Вояж - Стил Даниэла (полные книги .TXT) 📗

– Я горжусь, хотя не имею на это права.

Этим вечером они с Лиззи шли в театр. Джеку Мэдди сказала, что приглашена на устроенный комиссией женский ужин; он был недоволен, но, поскольку комиссию возглавляла первая леди, возразить не мог.

После возвращения Лиззи разговор вернулся к теме ее учебы и переезда в Вашингтон, чтобы быть ближе к матери. Для них все это походило на сбывшуюся сказку, но Билл был убежден, что обе это заслужили.

В пять часов он откланялся. Еще через несколько минут Мэдди попрощалась с Лиззи и, оставив ее в отеле, заспешила домой, увидеться с Джеком и переодеться для театра. Они с Лиззи собирались посмотреть новую постановку «Король и я» [7]. Мэдди предвкушала, как поведет Лиззи на первый в ее жизни мюзикл. Дочь ждало истинное удовольствие, и мать мечтала разделить его с ней.

Джека она застала за просмотром субботних новостей. Ведущие выходных дней имели более высокий рейтинг, чем Мэдди и Брэд, но Джек по-прежнему не соглашался с женой, утверждавшей, что это происходит по вине Брэда, который не подходит на роль ведущего. Затея Джека – избавиться от Грега – горько аукнулась. Но он по-прежнему во всем винил Мэдди. Продюсер был на ее стороне, однако опасался признаться в этом Джеку: перечить ему не осмеливался никто.

Джек запланировал ужин с друзьями, хотя не любил проводить уик-энд без жены. Он еще одевался, а ей уже пора было бежать. Они поцеловались на прощание, и Мэдди вышла из дома с приятным чувством: муж все еще был с ней ласков, и это сильно облегчало жизнь. Ей хотелось надеяться, что трудные времена остались позади.

Она заехала за Лиззи на такси, и они отправились в театр. Смотря представление, Лиззи реагировала как маленькая девочка, а в конце от души хлопала.

– Это лучшее из всего, что я когда-либо видела, мама! – воскликнула она, когда они выходили из театра.

В следующий момент краем глаза Мэдди заметила наблюдавшего за ними мужчину с фотоаппаратом. Вспышка – и он пропал. Мэдди решила не беспокоиться: скорее всего это был просто узнавший ее турист, которому захотелось ее сфотографировать. Она тут же об этом забыла: была слишком увлечена разговором с Лиззи. Вечер получился замечательный.

Такси довезло их до отеля, там Мэдди обняла дочь на прощание и обещала прийти утром к завтраку, что означало снова утаивать дочь от Джека. Она терпеть не могла его обманывать, но ничего другого не оставалось: Мэдди решила сказать ему, что идет в церковь, благо он туда никогда не ходил. После этого Лиззи должна была улететь обратно в Мемфис, а ее матери предстояло воскресенье в обществе мужа. Пока все шло гладко. Мэдди была в восторге от проведенного с Лиззи времени и в отличном настроении вернулась в Джорджтаун, домой.

Джек в гостиной смотрел поздний выпуск новостей. Она широко улыбнулась ему, все еще наслаждаясь вечером.

– Хорошо повеселилась? – невинно спросил Джек присевшую рядом с ним жену. Мэдди с улыбкой кивнула.

– Было интересно, – солгала скрепя сердце. Признаться, что была с Лиззи, она не смогла: ведь Джек строго-настрого запретил ей встречаться с дочерью.

– Кто там был?

– Конечно, Филлис, еще большинство женщин – членов комиссии. Все прошло отлично. – Ей не терпелось сменить тему.

– Филлис? Надо же, вот это скорость! Только что ее показывали в новостях: она уже в Киотском храме! Они с президентом прибыли туда сегодня утром.

Мэдди уставилась на мужа, не зная, что сказать.

– Может, расскажешь, с кем ты встречалась на самом деле? С мужчиной? Трахаешься на стороне? – Джек схватил ее за горло и стал сжимать. Она, стараясь не паниковать, смотрела ему в глаза.

– Я бы никогда так с тобой не поступила… – пролепетала она, уже задыхаясь.

– Где же ты тогда была? Постарайся хотя бы в этот раз не соврать.

– Я встречалась с Лиззи… – прошептала Мэдди.

– Это еще кто?

– Моя дочь.

– Господи!.. – Джек отшвырнул ее, и она, упав на диван, с облегчением почувствовала, как в легкие врывается воздух. – Зачем ты притащила сюда эту потаскуху?

– Она не потаскуха, – тихо промолвила Мэдди. – Мне захотелось с ней увидеться.

– Теперь тебя размажут таблоиды. Говорил я тебе не иметь с ней дела?

