Ключи Пандоры - Ланской Георгий Александрович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
А Никита вдавил в пол педаль газа и проорал:
– Держись!
Дорога впереди была пустынной и мрачной. Чудовищный джип сзади ревел мотором, завывавшим на высоких оборотах. Юля оглядывалась, но свет фар ослеплял, до боли резал глаза.
– Держись! – снова закричал Никита, и она испуганно вцепилась в ручку над дверью, уже не понимая, чего ждать.
Позади что-то дважды хлопнуло. Никита вильнул вправо. Заднее стекло брызнуло бриллиантовой крошкой и осыпалось на подушки сиденья. В салоне остро запахло сосной и бензином. Юля стиснула зубы, чтобы не прикусить язык и не заорать дурным голосом. «Тойота» заметно потеряла скорость, скребла днищем и подпрыгивала на рытвинах и кочках. А громадному черному внедорожнику все было нипочем, и он неумолимо приближался.
Юля снова оглянулась и успела заметить, как со стороны пассажира высунулась рука с пистолетом. Бах!
Теперь треснуло лобовое стекло аккурат между Никитой и Юлей. Струя ветра ударила в салон.
– Пригнись! – заорал Никита.
Юля скорчилась в три погибели, закрыла голову руками. Позади снова принялись палить. Острые брызги лобового стекла посыпались на голову, спину…
Ветер бил в лицо. Никита задыхался, осколки стекла впились в лицо, но он не замечал боли. Он знал – впереди резкий поворот! А следом – крутой спуск к озеру. Слева уже виднелись редкие огни. Там – Миролюбово!
Джип, взревев мотором, ударил сзади в бампер. Юля закричала и зажала рот ладонями. «Тойота» рванулась вперед как в последнем смертельном броске. Джип отстал, но тотчас раздался выстрел, и «Тойота» осела на простреленное колесо. Резко, так что оторвались от земли правые колеса, Никита свернул влево и помчался через степь к Миролюбово.
Джип не успел повернуть. На огромной скорости он проскочил поворот и поскакал по крутому склону, подпрыгивая на кочках. Отчаянно матерясь, водитель пытался остановить летевшую вниз черную громадину. Юля и Никита слышали эту ругань и рев мотора, но словно окаменели от страха. Не было сил даже оглянуться.
И тут за спиной что-то взвизгнуло, грохнуло, затем раздался оглушительный взрыв, и вверх, отбросив ночь, взметнулось желтое пламя.
«Тойоту» занесло, развернуло. Никита вдавил педаль тормоза, но машина не слушалась, пошла юзом и ткнулась носом в канаву, очевидно, в старую межу. Юля ударилась головой о приборную доску и вскрикнула, когда на нее посыпался стеклянный дождь. Подушки безопасности медленно сдувались. Выпавшая из бардачка аптечка упала на колени. Машина хрипела, точно в агонии, но не двигалась с места, и только задние колеса нелепо вращались в воздухе.
Все вокруг замерло, и лишь на озере гомонили гуси, потревоженные грохотом взрыва.
Рядом стонал Никита. Кровь из разбитого носа текла по его лицу.
– Ты живая? – прохрипел он.
Юля не нашла в себе силы ответить и лишь кивнула.
– Давай выбираться! – скомандовал Никита и дернул ручку двери, но та не открылась. Видно, заклинило.
Тогда он полез в окно, запутался в ремнях безопасности, выругался и вывалился наружу.
Юля толкнула дверцу и почти выползла на траву. Пахло медом и остро – мокрой зеленью. Лицо саднило, ладони были в крови. А майку посекло осколками, и она смахивала теперь на решето и тоже была в пятнах крови. Юля бессильно опустилась на траву. Никита же бросился от машины в сторону, вбежал на пригорок и радостно завопил:
– Юлька! Бегом! Гляди!
Какое бегом? Она, как старуха, кряхтя и постанывая, поднялась по склону, и ее взору открылась чарующая картина.
Джип вовсю полыхал ярким пламенем, уткнувшись разбитой мордой в ствол огромной сосны. Вонючий черный дым стелился над озером. Юле даже показалось, что она видит скорчившиеся в салоне фигуры, объятые огнем. Ей стало дурно. Никита, судя по его гримасе, хотел сказать что-то грубое и циничное, но заметил, как ей плохо, и взял за руку.
Молча они вернулись к машине. Побитая, смятая, как бумага, корма по-прежнему смотрела в небо, но колеса уже не крутились. Рваные дыры от пуль зияли в дверце, в багажнике и чуть выше бампера.
