Реквием по любви (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" (библиотека электронных книг txt) 📗
Не сдержав порыв, обняла его. Крепко-крепко.
— Я в порядке. Что с Лизой?
— Сам толком не знаю. — Ответил, не размыкая объятий. — С ней все хорошо. В физическом плане. Это немного успокаивает. А что уж на душе, одному Богу известно…
— Он обидел ее?
— Думаю, все с точностью наоборот. Лиза у Валентины Степановны.
Соня недоуменно уставилась на парнишку:
— Как она там оказалась? Я была у Дмитрия на квартире, сегодня.
— Не знаю. Но, Похомов в ярости! Ты бы видела его, Соня! Знаешь, чем мы занимались, перед тем как к тебе приехать? Знаешь? Ни за что не догадаешься. Мы рисовали! Под его чутким контролем.
— Чего? — Кажется, у нее задергался глаз. — Ты что-то курил? Скажи честно…
— Рисовали, Белоснежка! План местности. В мельчайших подробностях. Где тропинки. Где родники. Где опята растут. До сих пор, пальцы сводит.
— Но, зачем?
— Как понял, из их разговора, ее увезли люди Похома, чтобы спрятать от Заруцкого. Без ведома Борзого. Без его согласия. Представляешь степень его бешенства? Лиза-то в безопасности. Надеюсь. Но, деревня столь глухая и маленькая, что со спутника не отслеживается. Без нашего рисунка Дмитрию ее не найти.
Соня вскочила на ноги. Андрей едва успел в сторону отступить.
— Поехали. Мы нужны ей. Выясним, на месте, что происходит!
— Переоденься во что-то, менее приметное. Выдвигаемся, как стемнеет.
— Да, остановитесь же вы, наконец! Почему меня никто не слушает? — Вмешалась в разговор, хранившая до этого момента молчание, Вика. — Ясно, как божий день — ее охраняют. Нас, и близко, не подпустят. Не разумнее ли, дождаться, когда Лиза сама выйдет на связь, и сообщит, можно ли ее навестить?
Две пары глаз уставились на Соколовскую. Гордеев над словами девушки задумался. Алмазова же, просто напросто, сорвалась. Нервы сдали окончательно.
— Лиза — член нашей семьи! Моей, и Андрея! Нас трое! Так было, и всегда будет. И мы не бросим ее в беде!
Вика сникла, потупив взор. Соня и сама понимала, что перегнула палку. Совестно стало. Даже собиралась извиниться. Только, в следующую секунду, дара речи лишилась. Напрочь!
— Не фыркай на нее! — Осадил Гордеев. Ни голос не повысил. Не оскорбил. Просто, приказал! Приказал! Ей!
— А?
Андрей, приподняв за подбородок, заглянул в глаза. Серьезно так. По-взрослому. Будто, младшую сестру отчитывал.
— Ты не будешь на нее фыркать, Соня. Пока эта девочка со мной, перекусить ее пополам, такой акуле как ты, я не позволю. Да и вообще…просто не позволю. Не важно, кому.
Признаться, Виктория выглядела не менее ошарашенной. Изумленно рот ладошкой прикрыла. Глазищами своими хлопает!
— Гордеев, да ты…
— И, только попробуй на меня обидится! Я все еще знаю, как сильно ты боишься щекотки.
…взрослеешь! — Все же, закончила свою мысль девушка. — Горжусь тобой!
Андрей улыбнулся:
— Раньше не гордилась?
— Всегда гордилась. Теперь, сильнее!
— Круто я, да?
— Ага! Я, аж, испугалась!
— Дай, поцелую! — Чмокнул в щеку.
Отстранившись, подошла к Соколовской.
— Извини. Не со зла, все это.
— Не страшно. Я, понимаю…
Они обнялись, в примирительном жесте. А когда отпустили друг друга, все изменилось. Казалось, комнату накачали электричеством. И теперь, искрило от каждого неверного движения. На Андрея было страшно смотреть. Челюсти стиснуты. Руки сжаты в кулаки. Взгляд колючий. Злой. Алмазова, что случалось с ней не часто, сделала шаг назад. От греха подальше!
— Вика, — Процедил, сквозь зубы, молодой человек. — Спустись вниз. Елена Сергеевна печет мои любимые блинчики. Запиши рецепт. Потом мне сделаешь.
— Я?
— Ты, ты!
— Но, я плохо гото…
— Иди! — Повторил с нажимом.
Честно говоря, Соня слабо понимала, что на него нашло. Едва за Соколовской захлопнулась дверь, друг угрожающе двинулся в ее сторону.
