Крылья (СИ) - Славина Ирена (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Лика крепко спала, отвернувшись к окну и вытащив заколки из волос. Видеть человека спящим — в этом было что-то интимное. Сон — тоже своего рода нагота. Ведь когда он спит, он полностью безоружен. Интересно, кто-нибудь, кроме родителей, видел её спящей?
Спящей рядом на плече в чем мать родила.
Я запустил удочку в память Феликса: есть ли у неё ухажёр? Всегда ли она ночует дома? Была ли она когда-нибудь влюблена? Любое имя, которое она, возможно, когда-то произнесла за завтраком, мечтательно закатив глаза?
Ничего вразумительного в ответ. Зато здравый смысл молчать не стал: «Посмотри на неё. Какова вероятность, что у неё всё еще нет бойфренда?»
— Нулевая, — вслух сказал я, испытывая при этом странное раздражение.
«Хочу знать ещё что-нибудь о ней», — я забросил еще одну удочку в чужую память. На этот раз что-то попалось на крючок: я снова на мгновение увидел горящую, рассыпающуюся в пепел бумагу. А за языками пламени, за сизым дымом возвышалась запертая на ключ дверь.
«Лучше не входи туда», — отчетливо сказал мне чей-то голос.
28. Лика. День третий
Ночь пролетела, как одно мгновение. Я старался гнать не слишком быстро, включил максимум градусов на климат-контроле, только бы моя драгоценная спутница не замёрзла, и даже прикинул, где мне накормить её завтраком. Только сейчас до меня дошло, как давно я не заботился о ком-либо. Эта функция была прописана в моей программе, но, чёрт возьми, я не пользовался ею целую вечность... В это идиллическое утро и ворвался Альцедо, громко зевая в трубку:
— А ты где? Я проснулся, а тебя нет. Может принеси мне закусок с завтрака?
— Боюсь, тебе придется спуститься вниз самому.
— Ленивая задница. Как прошла встреча с сердитой цыпочкой?
— Эм-м... Хорошо.
— Хвала небесам. Ну а теперь с чувством выполненного долга притащи мне чего-нибудь поесть из ресторана, или где тебя там черти носят, — сказал Альцедо голосом заскучавшей подружки.
— Я уже не в гостинице, Альцедо. И даже не в Киеве. Я везу сердитую цыпочку к ней домой, в Симферополь.
Кажется, на одну бесконечно долгую минуту Альцедо растерял все слова.
— Скажи, что она приставила пистолет к твоей голове и держит тебя в заложниках, иначе... иначе я просто отказываюсь в это верить!
— Девочка хочет, чтобы я объяснился с её матерью. С матерью Феликса. Она просто умоляла меня...
Альцедо нервно втянул воздух и тут же разразился проповедью:
— Колесить по стране, в которой ты объявлен в розыск, в бросающейся в глаза машине, возвращаться в город, где ты с высокой долей вероятности можешь быть узнан, — ладно, это еще куда ни шло! Я тоже люблю щекотать себе нервы. Но изображать из себя другого человека, Крис? Брать на себя ответственность за то, чего ты не совершал? Да ты просто чокнутый придурок.
— Тебя забыл спросить.
— Рисковать телом в угоду какой-то... малолетке, чёрт бы её...
— Смени тон или разговор окончен.
Я терпеливо выслушивал вопли Альцедо, понимая, что они продиктованы исключительно благими намерениями, но потом его окончательно занесло.
— Катрина вытрясла из тебя всю душу, и теперь ты решил нянчиться с каждым человечишкой, который перебежит тебе дорогу?! — рявкнул он.
Я очень смутно помню, как остановил машину. Бессовестный гадёныш... Ему очень сильно повезло, что сейчас между нами были сотни километров. Мне пришлось отойти от машины подальше и объяснить ему, кто тут «человечишка» и в каком месте заканчивается зона братских советов и начинается моя, черт бы её побрал, личная жизнь.
***
Я заставил себя дышать ровно, сунул телефон в карман и услышал лёгкие, острожные шаги. Лика словно раздумывала, подходить ко мне сейчас или не стоит. Проклятье... Она точно заслуживала лучшего начала дня, чем это.
— Извини за такое пробуждение, — бросил я ей через плечо.
— Переживу, — ответила она. — Ты в порядке?
Странная теплота, сквозящая в её голосе, подействовала на меня, как успокоительное. Я обернулся, чтобы взглянуть на неё и понять, она действительно переживает или просто старается быть вежливой.
