Безумный - Джеймс Онли (книги бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗

— Нет, ты сказал, что я не могу пригласить тебя на завтрак. Ты ничего не говорил, что я не могу принести тебе завтрак.

Лукас задумался, но потом кивнул.

— Ну, пожалуй, ты прав.

— Я принёс твой завтрак от Крикет из кофейни. Но он без кофеина.

Лукас нахмурился.

— Без кофеина? Почему?

— Я видел, что ты принимаешь Эфексор. Кофеин и Эфексор повышают кровяное давление, а ты и так испытываешь сильный стресс.

Август надеялся, что Лукас воспримет это так, как оно есть: его попытку о нем позаботиться.

— Откуда ты знаешь, какие лекарства я принимаю? — спросил Лукас, неуверенно отпивая глоток кофе.

— Ах да. Сегодня утром я опять проник в твою квартиру и все осмотрел.

Лукас тяжело вздохнул, открыл кондитерский пакет и достал кекс.

— Конечно, проник. Думаю, мне стоит просто дать тебе ключ.

— С ним бы это заняло гораздо меньше времени, — согласился Август. — Можно я позже приглашу тебя на обед?

Лукас засмеялся, покачав головой.

— Нет.

— Можно я тогда принесу тебе обед? — снова попытался Август.

Лукас закатил глаза, но улыбнулся, словно не мог удержаться.

— Может быть.

Август усмехнулся.

— Увидимся в час.

— Я не говорил «да», — напомнил Лукас.

— Но ты также не сказал «нет», — заметил Август, повернулся и ушел, пока Лукас не исправил это.

У него впереди три урока до их «возможного» свидания. Он не знал, сможет ли выдержать так долго, чтобы снова увидеть Лукаса, но попытается. А пока ему нужно, чтобы Каллиопа глубоко копнула в жизнь Лоуренса Кона. Кон навредил Лукасу? Август с радостью вырвал бы язык этому Кону, если бы это сделало Лукаса счастливым.

Интересно, является ли убийство актом служения?

ГЛАВА 6

Лукас

Август ушел прежде, чем он успел взглянуть на стаканчик и понять, что на нем написано.

«Надеюсь, твой день будет таким же приятным, как и твоя задница».

Лукас улыбнулся, не обращая внимания на голосок в голове, кричащий, что он явно хочет умереть. Возможно, так и есть. Не секрет, что Август опасен. Убийца. Человек, который замучил множество людей. Он мог бы украсить стадион всеми красными флагами, которыми размахивал Август.

Он вломился в его квартиру — дважды — наблюдал, как он спит, рылся в его вещах, изучил его бесконечный набор лекарств. Лукас должен чувствовать себя оскорбленным, возмущенным, рассерженным. Вместо этого почувствовал облегчение. Ему не пришлось бы объясняться с Августом. Он уже знал глубокий, темный секрет Лукаса и не побежал с криками в другую сторону.

Потому что он убийца.

Никто не идеален, верно?

Лукас усмехнулся собственным нигилистическим мыслям. Большую часть своей жизни он верил, что есть только две стороны. Добро и зло. Черное и белое. И все, к чему привело такое мышление, — это ложное чувство безопасности и кусок стекла, зарытый в его плечо.

Теперь он не уверен в том, во что верил. Кон на свободе. Похищает. Насилует. Пытает женщин, о которых общество забыло. Когда Лукас поступил правильно, прошел по надлежащим каналам, его чуть не убили за беспокойство. Женщины погибли.

Итак, что же ему оставалось делать? Когда человек исчерпал все возможные законные способы обеспечить безопасность общества, что остается, кроме таких людей, как Август? Не лучше ли убить одного человека, чтобы спасти еще сотню потенциальных жертв?

Возможно, он просто пытался оправдаться. Возможно, он настолько опустился на самое дно, что готов отвергнуть преступления злобного психопата, лишь бы почувствовать себя нормальным человеком. Он скучал по тому человеку, которым был раньше. Уверенному в себе. Веселому. Даже самоуверенному. А ведь еще годом раньше Лукас считал, что знает все на свете, пока одно прикосновение не подтвердило, что он был дураком. Теперь он не знал, что и думать.

