Её тень (СИ) - Головьева Светлана (читать книги полностью .txt) 📗
Я не заметила, как мы добрались до моего дома. На первом этаже горел свет, и как только Маркус выключил двигатель, из дома тут же выбежали мои родители. Оба выглядели обеспокоенными. Отец видимо недавно пришедший домой ещё не успел избавиться от костюма, но уже без галстука. А мама в бежевых бриджах и яркой блузке с цветочным мотивом.
— Дорогая моя, ты в порядке? — спросила мама, крепко обнимая меня. В нос ударил запах земли, видимо мама опять возилась в своём любимом саду. Я закрыла глаза, наслаждаясь знакомым запахом и тёплыми объятиями. И расплакалась…
— Спасибо, что позвонил, Маркус, — услышала я тихий голос отца. Маркус что-то ему ответил, но я не поняла. Мама уже вела меня в дом, легонько поглаживая по голове. А я еле-еле переставляла свои ноги, несколько раз больно споткнулась о выступающие булыжники на дорожке. Я была разбита и сломлена, внешний мир переставал существовать, и я позволила себе свернуться в свой кокон. Мама проводила меня до моей спальни, и я легла в кровать прямо в одежде. Накрылась пуховым одеялом и закрыла глаза, надеясь, что завтра утром все ужасы ночи потеряют свою силу и растают при свете дня. Но всё это были лишь детские наивные мечты…
Глава 3
СЕЙЧАС
Где-то играет тихая музыка, которая и заставляет меня проснуться. В воздухе витает запах апельсина, но не настоящий, а скорей похожий на освежитель воздуха. Ладонь саднит, и я подношу её к лицу, чтобы посмотреть, что с ней не так. Обожжённая кожа, в некоторых местах неестественно оттопырившаяся, выглядит ужасно. Мне хотелось верить, что это был сон, ужасный кошмар. Казалось, что стоит мне открыть глаза и я окажусь в родных стенах своей спальни. Но нет. Я на самом деле нахожусь в плену у какого-то психа, который мнит себя Мстителем. Я принимаю сидячее положение и вижу, что мои ноги прикованы к кровати каким-то подобием кандалов. Сукин сын! Мало ему было запереть в этой фальшивой комнате, так он решил ещё и сковать меня. Сверху до меня донёсся щелчок, а затем я услышала механический голос.
— Доброе утро, Делия! Надеюсь, ты хорошо выспалась, и больше не будешь пытаться отсюда сбежать. Ведь тебе это всё равно не удастся. Ты же это понимаешь?
— Выпусти меня отсюда!
— Неужели тебе здесь не нравится? Я так старался тебе угодить. Ты моя, Делия! Моя! И это твой дом, так что располагайся. И если ты пообещаешь, что не будешь думать о побеге, то я сниму с тебя кандалы. Мы договорились?
Я решаю согласиться, в надежде, что он придёт сюда, и мне удастся ударить его чем-нибудь тяжёлым. Но он оказывается гораздо умней, чем я предполагала до этого момента. Вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу, он действует откуда-то сверху из своего наблюдательного пункта. Уже в следующий миг раздаётся долгий писк, на кандалах зажигается зелёный огонёк, и они с резким щелчком открываются, выпуская меня на свободу.
— А ты не хочешь прийти сюда и показаться мне? — спрашиваю я с вызовом, глядя по сторонам, пытаясь найти камеру, через которую он за мной наблюдает.
— Не терпится со мной познакомиться?
В механическом голосе чувствуется насмешка.
— Конечно, хочется знать в лицо моего похитителя.
— О, дорогая моя Делия, я тебя не похищал. Лишь забрал тебя в безопасное место. Здесь тебя никто не обидит, никто не будет над тобой смеяться и сомневаться в твоём происхождении.
— Ты хочешь сказать никто кроме тебя? — кричу я, выставляя свою обожжённую ладонь на его обозрение. Выглядит она ужасно, опалённая кожа покрытая волдырями, а местами похожая на обгоревшую бумагу. Но, несмотря на этот кошмарный вид, я удивляюсь тому, что она практически не болит. Видимо мой мучитель накачал меня болеутоляющими, но даже не позаботился о том, чтобы перебинтовать мне руку.
— Ты сама виновата в этом. Я не причинял тебе боль.
— Можешь сколько угодно убеждать себя в этом, больной ублюдок! Ты говорил мне о любви, но даже не представляешь, что такое настоящая любовь.
