Под покровом тайны - Паркер Юна-Мари (электронные книги без регистрации .txt) 📗
– Ни в чем, – мрачно ответил он.
– Должно быть, у тебя что-то не в порядке, потому что ты выглядишь, как человек с похмелья! – Тонкими руками он откинула назад свои светлые волосы, глядя на него сквозь свисающие на лоб локоны. – Люди без причины не пребывают в дурном настроении. Может быть, ты болен?
Бернард раздраженно фыркнул, затем резко обратился к служанке, накрывавшей стол для ленча:
– Принесите мне кофе, да покрепче!
Джесика не обратила внимания на то, что он проигнорировал ее, и, протянув руку к бутылочке с маслом для загара, сухо заметила:
– Возможно, ты пьешь слишком много кофе. Порой это вызывает у людей стрессы.
– Не говори мне о стрессах. Ты сама все время чем-то недовольна!
– Неправда! – Джесика выпрямилась, негодуя. – С чего мне быть недовольной?
– Вот это я и хотел бы знать. – Он сощурил глаза, подозрительно глядя на нее, а она, сама не зная почему, вдруг почувствовала себя незащищенной, выставленной напоказ. Действительно, Джесика была раздражена, сознавая, что в ее жизни наступил кризис. Ее терзали сомнения. С одной стороны, она чувствовала, что ей необходимо во что бы то ни стало бежать, но с другой – казалось, что можно смириться.
– Дело в том… – начала она и замолкла. Зачем оправдываться, если решила порвать с ним, если больше нет любви? Это настоящее безумие! Но если не сейчас, то потом она не сможет решиться. Что-то внутри оборвалось, и теперь она не представляла, как они смогут жить вместе. Почему она разлюбила Бернарда, когда еще совсем недавно была без ума от него?
Позднее, лежа на террасе с книгой, Джесика услышала, как Бернард играл на рояле свое последнее сочинение. Музыка лилась, проникая в душу. Она закрыла глаза, ощущая приятную гармонию, и постепенно ее раздражение начало таять, словно лед на жарком солнце. Тело обмякло, а кровь, казалось, загустела в жилах, наполненная желанием. Она случайно коснулась рукой своей груди, опуская книгу, и почувствовала невероятное возбуждение, осознав, как сильно она желала Бернарда. Музыка не прекращалась, вызывая восторг и искушение, касаясь потаенных струн ее души, заставляя грезить наяву и погружая ее в бескрайнее море наслаждения.
«О, я люблю его! – подумала Джесика, лежа в состоянии крайнего возбуждения. – Конечно, люблю. Он самый замечательный человек на свете! Очень страстный и нежный… удивительно талантливый… настоящий гений! Я люблю его всем сердцем». Она почувствовала себя необычайно счастливой: как ей повезло – повстречать в жизни такого необыкновенного человека, который миллионы людей мог поднять до таких духовных высот! Что из того, что он немного неуравновешенный? К творческой личности надо относиться терпимо. Несомненно, Бетховен, Шопен или Рахманинов тоже иногда были несдержанными. Талантливый человек отличается от обычных людей. Музыка не смолкала. Мелодия была то мажорной, то переходила в минор, едва не заставив Джесику расплакаться. Через секунду снова зазвучали мощные мажорные аккорды, и Джесика улыбнулась. Так она лежала на террасе, позволяя музыке владеть ее душой и телом. Так ветер манипулирует облаками, гоняя их взад-вперед, собирая в темные тучи, а потом разгоняя их, так что они исчезали совсем.
Затем раздались аккорды, в которых звучал явный диссонанс, послышались громкие ругательства, и что-то тяжелое грохнулось на пол. Джесика испуганно вздрогнула, открыла глаза и привстала. Она с ужасом увидела сквозь открытые окна комнаты, где Бернард занимался музыкой, как он запустил чем-то в перепуганную служанку. Та оцепенела от страха. Бернард заорал на нее. Джесику передернуло от отвращения. Бернард резко отбросил стул и вышел из дома.
Это подействовало на Джесику словно ушат холодной воды, вернув ее к действительности после волшебных грез. Потрясенная, она быстро прошла через террасу, где каменный пол нагрелся настолько, что жег ноги, и вошла в комнату, тревожно озираясь. Здесь царил ужасный беспорядок. Ноты были разбросаны, стол и стул валялись перевернутыми, книги рассыпались. От разбитой вазы с цветами на полу образовалась лужа.
