Игра страсти - Косински Ежи (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— Я знаю, ты это не нарочно, Фабиан, — пробормотала она. Фабиан не мог понять, то ли ее бессвязная речь была результатом несчастного случая, то ли она снова надела на себя маску. — Я знаю: если бы ты захотел, то попал бы не в камеру. — Она прижалась к плечу Костейро.
— Человек наносит удар, но его руку направляет Господь, — произнес аргентинец, неожиданно начав изрекать мудрые вещи. — Алекс должна благодарить Бога за то, что она все еще жива, — серьезно произнес он, одной рукой гладя ее волосы. Затем повернулся к Фабиану и холодно добавил: — И вас, за то, что не убили ее.
— Я тоже благодарю Бога, — отозвался Фабиан. — Так как, продолжим игру, мистер Костейро?
Оба вернулись к своим лошадям. Беря в руки клюшку, Костейро в последний раз озабоченно взглянул на Александру. Судорожно вздрагивая, она сидела, поникнув, на траве.
Прикоснувшись клюшкой к шлему, Костейро подал сигнал к началу игры, и один из грумов вбросил мяч. Состязание продолжалось. Сначала аргентинец действовал неуклюже, и Фабиан понял, что он мыслями все еще с Александрой. В первом эпизоде он потерял мяч, отдав его Фабиану, который без труда повел его через поле, без труда преодолевая одно препятствие за другим. Затем аргентинец, то и дело лупивший хлыстом ржущую лошадь по окровавленным от ударов шпор бокам, свернул в сторону Фабиана и помчался за ним след в след, отставая всего на несколько дюймов. Фабиан понимал, что, если его кобыла отстанет, Костейро может ударить ее; если же она побоится взять препятствие, то результат может быть ужасным. Он снова доверился инстинкту, мобилизовав все свои силы, понимая, что аргентинец, возможно, захочет наказать его за то, что случилось с Александрой. Ослабив поводья, он принялся осторожно подгонять шенкелями кобылу, направив ее на тройные брусья, но в тот самый момент, когда она собиралась взять препятствие, Фабиан, покрепче усевшись в седле, весь свой вес и силу направил на одну сторону, заставив лошадь обойти преграду. Маневр был проведен молниеносно, и Костейро, в классической манере игрока в поло, в отчаянной попытке повернуть свою чистокровку, натянул поводья так, что мартингал и нахрапник словно тисками сдавили животному ноздри и оно едва не задохнулось. Не видевшая препятствие из-за кобылы Фабиана, чистокровка аргентинца оказалась перед преградой слишком поздно. Терзаемая удилами, испугавшись внезапного появления тройника, она встала на дыбы, в результате чего Костейро, всем корпусом подавшийся вперед, готовясь к прыжку, полетел кувырком и врезался в препятствие.
Улучив момент, с помощью нескольких ловких подач с правой стороны Фабиан погнал мяч к воротам. К тому времени как Костейро поднялся на ноги, Фабиан забил третий гол.
Костейро был потрясен и обескуражен своим падением. Рубашка его была испачкана пятнами крови из раны на руке. Сгоряча аргентинец заявил, что продолжит состязание. Но, едва он потянулся за клюшкой, рот его искривился от боли.
— Кажется, я вывихнул лодыжку, — сказал он, заставив себя посмотреть в глаза сопернику. Затем, пытаясь изобразить небрежность спортсмена, добавил: — Это ваша игра, сеньор Фабиан.
— Можно продолжить наше состязание в другой раз, — отозвался Фабиан.
— В другой раз будет другая игра. Из этой я, пожалуй, выбыл.
У Костейро, навалившегося на плечо грума, вдруг перекосилось лицо. Он поднял глаза, и в глазах его вспыхнул прежний огонь. Он протянул руку спешившемуся Фабиану. К ним подошла Александра, по-прежнему бледная и задумчивая, успевшая надеть маску. Аргентинец отпустил руку соперника.
— Свой приз получите в клубе, — равнодушно проговорил Костейро, затем двинулся в сторону Александры. — Пойдем домой, любовь моя. — Поддерживаемый молодой женщиной, он захромал с поля, не оглядываясь.
Фабиан часто задумывался над превратностями судьбы, которая, в силу своей капризной натуры, или допускала исполнение его самых сокровенных желаний, на что он давно перестал надеяться, или же превращала это исполнение в наказание, которое всегда заключал в себе подобный подарок.