— Настоящая любовь не бывает без боли, ты же это прекрасно понимаешь, Делия. В ящике прикроватной тумбочки ты найдёшь всё нужное для того, чтобы позаботиться о своей руке. Мы ведь не хотим, чтобы ты её лишилась. И в следующий раз, думай о том, что делаешь, если не хочешь снова пораниться. Помнишь, как красиво пылала Шарлотта? Я сделал это для тебя. Разве это не любовь?
— Ты псих!
Механический смех эхом разлетается по комнате, а затем всё стихает, и я снова остаюсь наедине с собой, но с чувством того, что за мной неотрывно следит мой мучитель.
ТОГДА
Следующим утром я долго не хотела вылезать из постели. Я лежала, накрывшись одеялом и прислушиваясь к звукам дома. Слышала, как сначала мама спустилась по лестнице, наступив на предпоследнюю скрипучую ступеньку. Потом она вошла в кухню и принялась за приготовление завтрака. Вскоре тем же путём к ней присоединился отец. Я слышала их голоса, но не могла разобрать ни слова, да и не хотела. Всю ночь мне снилась Шарлотта, а я раз за разом пыталась предотвратить этот кошмар, но у меня ничего не получалось. Кто бы мог подумать. Ещё несколько дней назад я бы ни за что не поверила в то, что буду сочувствовать ей. Я ведь даже думала о том, чтобы обстричь её волосы. «Мысли материальны», шепнул мне мой тихий внутренний голос и я невольно содрогнулась. Неужели в произошедшем и правда есть моя вина?
— Дорогая? — послышался тихий мамин голос, а за ним лёгкие шаги и мелодичное позвякивание браслетов на её ноге. Я высунулась из-под одеяла и увидела её, такую красивую в свете солнечных лучей. Пылинки витали вокруг неё, добавляя её образу мистики. Она была похожа на фею из сказок, что читала мне в детстве. Мама слегка приподняла своё длинное до пят платье на широких лямках и села на краешек кровати. Она тепло мне улыбнулась и провела прохладной ладонью по моему лбу, убирая с него волосы.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, это же не я чуть не сгорела заживо, — мама болезненно сморщилась, и я пожалела, что так ответила.
— Я понимаю, что увидеть такое для тебя было нелёгким испытанием, но это прошло. Нужно жить дальше. Шарлотта в хороших руках, с деньгами её семьи скоро она уже снова будет тебя доставать своими придирками и подколками. Такие, как она выживут в любой ситуации.
— Я знаю, мам. Но я просто никак не могу понять, кто мог такое с ней сотворить. Конечно у неё много завистников, но пойти на такое? Это ведь не может быть случайностью, понимаешь?
— Не думай об этом, это обязанность полиции. Они во всём разберутся, поняла?
Я кивнула, хотя прекрасно понимала, что им вряд ли удастся найти виновного. Все кто был на костре, были пьяны в стельку. И я не думала, что кто-нибудь мог бы что-то заметить. А если и заметили, то сегодня уже всё забыли и толку от таких свидетелей будет немного.
— Пойдём, тебе нужно позавтракать.
— Хорошо, но я сначала приму душ, — я откинула одеяло и посмотрела на свою белую блузу. На ней в причудливой мозаике расположились пятна крови. Кровь была и на моей правой руке. К горлу подступила тошнота, и я побежала в туалет. Согнувшись пополам, я опёрлась на сиденье унитаза и меня стошнило. Слёзы брызнули из глаз, и дышать стало тяжелей.
— Милая, тебе помочь? — спросила мама, вставая в дверях, тревожно глядя на меня.
— Иди, я скоро спущусь.
— Ты уверена? — в её голосе сквозила обеспокоенность.
— Да, всё будет хорошо. Я приведу себя в порядок и приду.
— Хорошо.
Когда до меня донёсся звук закрываемой двери, я встала и подошла к раковине. Умывшись ледяной водой и прополоскав рот, я взглянула на себя в зеркало и чуть не отшатнулась назад от увиденного. Выглядела я ужасно, кожа казалась прозрачной и бледной, под глазами залегли серые круги, тушь размазалась по всему лицу, губы потрескались и в нескольких местах кровоточили. А тёмные волосы висели грязными сосульками вдоль лица. Я включила душ и как можно скорей избавилась от грязной одежды, кинув её в мусорный бак. Больше никогда в жизни мне не хотелось видеть её. Я приняла душ, с остервенением вымыв всю грязь со своего тела. Наверно отчасти я надеялась, что смогу смыть не только грязь, но и гнетущие воспоминания. Но как бы сильно я не тёрла, это не помогало. Завязав волосы полотенцем, я быстро натянула чёрные лосины и футболку Маркуса с египетскими пирамидами.
