Голливудские жены - Коллинз Джеки (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗

– Собаки и вооруженная охрана, – заявил он возмущенно.

– Не обращай внимания на таблички. Они здесь у всех.

Замечательно! Спасибо, Монтана. Не свою задницу подставляешь.

Он с неохотой вернулся на передовую и осторожно начал взбираться на ворота. К счастью, конструкция ворот в стиле ар-деко 9 облегчила ему задачу, хотя перелезть через зубья наверху оказалось сложным делом; он слышал, как трещат его брюки, и это его разъярило. Он выругался и перелез.

За воротами была круглая аллея, которая освещалась зелеными расставленными через равные интервалы фонариками. Он рванул по ней, держась ближе к краю, затаив дыхание, моля бога, чтобы не нарваться на бдительную немецкую овчарку.

Ей вдруг пришло в голову, что Оливер – единственный, кто может помочь. Если он не будет держать язык за зубами, то кто будет? Режиссер его картины. Исполнительница главной роли в его следующей постановке. Господи, это его обязанность! Для чего продюсеры, если не выручать из беды?

– Позвони Оливеру Истерну, – простонала Джина, обращаясь к Тяо Лин, которая уже оделась и была готова быстренько смыться.

– Кому-кому? – осведомилась та нахально.

– Звони! – взвизгнула Джина. – Не задавай вопросов!

Она пыталась оттолкнуть тяжелое тело Грея, колотила его в грудь, опять стонала. Он тяжело дышал и был без сознания, что ее просто бесило. Ведь это она под ним застряла. А от него никакого толку, как медведь на нее навалился. «Вызови врача», – сказал, задыхаясь, перед тем как потерять сознание. Дурень английский.

Он что, и впрямь рассчитывает, что она пустит врача любоваться на них в таком вот виде?

– Телефон Оливера Истерна в моей записной книжке на письменном столе… позвони… пожалуйста. И дай мне трубку, когда дозвонишься. Мне кажется, я умру.

– Прибереги это для съемок, сестрица, – вполголоса заметила Тяо Лин.

– Что? – задохнулась Джина.

– Ничего, – ответила та, отыскивая телефон Оливера. – Надеюсь, этот пижон дома, потому как я должна исчезнуть.

– Что ты должна? – задохнулась Джина от возмущения. – До самого конца будешь со мной ковыряться, сикуха китайская.

– Не китайская, а азиатская, – загадочно улыбнулась Тяо Лин. Она-то знала, что уберется отсюда, как только появится Оливер. Такие вещи не способствуют бизнесу, а для Тяо Лин бизнес был на первом месте.

Телефон нарушил его приятные сновидения.

– Оливер! – истерично задыхалась Джина Джермейн. – Ты мне нужен. Скорее приезжай!

Оливер Истерн торопливо одевался: синий кашемировый свитер, с безупречными складками джинсы и итальянские мокасины. А волосы немного примялись, чтобы их уложить, требовалось время.

Истерический телефонный звонок Джины Джермейн выбил его из колеи. От полуночных звонков не жди ничего хорошего, и этот неминуемо будет, как и все остальные. Он быстро вел машину по безлюдным улицам Беверли-Хиллз, проглотив по дороге «Мэлокс» 10, чертыхаясь и гадая, что его ждет.

В конце аллеи, в обрамлении квадратного дворика, стоял дом в испанском стиле, и почти во всех окнах горел яркий свет. Бадди не пришлось слоняться в поисках серебристого «Мазерати», он был припаркован прямо у парадной двери, на самом виду. Держась в тени, Бадди приготовился возвращаться.

Когда-нибудь и он станет владельцем дома со сторожевыми собаками и вооруженной охраной. Когда-нибудь. Скоро. И уж он-то позаботится, чтобы его собаки были спущены и готовы броситься на любого недотепу, который полезет через его ворота.

Краем аллеи он спускался вниз, ощупывая брюки – дыра не меньше десяти дюймов. Выругался еще пару раз.

Шум открывающихся электрических ворот до смерти его напугал, и он встал как вкопанный. Потом свет от фар машины, влетевшей на полной скорости, заметался внизу аллеи. Он как раз успел броситься в кусты и приземлился на правую руку, которая отозвалась нешуточной болью. Он застонал. Земля была влажной – постоянно включены были автоматические разбрызгиватели, и он катался по грязи.