Никита посмотрел на Юлю. Лицо ее было в крови. И вид был настолько измученный, что сердце дрогнуло от жалости. Он обнял ее, привлек к себе, погладил по голове и тихо спросил:
– Сможешь идти? Надо добраться до Миролюбова.
Она кивнула.
– Тогда я быстро! – сказал он и направился к машине.
Вытащил из салона фотоаппарат и кофр, нашел ее сумку, подхватил с пола бутылку с остатками минералки, выдернул ключ зажигания. Юля молча за ним наблюдала и лишь иногда посматривала по сторонам, опасаясь непонятно чего. От озера наносило мерзкой вонью – гари и еще чего-то, смутно знакомого и оттого крайне жуткого. Ее мутило, и хотелось быстрее покинуть страшное поле с ночной росой и ветром, который шумел в травах как ни в чем не бывало…
Деревня была совсем близко, но они едва передвигали ноги. Необыкновенно крупные и яркие звезды сверкали над головой, а луна зависла над озером и отражалась в его спокойной глади. Примерно на полпути Юля вдруг нервно хихикнула.
– Ты чего? – испугался Никита.
– Вторая машина за два года! – рассмеялась она в голос. – Стоит нам во что-то вляпаться, как я остаюсь без колес. Валерка не переживет, а страховой агент повесится!
– Смешно! – серьезно сказал Никита.
– Смешно! – отозвалась она эхом.
В деревне было тихо и пустынно. Старики давно спали. Юля, не переставая оглядываться, вцепилась Никите в руку.
– Страшно тут! Как в гробу!
Он не ответил, но сжал ее руку так, что стало больно.
– Куда мы пойдем? – жалобно спросила она. – Попросимся к кому-нибудь на ночлег?
– Пойдем в дом Глафиры, – предложил он. – Там безопаснее! Если что, собьем замок…
Дом, тихий и темный, вырос перед ними, как призрак. Никита нашел на земле ветку и, просунув ее в узкую щель, поддел щеколду и открыл калитку. Где-то негромко, сквозь сон, гавкнул пес и тут же смолк.
Никита направился к крыльцу, но Юля придержала его за руку.
– Не хочу в дом. Не могу! И вообще надо вызвать помощь.
– Я где-то телефон посеял, – буркнул Никита.
– А мой на месте! – Юля показала ему мобильник. – Позвоним Миронову, пускай сам приедет. Я никому больше не верю.
– И будем ждать его во дворе? Учти, ночи холодные, замерзнем!
– Видишь стог сена за домом, перелезем через забор и спрячемся в нем. И тепло, и никто не найдет!
– Умница! – похвалил ее Никита и кивнул в сторону большой бочки, наполненной дождевой водой. – Пошли, умоемся!
Теплая, пахнувшая болотной тиной вода показалась им целебным бальзамом, когда они погрузили в нее израненные руки и ополоснули лица. Никита вырыл в сене что-то вроде пещеры, пока Юля объясняла Миронову, куда он должен за ними приехать. Миронов ворчал и отказывался, но когда услышал о стрельбе и сгоревшем джипе, крепко выразился по поводу придурков, вечно сующих нос куда не следует, и велел ждать. Через пару минут Юля легла рядом с Никитой и прижалась спиной к его груди.
Она думала, что заснет мгновенно, но в голове металась, не давая забыться, фраза из смешного французского фильма, где покинутая женщина двадцать лет ждала бравого копа, завещав ему экспрессивную дочь, несколько миллионов долларов и фото с надписью: «Где все началось, там все и закончится».
Сквозь полудрему ей показалось, что Никита, приподнявшись на локте, отбросил прядь ее волос и поцеловал в шею. Но когда она отважилась обернуться, он уже спал.
Глава 7
– Ну и натворили вы дел! – вздохнул Миронов и строго посмотрел на парочку, сидевшую напротив. Юля смущенно потупила глаза, а Никита возмущенно фыркнул.
– Мы натворили? – ядовито поинтересовался он.
– Не совсем, конечно, вы! – неохотно пошел на попятную майор и с мрачным видом уставился в кружку с пивом.
Они сидели в летнем кафе в городском парке. Вокруг галдели, хохотали люди, радуясь лету, хорошей погоде и веселой компании. Давешняя официантка, разрываясь между столиками, мечтала о том, чтобы толпа наконец-то схлынула. С мученическим видом она принесла пиво за крайний столик, где сидели парень с изрядно побитым лицом и девица в дорогом наряде, лицо которой скрывали огромные темные очки. Напротив парочки устроился мужчина со строгой стрижкой. И хотя он был в легких брюках и майке, официантка опытным взглядом определила в нем сотрудника правоохранительных органов.
