Нет дыма без огня - Браун Сандра (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Универмаг «Нейман Маркус» подарил Лауре одежду для первого появления на публике после возвращения на американскую землю. Она получила костюм из шерсти с шелком, гармонирующие с ним туфли фирмы «Журдан» и прочие необходимые аксессуары. Гостиница прислала к ней в номер парикмахера, маникюршу и визажиста. Внешне Лаура выглядела прекрасно и готова была сопровождать мужа на пресс-конференцию, начинавшуюся через полчаса в одном из самых больших залов гостиницы.
Лаура предпочла бы оказаться под вражескими пулями. Впрочем, планируемое мероприятие мало чем отличалось от военных действий. Она не могла сидеть на месте и бесцельно бродила по комнате, заставленной цветами.
— Ты знаешь, что они извлекут на свет, Рэндалл?
— Твой роман с Кларком, — не моргнув глазом, ответил он. Они сообщили Рэндаллу о смерти Кларка, когда летели из Монтесангре в Колумбию, но для него это не стало новостью. Новости беспрепятственно проникали в Монтесангре, хотя мало что выходило оттуда.
— Боюсь, что этого не избежать, Лаура, — продолжил он. — Я попробую их отвлечь рассказом о моей жизни в Монтесангре после переворота.
— А вы совсем не изменились. — Кей перестал качать ногой и стучать кончиками пальцев по зубам. — Выглядите здоровым, загорелым и упитанным.
Лаура также обратила внимание на отличное физическое состояние Рэндалла. Он выглядел лучше, чем когда они познакомились семь лет назад; можно подумать, что он провел несколько месяцев, отдыхая на Гавайях, а не три года в тюрьме.
Рэндалл поправил складки на брюках своего нового костюма, также присланного «Нейманом Маркусом».
— За исключением первых двух-трех месяцев, со мной очень хорошо обращались. Сначала повстанцы жестоко меня избивали. Они били меня каждый день рукоятками пистолетов и велосипедными цепями. Я думал, что в конце концов они меня прикончат.
— Они тебе сказали об Эшли?
— Нет. Я не знал, что ее убили при нападении на машину, пока не прочитал об этом в газетах. Меня утешало только то, что ты чудесным образом спаслась. Если бы не священник…
— Ты говоришь, священник? Отец Жеральдо?
— Именно он. Он сумел устроить тебя на один из последних рейсов из Монтесангре в Америку. Я думал, ты знаешь.
— Нет. Я не знала, — сказала она подавленным голосом. — Я его даже не поблагодарила.
— Он совершил мужественный поступок, — заявил Рэндалл. — Эмилио еще тогда затаил злобу на отца Жеральдо. Наверное, по этой причине он и приказал его убить.
Кей тихо чертыхнулся.
— Очень любезно с вашей стороны сообщить ей об этом.
— Лаура у нас реалист. Правда, дорогая? Но священника, конечно, очень жаль. А также доктора Сото.
— Я никогда не прощу себе, что втянула их в это дело, — тихо произнесла Лаура.
— Не терзайтесь, — заметил Кей. — Они все равно были обречены. С нами или без нас. Санчес это подтвердил.
Лаура благодарно взглянула на Кея, но в душе она знала, что до самой могилы будет винить себя в их гибели.
— Ты проявила необычайную смелость, вернувшись в Монтесангре, — похвалил Рэндалл. — Слава богу, что ты на это решилась. Если бы не ты, я все еще оставался бы заложником.
Кей вскочил на ноги. Он сбрил бороду, но волосы на голове оставались по-прежнему слишком длинными и усиливали его сходство с диким животным, заключенным в клетку. Он отказывался играть роль национального героя, каким его сделало посещение Монтесангре; как он отверг и предложение универмага «Нейман Маркус» снабдить его новой одеждой. Он сам купил джинсы, спортивный пиджак и ковбойские сапоги.
— Я чего-то не понимаю, — заговорил он. — Мы с Лаурой тайком прибываем в Монтесангре, и через тридцать шесть часов ваши тюремщики смягчаются и выпускают вас на свободу. — Он в недоумении раскинул руки. — Почему? Как связать одно с другим?
Рэндалл высокомерно улыбнулся:
— Вам явно необходимо познакомиться с психологией этих людей, мистер Такетт.
— Вы совершенно правы. Потому что ваши домыслы мне кажутся большой кучей говна.
Глаза Рэндалла чуть заметно сузились.
— Вы спасли жизнь мне и Лауре. Поэтому я охотно прощаю вашу невоспитанность.
— Я не нуждаюсь в ваших благодеяниях.
Рэндалл не удостоил его ответа и следующие слова адресовал Лауре:
— Эмилио любит головоломки. Ты помнишь шахматные турниры, устраиваемые в посольстве?
