и Марио подъедут позже. Так, что еще? – я закусил губу, задумался. И даже не заметил, как они все тихо оставили нас с Ноэлем одних.
- Устал? – сел он рядом со мной.
- Только утро, а голова уже никакая, маленький.
- Ты знал, какие чувства к тебе испытывает Кот? – прислонившись к моему плечу, спросил он.
- Догадывался.
- И что теперь?
Я повернулся к нему и нежно поцеловал в пахнущие лимоном волосы.
- Ему просто нужно было это сказать, он не ждет от меня ответных чувств, но ему необходимо было признаться.
Я обнял его за талию и подтянул к себе на колени.
– А я люблю другого человека. Человека, который вошел в мою жизнь со слезами на глазах. Моего мягкого, шелковистого мышонка.
Шел тихо рассмеялся и накрыл мои губы своими нежными губами. Я тут же перехватил инициативу, а он совершенно не сопротивлялся и отдавался мне.
Нашу идиллию нарушил телефон. В общем-то, как всегда.
- Да? – оторвался я от исследования сладкого рта.
- Тони, доброе утро, как ты? – Итон был, как всегда, бодрый.
- Жутко. Но мы почти готовы отправиться к Тома на растерзание. – Ответил я.
– Иди в ванную. – Легкий поцелуй в скулу моему мальчику. Ноэль встал с моих колен и отправился в душ. А я подошел к зеркалу.
- Я подъеду где-то к девяти. Будь готов. И, Тони…
- Что? – я выглядел как-то уж совсем замучено.
- Я прошу тебя на репетиции использовать фонограмму.
Я застыл.
- Итон, ты же прекрасно знаешь, я не пою под фонограмму.
На том конце эфира вздохнули.
- Энтони, я думаю, что это единственный способ отыграть большой концерт, я уже тебе об этом не раз говорил. – Немного повышая голос. Я знаю, он нервничает.
- И не ты один. Бетховен мне уже даже запись совал. И Майлз ходит-ноет о том, что можно отыграть чисто и под фон. А что говорить о Шеле…
- Вот и прислушайся к тем людям, которые тебя любят и которым небезразлична твоя судьба. – И все, повесил трубку.
Я вздохнул.
Конечно, мы можем отыграть под фон, но это будет неуважение к фанатам нашего творчества. И самое главное - это ведь последний концерт, а я выйду к ним с фанерой. Это неприемлемо.
- Может, действительно взять фонограмму, Тони? – тихо спросил Ноэль, выйдя из ванной.
- Я не могу, малыш. Это недостойно «L'iris noir». – Я повернулся к Шелу, на нем было только полотенце, и хрустальные капельки воды медленно скользили по коже. Я не удержался и направил на него телефон – щелкнул.
- Тони? – воскликнул Ноэль. А я улыбнулся, смотря на фото на дисплее.
- Я, конечно, не Тома, но тоже знаю толк в прекрасном.
Он смущенно отвернулся к шкафу.
– И могу его увидеть. А то, что я вижу - действительно прекрасно.
- О! Великий Мираж и его мальчики! – восторгу Тома не было предела. Я старался не скривиться. Да, этот тип знает свое дело, но как же он раздражает. Тома обошел Шела, а я еле сдержался, чтобы не притянуть моего мальчика к себе.
– О! Мираж, ты не забыл, что ты мне обещал за мою работу?
- Я помню.
- Прекрасно, а теперь начнем…
Фотосессия длилась долгие четыре часа, я бы предпочел изнуряющую тренировку по танцам или репетицию в два раза дольше, чем это.
Он ставил нас в позы, раздевал, одевал, оголял и заставлял делать вещи, странные для нас, но на его взгляд - потрясающие. После четырех часов ада я прекрасно понимал Лофарго, он хоть умел срываться на Тома. Тем самым снимая стресс.
- Миражик, встань поближе к конфетке…
Я рыкнул и резко обнял Шела и впился в его губы, он ахнул, но сам, по инерции, обнял меня за шею. Вспышка еще и еще. Но мне уже было все равно.
Вся конспирация канула в Лету, но я наслаждался губами любимого человека.
- О! Это экстаз! – завопил Тома.
На мне была прозрачная рубашка и серебряные брюки, на моем мальчике все угольного цвета и пояс из цепочек. Я приподнял его ногу себе на бедро. Ноэль застонал.
Тома на заднем фоне что-то лепетал о том «что он художник, а не порно-режиссер», но снимать не перестал. Извращенец.
После этой фотосессии я был выжат как лимонная долька в мохито. Но впереди еще репетиция.
Мы приехали как раз вовремя. Лоф ругался с Вороном.