Находясь в таком невеселом настроении, он иногда вспоминал то время, когда был партнером по игре в поло у некогда знаменитого Фернандо Рафаэля Фалсальфы, не имевшего соперников единоличного правителя латиноамериканской республики Лос-Лемурес — острова, на котором выращивалась большая часть мировых запасов табака и сахарного тростника. Тогда он испытывал чувство уверенности в завтрашнем дне, его качества и способности признавались и вознаграждались. Благодаря такой уверенности он мог предаваться любым удовольствиям, ритм его жизни не нарушался никакими событиями, которые нельзя было бы исправить.
Фалсальфу, ныне покойного, называли, иногда с насмешкой, El Benefactor (Благодетель) своей страны. Будучи уже немолодым в то время, когда он нанял Фабиана, он играл с ним время от времени в поло, чтобы поддерживать имидж активного, полного сил мужчины, этакого спортсмена мачо — спортсмена-мастера, каким он был, по крайней мере, в собственных глазах. Чтобы сохранить этот имидж, он не должен был иметь в качестве партнера по игре в поло местного игрока, который, вполне возможно, мог развязать язык и развеять один из мифов, который El Benefactor так старательно создавал. Фалсальфа обратил внимание на Фабиана благодаря переводу его книг на испанский и их появлению в Латинской Америке, что позволило ему проникнуть в закрытый мир, окружавший El Benefactor. Вскоре Фабиан стал получать такое же, как у крупного чиновника, жалованье и жить в одном из великолепных бунгало, смотревших на море в Каса Бонито — роскошной частной вилле Фалсальфы, расположенной на Ла-Хиспаньола, курорте в Карибском бассейне — его личной собственности.
Находящаяся всего в двух часах езды на автомобиле от Сьюдад Фалсальфа, столицы острова, которому El Benefactor дал свое имя, Ла-Хиспаньола представляла собой великолепный курорт с роскошными частными домами и виллами, безупречными полями для игры в гольф, конюшнями, рассчитанными на несколько сотен отборнейших пони наряду с целым отрядом вышколенных грумов, ухаживавших за ними, и лучшие возможности для игры в гольф или теннис, для водного спорта — поистине величественный памятник искусству с шиком тратить деньги на развлечения. Каждый сезон в Ла-Хиспаньола на личных реактивных самолетах прилетали состоятельные великосветские путешественники, чтобы насладиться тут природными и искусственными удовольствиями.
Каса Бонита, как и курорт, частью которого она была, давала El Benefactor возможность отвлечься от обязанностей главы государства. Эта вилла также стала убежищем от претензий со стороны стареющей жены и многочисленных детей и внуков, которые вели уединенную жизнь в президентском дворце в Сьюдад Фалсальфа или же на многочисленных курортах, разбросанных по разным частям острова. Однако Каса Бонита предназначалась только для El Benefactor, а также тех лиц его свиты, которые, подобно Фабиану, никоим образом не угрожали его безопасности и не вторгались в его личную и общественную жизнь, находясь на Ла-Хиспаньола.
Единственная обязанность Фабиана в Каса Бонита заключалась в том, чтобы быть под рукой всякий раз, как El Benefactor вздумается сыграть в поло: или в целях тренинга с клюшкой и мячом, или же для встречи один на один.
Иногда устраивались командные игры, для того чтобы дать возможность операторам снять несколько эпизодов игры Фалсальфы, которые впоследствии будут искусно вставлены в фильм, чтобы изобразить президента действительным участником команды, одержавшей победу. Во всех таких случаях Фалсальфа рассчитывал на советы Фабиана и его умение держать язык за зубами. В задачи Фабиана входило наблюдение за подготовкой к игре, а также инструктаж других игроков, уже проверенных и одобренных службой безопасности Фалсальфы, относительно того, как следует придерживаться уже написанного для них сценария.
Хотя он был нанят для службы в составе президентской команды, Фабиан скорее выполнял роль приближенного, знакомого, постоянно живущего рядом, чем служащего. Этим он был отчасти обязан той неожиданной симпатии, которой старик проникся к своему новому иностранному партнеру по игре в поло, очарованию новизны. Со временем Фабиан, который никогда не позволял себе преступать границы своих обязанностей, стал постоянным членом свиты Фалсальфы, которому предоставлялась возможность пользоваться всеми благами, которые имелись в доме и на курорте.