Лика стояла рядом и куталась в тонкую куртку. Как для апреля утро выдалось на редкость паршивым. Холодный ветер разбрасывал её волосы, а лицо все еще сохраняло ту легкую отёчность и особенную мягкость, какая всегда отличает лица только-только проснувшихся людей. Она с тревогой всматривалась в мое лицо и по десятибалльной шкале её тревога, пожалуй, тянула на твердую восьмерку. Подумать только, неужели мои проблемы хоть как-то трогают ее? Неужели этап настороженности, страха и ненависти успешно пройден?
— Ты в порядке? — вглядываясь в моё лицо, повторила она.
— В полном.
— Почему она против этой поездки? Что может угрожать такому, как ты? — спросила она, когда мы вернулись в машину. — Любой, кто узнал бы о твоём прошлом, предпочёл бы не связываться с тобой.
— О, есть люди с диаметрально противоположными предпочтениями.
Я знал, что вероятность того, что в моем теле опознают преступника, —ничтожна. Что изменения во внешности и новые документы делали меня человеком без прошлого. Но я никогда не расслаблялся заранее. К тому же, такое видение вещей будет для неё дополнительным стимулом не проболтаться о моем приезде. Впрочем, я мог поклясться, что она не из тех, кто болтает.
— Ты в розыске, да? — в её голосе промелькнула паническая нотка.
— Эта мысль должна была прийти к тебе в голову гораздо раньше, — подтвердил я, хотя мне очень хотелось успокоить её и уверить, что мне ничто не угрожает.
***
Даже после ночи за рулём я не чувствовал особенной усталости: накануне выдался день изнурительного безделья, большую часть которого я отсыпался в гостиничном номере, а в аптечке нашлась пачка таблетированного кофеина — как раз для таких случаев, когда со сном приходилось повременить. Но Лике наверняка требовалась небольшая передышка, немного движения и стакан чего-нибудь горячего. В придорожном кафе обнаружилась свежая выпечка, отличный американо и даже стол, покрытый свежей льняной скатертью. Простота может быть роскошной — до этого места я не подозревал об этом. Я перевёл взгляд на Лику: простота может быть дьявольски роскошной.
Она отказалась от завтрака и отправилась на поиски уборной. Как только она скрылась за углом, мой телефон ожил и двинулся гулять по столу: звонила мама.
— Где бы тебя ни носило, можешь приехать домой и поскорее?
— Что стряслось?
— У Диомедеи непрекращающаяся истерика. После того как Неофрон привёз её домой, проплакала едва ли не всю ночь. Ей вкололи успокоительное, и она немного поспала. Теперь больше не плачет, но, кажется, стало еще хуже: смотрит в одну точку и ни на что не реагирует... Я хочу, чтобы ты поговорил с ней, ты нужен ей, вы всегда были близки. И нам всем необходимо узнать, что происходит.
— Я приеду. Сегодня ночью, максимум завтра утром буду в Лугано. И это... Почему бы вам не подвесить за ноги Неофрона? Уж он точно знает, что происходит.
— Я говорила с ним. Он знает не больше нашего. Списывает всё на стресс от первых прыжков. Просит дать ей время и уверяет, что всё наладится.
— Только я чувствую ложь в каждом его слове? — разозлился я.
— Только ты. Я доверяю ему, как себе, — оборвала меня мать.
Я согнул пополам чайную ложку, едва сдерживая ярость.
— Я приеду. Так быстро, как только смогу.
Как только я распрощался с матерью, раздался звонок от Альцедо.
— Извини и всё такое. Я правда перегнул палку. С предками говорил? Я тоже в курсе. Тоже собираю хлам и возвращаюсь в Лугано.
— Потри Неофрона мордой об асфальт.
— О нет, это удовольствие я приберегу для тебя.
***
С востока наползала иссиня-черная туча. Учитывая её размеры и направление ветра, ближайший отрезок пути придется тащиться по мокрой дороге. Еще один потерянный час. Я услышал приближающиеся шаги и поднял глаза. К столу шел не угрюмый взъерошенный подросток, каким я привык видеть Лику, а высокая стройная девушка с длинными шелковыми волосами, собранными в хвост, со счастливой улыбкой на лице и бодрым ясным блеском в глазах. Интересно, это действие холодной воды или она успела поговорить по телефону с кем-то, кто действовал на неё, как экстази? Меня тут же посетили две мысли: внезапная уверенность, что лишний потерянный час рядом с ней вряд ли можно назвать потерянным, и чувство полной неприязни к тому, с кем она, возможно, только что говорила.