Август — жестокий убийца, которому, похоже, нравилось мучить людей. Но у него также имелся строгий моральный кодекс. И да, он был до странности честен, непринужденно смешон и чертовски сексуален, особенно когда смотрел на него с таким неистовым интересом, словно в мире не существовало никого, кроме Лукаса.

Но как ни посмотри на это, Август оставался злодеем, Бэтмен он или нет. Тем не менее, дьявол, которого он знал, был лучше, чем дьявол, которого он не знал. Особенно если этот дьявол стоял на его стороне. Как бы ни хотелось Лукасу признать это, он уже принял решение относительно Августа. Он позволит Августу делать все, что тот захочет, даже во вред себе.

В этом мире он больше не чувствовал себя в безопасности. Кон рано или поздно придет за ним. Кон не скрывал, какие ужасы планирует ему устроить за попытку разрушить его планы. Лукас решил насладиться пребыванием на этой земле, пока есть возможность.

Что Август думал о нем? Он встал на колени и сказал Лукасу, что хочет его, вонзил нож в свою грудь, только чтобы быть рядом с ним. Хочет ли он знать правду? Он опустил взгляд на чашку, которую принес ему Август. Он держал ее в руке. Лукас, наверное, смог бы прочитать его, если бы сбросил щиты.

Лукас окинул взглядом море лиц. Все они шептались о нем, некоторые более явно, чем другие, но никто из них не осмелился бы сказать ему что-то в лицо, не тогда, когда он контролировал их оценки в столь важном предмете. И все же, он был бы сумасшедшим, если бы потерял бдительность в классе только для того, чтобы заглянуть в голову Августа.

К черту. Если Август мог копаться в его аптечке, то он мог покопаться в голове Августа. Он сжал чашку обеими руками, закрыв глаза. Он увидел Крикет — бойкую блондинку-кассиршу — услышал, как она спросила, является ли Лукас его парнем, и попытался проигнорировать тепло, которое расцвело в его груди. Услышал, как Август сказал, что его идея о комплименте заключается в том, чтобы сказать, что ему нравится, как в Лукасе сочетаются атомы. Он счел бы это гораздо более очаровательным, чем то, что оказалось на чашке. Хотя Крикет права. У Лукаса была отличная задница. Именно после прощания все приняло... горячий оборот.

Образы были не такими подробными — так, вспышки, но все равно их хватало, чтобы в его крови вспыхнул огонь. Он держит запястья Августа над головой. Август стоит на коленях, руки связаны, голова склонена, Лукас нависает над ним. Август на четвереньках с ним позади него. Он на спине, а Август верхом на нем. Лукас тяжело задышал и открыл глаза.

Из первого ряда раздалось несколько изумленных хихиканий, но большинство людей просто смотрели на него так, словно боялись, что он вот-вот сорвется, хотя на самом деле он сидел за своим столом возбужденный. Лукас не мог преподавать группе начинающих криминологов с явной эрекцией. Его бы выгнали в первый же день.

И все же, он не переставал думать, что Август хочет подчиниться... ему. Черт. Ему нужно сохранять объективность, но полный контроль над Августом — использовать его по своему усмотрению, зная, что Август жаждет доминирования, — заставлял его пылать и дрожать.

Лукас относился к сексу с некоторой долей страха. Обычно это требовало от него полной концентрации, потому что, если он оступится, то может сделать этот опыт гораздо более интимным, чем хотел его партнер. Ничто так не портит секс, как случайное ослабление бдительности и осознание того, что человек, с которым он находится рядом, думает о ком-то другом, или имеет отвратительные сексуальные фантазии, или на самом деле является чудовищным хищником.

Лукаса не назовёшь краснеющим девственником, но, благодаря его дару ясновидения, сексуальные встречи часто заканчивались обидой или интрижкой на одну ночь. Он мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз он вступал в интимную связь с другим человеком, и это не заканчивалось плохо. Или неловко. А в одном случае — катастрофически.

Но что он мог узнать об Августе такого, чего еще не знал? Хотя он не хотел увидеть то, что увидел, впервые прикоснувшись к Августу, но прошлой ночью прикосновение Августа не принесло ничего, кроме неожиданного удовольствия, которое его возбудило. Правда в том, что они уже знали друг о друге все самое плохое, и знать это оказалось гораздо приятнее, чем мысль об Августе, стоящем перед ним на коленях. Почти.