Услышав лай собаки, он застыл от ужаса.

Дверь открыла маленькая кроткая азиатка.

Оливеру нравились уроженцы Востока: они знают свое место.

– Оливер Истерн, – сказал он вежливо. – Мисс Джермейн мне звонила.

– Где тебя, блядь, носит! – нагло заявила не такая уж и кроткая азиатка. – Иди за мной.

Расстроенный таким приемом, он потащился за ней на второй этаж в спальню. Там его взору открылась потрясающая, если не сказать больше, картина. Джина Джермейн… величайший символ секса… лежала, распластавшись, как белоснежная дива на пляже. А сверху, выставив для обозрения голую волосатую задницу, развалился Нийл Грей.

– Ах, дерьмо! – воскликнул Оливер. – Вы только для того подняли меня с постели, чтобы я посмотрел, как вы трахаетесь?

Я, знаете ли, видел такое и раньше… только в лучшем актерском исполнении.

– Ты, хер! – собрав все свои силы, завизжала Джина. – Сделай что-нибудь, черт тебя побери! Ты ведь у нас лучший продюсер.

Глава 42

– Я ищу одну женщину, – монотонно пробубнил Дек.

Толстуха в фиолетовом свитере, в короткой черной юбке и с маленьким ребенком на боку засмеялась и сказала:

– Ане всех?

Она стояла в дверях захудалого домишки и ждала, что он еще скажет.

– Миссис Кэрролл, – сказал он, вертя в руках бумажку, хотя и знал прекрасно, что на ней написано. – К-э-р-р-о-л-л, – медленно повторил он, читая по буквам.

Женщина неуверенно покачала головой.

– Не знаю. – У ребенка потекло из носа, и она рассеянно утерла его ладонью. – Не знаю.

– Кто там? – раздался мужской голос, и рядом с ней в дверях появился жирный коротышка. – Да? – рявкнул он. – Чего надо?

Дек подставил ногу, чтобы дверь не захлопнули.

– Кто здесь жил до вас? – холодно спросил он.

Что-то было в его взгляде – таком пустом и суровом, – что мужик отнекиваться не стал.

– Какая-то старая ведьма.

– По фамилии Кэрролл?

– Не знаю. – Он насел на дверь, пытаясь ее закрыть, но нога Дека мешала.

Женщина громко шепнула:

– Чо ему надо? Чой-то он не катится?

– Где мне узнать, кто здесь жил раньше? – спросил Дек; в черных его глазах горело разочарование.

– Повыспроси-ка у того бездельника, что нам сдает эту халупу, – сказал мужик, которому не терпелось, чтобы Дек убрался с его порога. – Он порасскажет, А мы ничо не знаем.

– Не, – поддакнула женщина. – Мы тут ни с кем не знаемся.

Мужчина ушел в дом и вернулся с обрывком газеты, на котором нацарапаны были фамилия и адрес.

– И скажи этому жмоту, что новую-то крышу пять лет как обещается поставить.

Дек взял бумажку, убрал ногу и, не сказав больше ни слова, пошел восвояси.

– Придурок трахнутый, – рявкнул мужик и захлопнул дверь.

Дек шел быстрым шагом, смотрел прямо перед собой. Бумажка. Клочки бумаги. И все они куда-то да ведут…

Они сидели рядышком в местном баре, Дек потягивал кока-колу, а Джой опрокинула один за другим три рома скалой.

– Поздно уже, – сказала она. – Во сколько ты обещал предкам, что мы придем?

– Как получится, – ответил он.

– Чего это? – спросила она. – Они не горят, что ли, со мной познакомиться?

– Еще как, – сказал он уныло, вспоминая слова матери.

Она пялилась на него, словно чувствовала, что эта будет не такая, как все. «Приводи, если тебе так у ж надо», – сказала она.

«Нам прийти к ужину?»– отважился он.

«После ужина. Яне собираюсь готовить для какой-то дешевой потаскушки, с которой даже и незнакома».

«Она не дешевая потаскушка», – возразил он.

Мать растянула губы щелочкой, улыбнулась.

«Раз ты ее подцепил, значит, потаскушка».