Отравленная жизнь - Малышева Анна Витальевна (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
– Наташа, не говори чепухи, – неожиданно оживился муж. – Пьяный чего только не скажет.
Мало ли что он бормотал, когда в бреду валялся?
Не убил ведь.
Следователь неожиданно посмотрел на часы:
– Извините, я поеду. Спасибо…
Он попросил разрешения сделать один звонок.
Унес телефон на кухню, прикрыл дверь и, дозвонившись эксперту, потребовал срочно провести анализ, были ли на Васильковской следы краски-свидетеля.
– Ну, ты вспомнил! – воскликнул удивленный эксперт. – Раньше не мог?
– Краска держится три дня, если есть – увидите.
– Может, там уже ничего не осталось. Ладно, сейчас займусь, – мрачно сказал он. – Это недолго. Позвони через часик, я чай допью и займусь.
Твоя мадам в холодильнике.
Через час, уже при личной встрече, следователь получил определенный ответ: на лице и верхней части шеи Ларисы Васильковской остались следы краски-свидетеля. Их было не много, большей частью они были уничтожены при вскрытии. Но и сейчас, в инфракрасных лучах, краска была отчетливо видна.
– Ну вот, пожалуйста, вовремя ты спохватился, – развел руками эксперт. – Получается, что твою мадам убили. Не сама же она брызнула в себя из баллончика?! Тот же почерк, что и прежде, а?
Оглушить газом, потом насильно напоить лекарством. Это просто, глотательный рефлекс сохраняется даже в бессознательном состоянии. И никаких следов насилия! Все гениально, с краской только у них вышла промашка. Баллончик-то с сюрпризом!
Куда же они смотрели?! Кстати, о баллончике. На твой запрос ответили.
Следователь действительно делал запрос: в каких именно магазинах Москвы и области продавались такие баллончики? Ответ пришел быстро.
В московских специализированных магазинах торгуют несколькими разновидностями газовых баллончиков с перцовыми вытяжками. Наибольшей популярностью пользуются американский «Punch», содержащий 1 процент перцовой добавки, и отечественный «Шок», где содержание выше – 6 процентов. В продаже, кроме того, есть перцовый аэрозоль «Defiance» – этот имеет в составе краску, видную в инфракрасных лучах. Но баллончики немецкого производства, того типа и той фирмы, о которых запрашивали, в Москву не завозились и через розничную сеть не продавались.
Во время своего посещения стариков Корзухиных следователь попросил дать ему несколько последних фотографий Ивана. Родители художника подчинились, но очень неохотно. Было видно, что старики напуганы и только не решаются спросить о самом худшем. В тот же день Иван Андреевич Корзухин, 1958 года рождения, рост 179 сантиметров, голубоглазый шатен, лицо овальное, особых примет нет, – был объявлен в розыск.
Денис, как ни удивительно, больше не вспоминал о своем больном желудке. Каждый день – и утром, и днем, а тем более вечером – его видели под хмельком. В магазине он появлялся на час, два.
Вяло выслушивал отчет о текущих делах, прохаживался по торговому залу, машинально осматривал и щупал одежду на вешалках, ловил на себе сочувствующие взгляды продавщиц. О его несчастье уже все знали. Он прекрасно понимал, что теперь у каждой его служащей, в любой глупенькой и хорошенькой головке появились далеко идущие планы. Захомутать его, втереться в официальные любовницы, а потом потихоньку-полегоньку женить на себе. «Как же! – Он почти с ненавистью смотрел на продавщиц. – Так я вам и дался!»
Ему в эти дни было не до амурных планов. Его заботило совсем другое. Вика звонила по несколько раз в сутки и все время спрашивала, как се паспорт, не нашел ли его Денис? Она психовала все больше. И немудрено – без паспорта она не могла выехать из страны. Даже билет на самолет она не смогла сдать, так он и пропал. Денис пообещал возместить ей потерянные деньги, покрыть все расходы. Но большего он сделать не мог. Он обшарил всю квартиру, заглянул во все углы. Паспорта т было.
Сегодня Вика позвонила ближе к вечеру, часов в пять. Устало, уже почти без надежды спросила о паспорте.
– Да нету его, ищи у себя, – зло огрызнулся он. – Черт бы тебя взял, дура!
– Нам надо встретиться, – взволнованно сказала она. Оскорбление Вика пропустила мимо ушей. – Скажи, ты можешь подъехать ко мне?
