Стриптиз на гонках - Бартоломью Нэнси (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Джон целовал меня совсем не так, как брюнетку на треке. В его поцелуе не было никакого насилия, ничего показного. Джон был нежен, но настойчив, пытаясь своим телом убедить меня в том, что пытался отрицать мой разум. Это был наш первый поцелуй, тот, который обозначает начало чего-то, а не конец. Джон заставил меня наслаждаться каждым его мгновением. Этот Джон Нейлор был тем самым человеком, которого я знала. Что бы ни происходило на треке, что бы он ни делал прошедшим вечером — со всем этим можно было разобраться позже. Мужчина, который меня обнимал, снова стал тем, кому я доверяла.
Ни слова не говоря, Джон ушел — бесшумно открыл дверь и выскользнул наружу, в темноту. Я стояла неподвижно, почти не дыша, и прислушивалась. Наконец где-то в отдалении заурчал мотор автомобиля, и я поняла, что Джон снова исчез.
Глава 7
Хмурое утро, как и полагается, оказалось мудренее вечера. Я проснулась, но не спешила вставать, рядом со мной пристроилась Флафи, и меня снова стали одолевать сомнения. Я осознала, что вчера позволила Джону Нейлору заговорить мне зубы. Ласковыми словами и лестью он заставил меня забыть, что он бросил меня на месте убийства Руби и обманул полицию. В довершение всего я позволила ему поцеловать меня и вела себя так, будто этот поцелуй для меня куда важнее, чем тот, которым он одарил брюнетку на треке. Но даже это еще не самое страшное, куда там! Если уж смотреть правде в глаза, то нужно признать: смерть Руби Ли Даймонд — на моей совести. Я взяла девочку под свою опеку, научила ее разным движениям, а потом оставила без присмотра, и вот она мертва.
Я не смогла защитить свою подругу, и она погибла. Значит, именно я должна позаботиться, чтобы все было по справедливости — насколько это вообще возможно в нынешней ситуации. Может, кто другой и предоставил бы это дело полицейским, но только не Кьяра Лаватини. Во-первых, полиция вообще не очень-то переживает из-за смерти стриптизерши, по их мнению, одна дрянь убила другую — и счет сравнялся. А во-вторых, тот, кто обидел друга Лаватини, обидел Лаватини. Мы привыкли сами о себе заботиться. Вот почему мне нравятся танцовщицы — они относятся к семье так же, как я. Стать танцовщицей — все равно что стать членом большой семьи обездоленных, мы крепко держимся друг за друга. Поэтому, кто бы ни убил Руби, он или они напрашивались на то, чтобы я занялась ими лично, отомстила за ее смерть, исправила чудовищную несправедливость судьбы. Найти убийцу Руби — отныне мой долг.
Я поплелась в кухню, почти машинально покормила Флафи и включила кофеварку. Я не жаворонок, по утрам обычно двигаюсь как в тумане и более или менее просыпаюсь только после третьей чашки кофе. Потом открыла дверь, достала из ящика газету и развернула, собираясь почитать, пока варится кофе. Тут возникло сразу две проблемы. Во-первых, кофеварка не заработала, потому что я с вечера ее не заправила, а не заправила потому, что у меня кончился кофе. Я собиралась купить его по дороге с трека. Вторая проблема заключалась в заголовках и фотографиях на первой полосе газеты. Аршинными буквами там было напеча-тано: “На гоночном треке “Дэд лейке” убита танцовщица. Подруга погибшей готова опознать подозреваемого”.
Я стала читать, недоумевая, кто же такая эта подруга Руби, которая может опознать убийцу. Дальше — больше. Со ссылкой на неназванный источник в полиции журналист писал: “Кьяра Лаватини, подруга и коллега убитой мисс Даймонд, заявила полиции, что она охотно поможет следствию и готова опознать подозреваемого по голосу, который отчетливо слышала”.
— Вот это здорово, Флафи, — сказала я. — Интересно, с какой стати детективу Уилингу вздумалось говорить такую чушь?
Флафи не ответила, она подошла к миске и принюхалась. Кажется, запах ей не понравился.
— Ладно, завтра постараюсь купить тебе что-нибудь повкуснее, — пообещала я и стала читать дальше.