— Это посерьезней шахматных турниров, Рэндалл.
— Для нас с тобой да. Но я не уверен, что Эмилио делает различие между ходами на шахматной доске и небольшими драмами, которые он разыгрывает для собственного удовольствия, ставя на карту человеческие жизни. Помните, он поблагодарил вас за развлечение в то утро в лагере?
— Еще как помню, — подчеркнуто произнес Кей. — Хорошо, что вы сами заговорили на эту тему, потому что есть одна штука, которая меня беспокоит. Вы говорили, что были внутри хижины, когда все это происходило. Так ведь?
Рэндалл кивнул.
— Меня связали, забили кляп в рот, я не мог дать вам знать, что жив. Это особенно тешило Эмилио.
— Когда ты впервые услышал, что я нахожусь в Монтесангре? — спросила Лаура.
— На следующее утро после вашего прилета. Я заподозрил что-то неладное, потому что мои стражи вели себя грубо и избегали смотреть мне в глаза. За эти годы мы научились относиться друг к другу с определенным уважением. А тут они внезапно опять стали враждебными и молчаливыми. Потребовалось всего несколько часов после того, как Рикардо остановил на дороге джип, чтобы выяснить, кто на самом деле эта «вдова». Им пришлось немного поломать голову насчет «идиота». — Он со значением посмотрел на Кея. — Но как только Эмилио узнал ваше имя, все стало на свои места. Ему было известно о дружбе… Лауры с Кларком. Меня доставили в лагерь за несколько часов до вас. Эмилио обещал, что медленно замучает тебя до смерти на моих глазах. Меня избили, но не сильно. Эмилио хотел, чтобы я был в сознании для утреннего спектакля. Когда вас увезли, меня снова избили, а потом переправили в Сьюдад. Нас с вами разделял, наверное, всего час пути, но я и солдаты переночевали в грузовике. Где-то, когда уже рассвело, они меня ударили по голове, и я потерял сознание, это последнее, что я помню. Я очнулся в ванной от твоего крика.
Он встал и надел пиджак.
— Думаю, нам пора.
— Я все еще не могу разобраться, — настаивала Лаура.
— Мы поговорим об этом позже.
— Нет, Рэндалл, мы поговорим об этом сейчас. Если ты хочешь, чтобы я встретилась с прессой, я должна понимать все. Они будут меня спрашивать о моих отношениях с Эль Корасоном дель Диабло. Я готова рассказать им об очень молодом и очень интеллигентном человеке, работавшем в посольстве переводчиком. А также о хладнокровном убийце, с которым я познакомилась на этой неделе. Но я не могу рассуждать о внешней политике, если я не имею полного представления о том, что замышлял Эмилио. Почему он нас отпустил? Почему он не убил тебя, три года продержал в заключении, а затем вдруг освободил?
Рэндалла явно раздражало упрямство Лауры, на его взгляд, совершенно неуместное. Необходимо было погасить ее сомнения.
— Так почему же они вас не убили? — добавил масла в огонь Кей.
— Мне кажется, что они придерживали меня в качестве козырной карты. Если бы Соединенные Штаты направили в Монтесангре свои войска, как это случилось с Панамой, они могли бы использовать меня как заложника.
— Почему же они тебя отпустили именно теперь?
— Все очень просто, Лаура. Они там голодают. Монтесангре вынуждена импортировать все до последней нитки. После введения Штатами эмбарго на поставки в Монтесангре их ресурсы быстро истощились. Честно говоря, я удивлен, что они продержались так долго. Этого бы, наверное, не случилось, если бы во главе страны по-прежнему стоял Перес. Они давно бы смягчили свою политическую линию, если бы ими не руководил такой твердый человек, как Эмилио. Он буквально превратил себя в бога.
— А вы кто? Председатель клуба его болельщиков? — язвительно спросил Кей.
— Ни в коем случае, — холодно парировал Рэндалл. — Целых три года он держал меня в тюрьме. Я не понаслышке знаю о страданиях народа Монтесангре. Я глубоко сочувствую этому народу и хочу оказать помощь в его бедственном положении. Несмотря на свою жестокость, Санчес более, чем кто-либо, способен объединить страну, накормить голодных, положить конец разрухе и установить некое подобие порядка. Если позабыть о личных обидах, то я отдаю должное его стойкости. Он обладает необычайной целеустремленностью и терпением. Санчес воспользовался вашим появлением, чтобы освободить меня; что это, как не блестящий политический ход? Он знал, что гуманная сторона вашего замысла не останется без внимания и вызовет симпатию американского народа. Это его приглашение Соединенным Штатам вновь открыть дипломатический диалог.