– Что случилось? – воскликнула ошеломленная Джесика. Служанка, молодая девушка из местных, взволнованно теребила свой передник с выражением ужаса на лице. Она опустилась на колени и дрожащими руками начала собирать осколки дорогой вазы.
– С вами все в порядке?
Девушка всхлипнула и прикоснулась к голове: на лбу начал набухать огромный синяк.
– Вы ранены! – Джесика бросилась к девушке и помогла ей подняться. – Оставьте этот мусор… Я позабочусь о нем. Вам надо пойти на кухню и приложить лед к голове.
Служанка недоверчиво посмотрела на нее.
– Я в порядке, – прошептала она с итальянским акцентом.
– Оставьте это, – твердо сказала Джесика. Она привыкла иметь дело с обслуживающим персоналом разных национальностей в «Ройал-Вестминстере», и эта девушка напоминала ей многих горничных. Джесика проводила ее на кухню. – Прилягте и приложите лед к синяку. И ни о чем не беспокойтесь – все будет хорошо.
– Это часто происходит… и без всякой причины, – прошептала служанка.
– Мне кажется, вам следует подыскать работу на другой вилле, где люди гораздо добрее. Как вы думаете? – сказала Джесика.
Внутри она вся кипела от гнева. Как Бернард посмел так вести себя! Убрав мусор, она вернулась на террасу и в этот момент совершенно отчетливо поняла, что ее доброе отношение к Бернарду вряд ли может восстановиться.
Он появился к ленчу и спокойно занял свое место под навесом на террасе, как будто ничего не случилось. Джесика не представляла, где он был в прошедший час, и ее это вовсе не интересовало. Он медленно потягивал ледяное фраскати, не замечая ее присутствия, а она обдумывала, что сказать ему.
Теперь Джесика окончательно разобралась в своих чувствах. Инстинкт подсказывал ей, что надо бежать подальше от Сардинии, от Бернарда и от того ужасного образа жизни, который она вела в настоящее время. Надо спрятаться в каком-нибудь укромном местечке, где никто не знал ее. Какой же дурой она была! Как могла умная, преуспевающая женщина двадцати шести лет, имеющая уважаемую, высокооплачиваемую работу, сделать такую глупость? Было время, когда казалось, что она поступает правильно, без памяти влюбившись в Бернарда, который заслонил от нее все на свете! Теперь же она столкнулась с фактом, что слепое увлечение прошло и перед ней предстало истинное положение вещей.
– Может быть, поплаваем перед ленчем? – неожиданно сказал Бернард.
– Я хотела бы поговорить с тобой, – ответила она. Бернард удивленно взглянул на нее. Она сидела, скрестив ноги, в шезлонге, в цветном саронге, позволяющем видеть загорелые плечи и руки. Светлые волосы были зачесаны наверх. Она внимательно смотрела на него своими искренними голубыми глазами, а маленький рот казался строгим и серьезным.
– Тогда я еще выпью. – Он налил себе в бокал фраскати, затем, вспомнив, предложил ей тоже. Джесика отрицательно покачала головой. – О чем же ты хочешь поговорить? – спросил он.
Ее голос слегка дрожал:
– О тебе и обо мне.
– Я это предполагал. – Он задумчиво сделал глоток вина, затем сказал тихим голосом. – Мне кажется, я знаю, что происходит.
– В самом деле? – В теплом спокойном воздухе слышалось слабое позвякивание ее золотых браслетов.
– Ты ведь больше не любишь меня? Да-да! Я понял это, Джесика. – Он говорил с видом усталого человека, которому все надоело и который заранее знал исход разговора. – Я боялся, что это случится, – почти печально добавил Бернард.
– Но я не понимаю, почему ты решил?.. – Джесика не могла найти нужные слова и смутилась. Откуда он мог знать? Она была уверена, что ничем не выдала своих чувств, когда поняла, что между ними нет ничего общего. Он ценил ее чувства в те моменты, когда его волшебная музыка доводила Джесику до экстаза, и, конечно, в минуты близости.
– Скажи, о чем ты думаешь! – настоятельно потребовал он, наклонившись и сосредоточив на ней всю силу своих пронизывающих глаз, как будто она была маленькой мошкой, которую разглядывали под микроскопом.