“Детективы допросили нескольких человек, которые видели мисс Даймонд в тот вечер. От дальнейших комментариев в полиции отказались”.
Я начинала потихоньку вскипать. Хорошенькое дело, написать про меня как про человека, который, вероятнее всего, сможет опознать убийцу! Это все равно что сделать из меня приманку!
Я посмотрела на Флафи.
— Прости, дорогуша, что не составлю тебе компанию за завтраком, но мне нужно срочно выпить кофе, а то умру. — Похоже, собачке было все равно. — Если я тебе понадоблюсь, то буду у Рейдин.
Флафи усмехнулась по-своему, по-чихуахуански, и продолжила свой завтрак.
У моей соседки Рейдин — она живет через дорогу — обязательно найдется кофе. Правда, общаться с ней нелегко, зато она охотно угостит меня. То есть если она в подходящем настроении и если к ней не заявились инопланетяне. Рейдин не просто пенсионерка, это сразу понимаешь, как только подойдешь к ее дому. Ее трейлер — единственный в нашем трейлерном городке, к которому бесстрашная местная ребятня боится подходить близко. Сам по себе фургончик выглядит вполне безобидно, но двор загроможден всякой всячиной вроде скульптур, купален для птиц, тропических растений и кактусов. Все это напичкано хитроумными ловушками, предназначенными для того, чтобы заманить и замучить ничего не подозревающего посетителя. Несколько человек, которым Рейдин достаточно доверяет, чтобы допускать их в свое жилище, знают, что нельзя наступать на третий сегмент мощеной дорожки, что, подходя к двери, нужно пригнуться, а потом коротко постучать три раза, но ни в коем случае не звонить в дверной звонок, иначе ударит током. А еще всем соседям известно, что ни под каким видом нельзя упоминать в разговоре фламандцев, пока Рейдин не побывала в психиатрической клинике (куда ездит раз в месяц, чтобы ей сделали укол проликсина), — она уверена, что фламандцы — это иноземные существа, которые пытаются захватить власть над миром.
Большинство из нас узнали о странностях Рейдин опытным путем, и опыт этот дался нам нелегко. Бывало, мы просыпались под истошные вопли и ружейную пальбу, думая, что на нас напали бандиты, но оказывалось, что просто у Рейдин кончилось действие инъекции. Однако большую часть месяца, когда Рейдин спокойна, она ведет себя как милейшая, добрая женщина и соседка, всегда готовая помочь. Меня лично Рейдин не раз выручала в самых сложных ситуациях, просто надо учитывать ее особенности.
Не переодеваясь, я прямо в лиловом велюровом халате и изящных домашних шлепанцах на каблуках, с помпончиками из перышек, перешла через дорогу, осторожно перешагнула через третью секцию мощеной дорожки и, пригнувшись, стала подниматься по ступенькам. Занавески на слуховом окне трейлера качнулись — Рейдин покинула свой наблюдательный пункт за кухонной дверью.
— Кто там? — спросила она хриплым голосом.
Рейдин прекрасно знала, кто пришел, но в мире, в котором она жила, осторожность никогда не бывала излишней. Я произнесла пароль, который соседка в свое время заставила меня заучить.
— Я пришла с миром.
— Откуда мне знать, что это так?
Рейдин замолчала в ожидании следующей реплики, предусмотренной этим безумным ритуалом.
— В моем сердце — только любовь, — сообщила я. Это, конечно, было враньем, но если не соблюдать правила Рейдин, то на кофе можно было не рассчитывать.
Рейдин стала один за другим отпирать многочисленные замки и запоры, призванные оградить ее от инопланетного вторжения. Наконец дверь слегка приоткрылась. Морщинистое лицо пожилой женщины расплылось в улыбке.
— А, это ты! — сказала она.
Широко распахнув дверь, она отступила, пропуская меня внутрь. То обстоятельство, что на дворе почти полдень, а я явилась в халате и шлепанцах, ее совершенно не удивило. Сама она была в линялом розовом домашнем платье и гольфах, спущенных до щиколоток и аккуратно закатанных. Из седых волос торчали ярко-розовые бигуди.
— Куда-нибудь собираешься? — спросила я, намекая на бигуди.
— Нет, это мера предосторожности, — ответила Рей-дин, направляясь в кухню. — Хочешь кофе? Я как раз только что сварила.