– Мы нужны друг другу, – с вызовом ответила она, выдерживая его свирепый взгляд. Джек бесился, когда жена не выполняла его приказаний.

– Я говорил тебе, что ты не должна этого делать, иначе тебе несдобровать. У тебя плохие рейтинги. То ли еще будет, когда эта история просочится в прессу! А она просочится, можешь не сомневаться.

– Лиззи просто хочет со мной видеться. Огласка ей не нужна, – проговорила Мэдди так же спокойно, как раньше. Ей было совестно, что она обманула Джека и заставила сердиться. Но его запрет видеться с Лиззи был категорическим и не оставлял ей выбора.

– Это ты так думаешь. Как можно быть такой безмозглой? Посмотрим, как ты запоешь, когда она начнет тянуть из тебя денежки! Ждать недолго. Или уже начала? – Он прищурился. – Знаешь, ты недостойна того, чтобы терпеть от тебя столько неприятностей. Не одно, так другое! Где она сейчас?

– В отеле Four Seasons.

– Везет ей! Говоришь, деньги ее не интересуют?

– Говорю тебе, ей нужна мать. – Как ни старалась Мэдди утихомирить Джека, он метался по комнате, как разъяренный зверь. Потом замер над ней с раздраженным и презрительным видом.

– Ты не устаешь меня нервировать, Мад. То наплетешь невесть что о сумасшедшей жене Пола Маккатчинса, то испортишь наш рейтинг… Теперь дочь. Это тебе даром не пройдет. Вот увидишь, я все предчувствую загодя, Мад. Поверь, когда это случится, ты будешь рвать на себе волосы.

Сказав это, Джек ушел наверх и злобно хлопнул дверью ванной. Мэдди еще посидела в гостиной, раздумывая, как лучше объяснить ему, насколько ей дорога дочь и как сильно она жалеет, что огорчила его. Конечно, она сама виновата: не надо было скрывать от мужа рождение ребенка. Если бы он с самого начала знал правду, то сейчас так не бесился бы. Теперь оставалось только просить прощения и впредь быть начеку. Мэдди знала одно: они с дочерью обрели друг друга, и она ни за что от нее не откажется.

Потушив внизу свет, Мэдди тихо поднялась наверх. Пока надевала ночную сорочку, Джек успел лечь и выключить свет. Однако она была уверена, что он не спит, и оказалась права: стоило ей лечь, как он заговорил с закрытыми глазами:

– Ненавижу, когда ты мне врешь. У меня чувство, что тебе больше нельзя доверять. Ты только и делаешь, что меня подводишь.

– Прости меня, Джек. – Мэдди погладила мужа по щеке, совершенно забыв, что полчаса назад он чуть не задушил ее, обвиняя в супружеской измене. – У меня и в мыслях не было тебя огорчать. Просто я очень хочу с ней видеться.

– Сказано тебе, я этого не желаю! Поймешь ты когда-нибудь?! Я вообще никогда не хотел детей, ты тоже. – Он открыл глаза и уставился на нее. – И уж точно мне совершенно ни к чему возня с какой-то девятнадцатилетней шлюхой из Мемфиса.

– Пожалуйста, не называй ее так! – взмолилась Мэдди. Больше всего она сейчас хотела, чтобы Джек простил ей ложь и предательство, простил то, что она родила в пятнадцать лет, что молчала о ребенке все годы их брака и что дочь вновь возникла в ее жизни. Она понимала, что не вправе требовать от него так много, но не могла не сожалеть, что ее муж отнесся к этой ситуации совсем не так, как Билл. Ему Лиззи, наоборот, пришлась по душе.

– Я хочу, чтобы ты перестала с ней видеться, – сказал Джек, сурово глядя на жену. – Ты передо мной в долгу, Мад. Ты скрывала от меня ее существование. Я хочу, чтобы она исчезла из нашей жизни. Она тебе не нужна. Ты ее даже не знаешь!

– Это невозможно. Я больше не могу иметь детей. Я не должна была от нее отказываться.

– Даже если это перечеркнет наш брак? – Он не скрывал, что угрожает ей.

– Ты ставишь меня перед выбором: ты или она? – ужаснулась Мэдди. Это была явная угроза, принуждение к душераздирающему выбору. В этот момент у нее не было желания расставаться с мужем. Последние пару недель он был с ней так ласков, что затеплилась надежда – их жизнь наладится. Теперь все летело вверх тормашками. Она жалела, что была вынуждена пойти на обман, чтобы повести в театр родную дочь. Ей так хотелось ее увидеть, что Мэдди не придумала, как еще сделать это, не разозлив мужа.