— В чем дело, Дрю? Клещ энцефалитный покусал?
Не произнося ни слова, Андрей, буквально, ткнул ей в лицо инструкцию от мифегина. Не скомканную…Расправленную и прочитанную! В горле встал ком, мешая говорить.
— Ты что натворила, дурочка? — Плохо себя контролируя, он схватил за плечи, и затряс. — Зачем? Сонечка! Зачем? Сколько ты выпила? Есть шанс желудок промыть? Почему? Он заставил? Конечно, он! Я убью его!
— Отпусти! Мне больно!
— Соня! — Шептал бессвязно. — Соня…Мы могли стать семьей. Настоящей семьей. Мои родные племянники называли бы тебя мамой! Как же ты могла? Как могла?
— Да, не смогла я! — Истерически закричала, каким-то чудом, вырываясь из крепкого захвата. — И, не смогу…
Гордеев замер, на долю секунды, а затем сгреб в охапку:
— Я так рад, Белоснежка! Как же я рад!
— Кажется, я тоже…
Настороженный взгляд. Изучающий.
— Тогда, зачем тебе эти таблетки?
— На всякий случай. Еще, не говорила твоему брату. Думала, выпью, если заставит на аборт идти. Теперь, понимаю — не выпью. Не важно, что Лешик решит. Мать — я!
— Что бы брат ни сказал, я всегда поддержу вас, с малышом.
Соня засмеялась:
— Знаю. Лиза сказала тоже самое…
— Эй, а вот это уже обидно! А если бы я не заинтересовался мусором в твоей комнате, так и молчала бы?
— Нет, конечно.
— Когда Лехе скажешь?
Тяжелый вздох сорвался с губ.
— Сегодня. Но, раз мы собрались к Лизе…
— Нет. Вика права. Подождем, пока она сама с нами свяжется. А брату, эту радостную новость, обязательно, сообщи. Прямо сейчас звони. При мне.
Ага, радостную! Ей бы его оптимизм…
Отрицательно покачала головой.
— Через двадцать минут, у нас с ним запланирована видеосвязь. По скайпу.
— Отлично! — Андрей игриво подмигнул. — Только ты, это…в порядок себя приведи! Выглядишь на троечку.
— Ах, ты говнюк!
Для удара замахнулась, но слишком поздно. Не с его реакцией! Он уже был на пороге, демонстративно кривляясь, и показывая язык.
— Не торопись! Мы с Еленой Сергеевной поболтаем. Блинчиков поедим. Не уйду, пока результата переговоров не узнаю.
— Эй! Эй! — Испугано окликнула. — Мама не знает…
Гордеев улыбнулся. Так открыто, и искренне, что на душе потеплело.
— И не узнает. Пока сама ей не расскажешь.
***
Елена Сергеевна была потрясающим психологом. Раньше Соня не обращала на это внимания. Но, сейчас в памяти непроизвольно всплывали ее сказанные, вскользь, фразы. Данные, на будущее, советы. Будто, в свое время, на подкорке отложились. А теперь, когда были так нужны, по щелчку пальцев, просачивались в сознание. Прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания.
— Мужчина сильнее. Всегда. — Мягко звучал ее голос. — Будь хитрее, Соня! Не иди на таран. Ищи обходные пути. В честной схватке, проиграешь.
Тогда слова матери казались бредом. Схватка? Она не собиралась тратить время на любителей, поднимать руку на слабый пол. Лишь сейчас, спустя годы, эти слова обретали смысл.
— Помнишь сказки? Баба-Яга, сначала в бане искупает, накормит и напоит. Все остальное, потом. Это народная мудрость. Веками проверенная. Пока мужчина голоден на желудок, и на ласку женскую, с серьезным разговором, правильнее будет повременить. В лучшем случае на отказ напорешься, в худшем скандал спровоцируешь.
Помнить-то помнила, да только готовить так и не научилась. Не ее это. Совершенно!
— Хочешь выпросить что-то у своего мужа, делай это в правильный…момент. Когда он счастлив, когда ему очень хорошо, когда…не в силах себя контролировать, и готов на все, ради достижения своей…цели.
Ох, мама! Соня приложила ладони к пылающим щекам. Во время того разговора ей было всего пятнадцать!
— Они не совершенны. У них есть свои слабости — женщины. Стань его слабостью, и он бросит весь мир к твоим ногам! Мужчины любят глазами. И это вовсе не миф. Ты должна выглядеть так, чтобы он, не задумываясь, на десерт выбирал тебя. Всегда. Чтобы слюной исходил не от нежнейшего, и ароматного тортика, а от тебя. Из-за тебя! Для тебя!