Она больше не решалась появляться на собственной квартире. Тем более, что там по-прежнему не топили – авария была глобальная. У него жить тоже было нельзя. Денис снял ей квартиру на свое имя и уже сто раз пожалел об этом. Если ее найдут – ему никак не отвертеться. Но что было делать? Без паспорта Вику ни в одну гостиницу не пустили бы.
– Не могу, не хочу, – огрызнулся он. – Решай свои проблемы сама.
– Нет, ты должен. – Ее голос истерично зазвенел. – Ты обязан приехать! У меня дурные новости… Я, кажется, покончу с собой!
Она все-таки вырвала у него обещание заехать, и он стал собираться в дорогу. Одеваясь, Денис матерился – уж лучше бы эта дрянь в самом деле наложила на себя руки! Ему было бы куда проще выкрутиться! А теперь он все равно что загнанный зверь. И ни в чем не виноват, а доказать это невозможно!
Смерть Ларисы потрясла его куда сильнее, чем он показывал. Только это потрясение ушло куда-то вглубь. Он не плакал, не устраивал обмороков, не пытался выброситься из окна. Вел себя сдержанно, но эта сдержанность стоила ему многих усилий. Он до сих пор в мельчайших деталях помнил тот злосчастный вечер. Вспоминал, как Вика, выйдя из ванной, замотав мокрые волосы полотенцем, прошла в спальню. Он только выглянул в коридор и сквозь зубы сказал, чтобы та быстрее собиралась, опоздает на самолет. Полчаса в квартире стояла тишина. Он смотрел на часы и терял терпение. «Сколько они могут прощаться?»
Но, заглянув в спальню, он увидел, что Лариса лежит на постели с закрытыми глазами. Как-то очень прямо, и вся какая-то расслабленная, серовато-бледная. А Вика, ссутулившись, сидит рядом и вертит в руках яркий баллончик, вроде дезодоранта.
– Ну, что ты тянешь? – шепотом, чтобы не разбудить жену, спросил он. – Опоздаешь!
– Погоди. – Вика подняла глаза, и тогда он почувствовал неладное. В комнате стоял какой-то странный запах, у него даже слегка закружилась голова. И он заметил, что окно было приоткрыто.
– Чем это так воняет? – Денис прошел в спальню и прикрыл окно. – Лариса! Лара!
Та не пошевелилась. Вика, улыбаясь, показала ему баллончик:
– Я могу и тебя вырубить.
Даже когда он вырвал у нее баллончик, она продолжала загадочно, угрожающе улыбаться.
– Дура набитая! – уже в полный голос рявкнул Денис. – Ты брызнула этой гадостью в Ларису?
Та кивнула:
– Это хорошее снотворное. Так уж получилось, не сердись. Она могла помешать мне уехать. Да, в самом деле пора. – Вика встала и лениво потянулась. – Мне нужно торопиться, время поджимает.
Слава Богу, вещи собраны. А ведь она нас выдаст.
Последние слова она произнесла каким-то будничным тоном, никак их не выделяя. И страха в ее голосе не было. Но Денис не хуже ее знал, что теперь им нужно всего опасаться. Он снова посмотрел на жену. Как спокойно она лежала! На спине, вытянув руки вдоль тела… Как покойница.
– Ей не будет плохо? – озабоченно спросил он.
Вика хмыкнула:
– Конечно, только об этом и осталось думать.
Ты лучше подумай, что нам с ней делать? Она выдаст и меня и тебя. Для нее нет ничего святого. Если бы ты вовремя сделал ей ребенка, она бы заткнулась.
А так… Она же совсем остервенела.
Дениса передернуло.
– А что мне ее бояться? Если она кого и выдаст, то это тебя! Надеюсь, ты не стала ей вешать лапшу на уши, что я убил Яну? Я вообще ни при чем!
– Расскажи это следователю. Вот будет смеху! Я, слабая восемнадцатилетняя девушка, убила твою любовницу, которая была старше меня на два года и уж наверное сильнее! Сунула ее в колодец, как же! Хватило у меня сил! Кто тебе поверит?
Денис никого не убивал – именно поэтому все эти годы ему удавалось сохранять душевное равновесие. Со своей совестью он договорился давно – и это было не так уж трудно. Ведь он, в конце концов, всего-навсего скрыл смерть одной любовницы, чтобы выгородить другую. Поступил по-джентльменски. Взял на себя грех, но не такой тяжкий, чтобы согнуться под его грузом. Однако теперь он почувствовал, что способен на убийство. Он был готов придушить Вику.
